Собрать отряд будущих покорителей межпланетных пространств пробовали задолго до того, как стало в принципе возможно летать на космическую высоту. Например, сведения о том, что американский учёный Роберт Годдард планирует отправить к Луне ракету на жидком топливе, проникли в Европу, а затем в Советскую Россию и к лету 1926 года обросли такими невероятными подробностями, что обыватели, далёкие от проблем ракетостроения, вообразили, будто бы речь идёт о подготовке экспедиции с участием людей. Ситуацией воспользовался прозаик Владимир Верёвкин, известный приключенческими произведениями в духе «красной пинкертоновщины»: он публично заявил, что готов лететь на Луну, и подал заявку, чтобы его включили в международный экипаж как представителя СССР. Его поддержали Всесоюзное общество культурных связей с заграницей и Высший совет физической культуры, но сейчас понятно, что инициатива закончилась пшиком.В предвоенное время господствовали завышенные ожидания по поводу перспектив космонавтики. Такие пионеры ракетостроения, как Сергей Королёв в СССР и Вернер фон Браун в Германии, лучше понимали сложность его задач, но даже они верили, что сумеют в ближайшие годы построить ракетный аппарат, способный разогнаться до космической скорости, и самостоятельно испытать его.Немецкая баллистическая ракета А-4 (более известная как «Фау-2»), построенная и применённая в ходе войны, позволяла поднять герметичную капсулу с пилотом на космическую высоту. Однако у Германии на это не было ни сил, ни времени, ни желания, так что все байки о существовании «астронавтов Гитлера» следует отнести к современной мифологии.Реальная возможность отправить пилота в суборбитальный полёт появилась в 1956 году, когда советские инженеры создали ракету Р-5А, предназначенную для исследования атмосферы на границе с космосом. Они же рассматривали варианты отделяемой герметичной кабины для человека. Авиационные медики, причастные к программе, даже изучали личные дела лётчиков-испытателей, чтобы выявить критерии, по которым будут отбирать кандидатов для полёта. Однако Сергей Королёв — его конструкторское бюро тогда активно работало над межконтинентальной ракетой Р-7, способной, согласно расчётам, выводить на орбиту до 5 тонн — решил не отвлекаться на суборбитальные прыжки, и пилотируемый вариант Р-5А так и не построили. Королёв оказался прав: осенью 1957 года с помощью Р-7 удалось отправить в космос два первых спутника, что открыло дорогу к созданию космического корабля, вскоре названного «Восток».

Вопреки более поздним представлениям, члены советского отряда космонавтов не были «суперменами», обладавшими какими-то выдающимися способностями / RIA Novosti archive, image #888102 / Alexander Mokletsov /

В 1958 году, когда габариты корабля были в целом определены, группа под руководством полковника медицинской службы Владимира Яздовского начала исследования, связанные с подготовкой к первому пилотируемому полёту. Прежде всего специалистам предстояло определить, кто лучше остальных подходит в качестве космонавта. По этому поводу не было единой точки зрения: например, некоторые считали, что на орбиту надо отправлять подводников, привыкших иметь дело с перепадами давления. Но всё-таки большинство учёных сходились на том, что кандидатуры следует искать среди пилотов авиации. В январе 1959 года в Академии наук под председательством Мстислава Келдыша прошло заседание, где рассматривался этот вопрос; было решено, что на начальном этапе следует ориентироваться на молодых лётчиков-истребителей. Дело в том, что главный конструктор ракетно-космической техники Сергей Королёв мыслил стратегически и видел в кандидатах не просто будущих космонавтов, а командиров огромных кораблей, которые лет через 20 полетят к Луне, Марсу и ещё дальше, — для него было важно набрать молодых людей и превратить их в генералов внеземной экспансии, преданных ей до конца жизни. Специалисты согласились с этой точкой зрения и также учли, что лётчики-истребители — универсалы; они обладают навыками пилота, радиста, штурмана и отчасти авиатехника. Королёв определил параметры отбора: возраст до 30 лет, рост не выше 170 сантиметров.Тем же летом медики, причастные к программе, отправились в командировки по гарнизонам в поисках подходящих кандидатур. Чтобы ускорить процесс, решили ограничиться европейской частью СССР. На месте они просматривали личные дела лётчиков, затем вызывали их на собеседование и среди прочего интересовались как бы невзначай, готовы ли те «полетать на ракете вокруг Земли». Чаще всего офицеры соглашались на участие в программе, однако некоторые позднее отказывались, ведь она подразумевала неопределённость будущего статуса. Тем не менее к осени удалось отобрать 225 кандидатов, которых группами по 20–30 человек начали вызывать в Москву для более детального обследования в стенах Центрального научно-исследовательского авиационного госпиталя (ЦНИАГ). Там их подвергали «нагрузочным пробам»: испытаниям в барокамере, в центрифуге, на вибростенде. Требования к здоровью были явно завышенными, но отчасти оправданно: медики учитывали условия не только нормального полёта, но и аварийного, при котором организм испытывает экстремальные нагрузки.

Герман Титов (слева) показывал лучшие результаты по физической и интеллектуальной подготовке, однако критерии отбора этим не исчерпываются / Dutch National Archives, The Hague, Fotocollectie Algemeen Nederlands Persbureau / [CC BY-SA 3.0 NL]Второй этап прошли 29 пилотов, из них в феврале 1960 года выделили 20 кандидатов, а остальных перевели в резерв. Все отобранные лётчики имели среднее образование, исключением был Владимир Комаров с высшим инженерным.Организационно будущие космонавты переходили служить в воинскую часть № 26266. В марте они начали съезжаться в Москву, и их почти сразу направляли штудировать теоретические основы ракетостроения и космонавтики. По сути, первый отряд стал экспериментальным — на нём отрабатывали методики обучения.Вопреки более поздним представлениям, члены отряда не демонстрировали никаких сверхчеловеческих способностей: наоборот, большинство из них имели общий налёт около 300 часов; до принятия в программу они редко прыгали с парашютом и порой пренебрегали физической подготовкой. Специалистам пришлось приложить немало усилий, чтобы в короткие сроки сделать из них спортсменов, парашютистов и пилотов космических кораблей. Отличником показал себя Герман Титов: он демонстрировал очевидное превосходство по всем направлениям физической и интеллектуальной подготовки. По всему выходило, что он станет первым космонавтом. Однако специалисты учитывали не только оценки, полученные на тренировках.Летом 1960 года будущие космонавты прошли испытание в сурдокамере — один за другим они на 10 дней отправлялись в изолированное от внешнего мира помещение, где должны были выполнять разные задания согласно специальному плану. Учёные, наблюдавшие за участниками программы, создавали помехи: запускали сирену, музыку, трещотки, включали и гасили яркие лампы. Именно в ходе этого испытания и выделился Юрий Гагарин. Специалисты увидели, что он обладает уникальным набором психологических качеств: спокойной реакцией на «новизну», способностью отдыхать в короткие промежутки времени и мгновенно переходить к активной деятельности, эмоциональной устойчивостью, хорошим чувством юмора и доброжелательным отношением к людям. Они полагали, что при подготовке к первому космическому полёту все участники будут находиться в состоянии стресса, поэтому космонавтом надо выбирать человека, который способен демонстрировать уверенность и умеет при необходимости удачной шуткой разрядить обстановку. В январе 1961 года после двухдневных экзаменов назначение на первый полёт получил Гагарин, на второй — Титов.

Соединённые Штаты, уступив Союзу исторический приоритет запуска искусственного спутника на первом этапе космической гонки, решили взять реванш в отправке человека на орбиту. Для этого космическое управление NASA — именно под его крышей вместе работали научные и военные группы, занимавшиеся ранее ракетными разработками, — учредило программу «Меркурий». Предполагалось создать небольшой космический корабль капсульного типа, который можно будет запускать сначала по суборбитальной траектории, а затем выводить на орбиту.Отбор будущих астронавтов начался в ноябре 1958 года — ещё до того, как окончательно оформился облик корабля. Изначально планировалось выбрать 150 претендентов возрастом от 25 лет и выделить из них дюжину лучших. Особое значение придавали образованию: кандидат должен был иметь высшее образование уровнем не ниже бакалавра и существенный профессиональный опыт в области инженерии, физики, математики, биологии или психологии.Несколько позднее президент Дуайт Эйзенхауэр по рекомендации специалистов решил ограничить круг кандидатов военными лётчиками-испытателями, которые привыкли работать в нештатных ситуациях и отличались крепким здоровьем. Специалисты NASA обновили требования: возраст до 40 лет, рост до 180 см, идеальное здоровье, высшее физическое или техническое образование, свидетельство об окончании школы лётчиков-испытателей, квалификация пилота реактивного самолёта, общий налёт не менее 1500 часов. Верхнюю планку возраста подняли, потому что такой налёт для испытателя — очень серьёзное достижение, требующее времени.В январе 1959 года кадровое бюро проанализировало 508 личных дел и выбрало 110 лётчиков, подходящих под критерии NASA. Затем список разделили на три группы и, не афишируя цели, пригласили всех приехать в Вашингтон на собеседование. К середине февраля прибыли две группы общей численностью 69 человек. Интерес к предложению участвовать в программе «Меркурий» был настолько высок, что NASA решило не приглашать следующую группу. Получается, те из 110 человек, кому волею случая не повезло приехать раньше остальных, лишились шансов войти в отряд.

Из тех, кто прибыл в Вашингтон, по итогам медико-психологического обследования и предварительных испытаний отобрали 18 пилотов, а как будущих астронавтов утвердили всего семерых. Пресса тут же окрестила их «великолепной семёркой», и такое славословие было оправданным: все они обладали огромным опытом, который включал участие в военных действиях.Летом астронавты прибыли на ракетный полигон мыса Канаверал и приступили к подготовке. Лекции по астрономии, космонавтике, лётной эксплуатации и о системах корабля «Меркурий»; поездки по заводам, где производилась ракетно-космическая техника; тренировки в центрифуге и на вертикальной катапульте; прыжки с парашютом.В отличие от СССР, где имена и биографии будущих космонавтов скрывали от общественности, в США астронавты стали звёздами: они сами и их жёны давали обширные интервью, рассказывая о мельчайших подробностях личной жизни; пресса внимательно следила за семейными делами и подготовкой, пытаясь угадать, кто станет первым. Публика делала ставку на майора корпуса морской пехоты Джона Гленна — младшего, который выглядел опытнее и целеустремлённее остальных; кроме того, он был примерным христианином и во всём соответствовал образу правильного американца.Впрочем, окончательного решения пришлось подождать. Хотя первый суборбитальный прыжок корабля намечался на апрель, а первый выход на орбиту — на сентябрь 1960 года, ракеты-носители «Редстоун» и «Атлас» никак не получалось заставить летать без сбоев и аварий. Сроки сдвигались, и полёт состоялся только 31 января 1961 года, причём в кабине «Меркурия» находился не астронавт, а самец шимпанзе Хэм. Миссия прошла с шероховатостями, и конструкторам пришлось внести изменения в ракету, что потребовало дополнительного испытательного пуска.

К тому времени определились кандидаты на первый суборбитальный прыжок: Джон Гленн, Вирджил Гриссом и Алан Шепард. К концу апреля, после того как на орбите побывал Юрий Гагарин, руководство пилотируемой программы NASA остановило выбор на Шепарде. Хотя до начала мая пресса и общественность были уверены, что раньше остальных полетит Гленн.Итак, 5 мая на космическую высоту отправился Алан Шепард, а 21 июля — Вирджил Гриссом. В запасе оставались ещё три ракеты «Редстоун», и к старту начал готовиться Джон Гленн. Будучи тщеславным человеком, он не хотел войти в историю лишь третьим американцем, совершившим суборбитальный прыжок, поэтому активно выступал за то, чтобы организовать нормальный космический полёт. Его мечта сбылась: после суточного космического рейса Германа Титова, состоявшегося в начале августа, руководство NASA осознало, что догнать и перегнать СССР опять не получится, и официально объявило, что запланированные прыжки отменяются. Гленн отправился в свой орбитальный полёт 20 февраля 1962 года, став первым настоящим астронавтом США.

Космос как вызов

Несмотря на то, что Валентина Пономарёва по всем параметрам лучше подходила для полёта, первой женщиной в космосе стала Валентина Терешкова / RIA Novosti archive, image #159271 / V. Malyshev /

Обе ракетно-космические программы подразумевали расширение подготовки к космическим полётам. NASA запустило проекты «Джемини» и «Аполлон», которые должны были, согласно призыву президента Джона Кеннеди, доставить американцев на Луну до конца десятилетия. Бюро Сергея Королёва разрабатывало корабль «Союз», тоже призванный стать прототипом комплекса для экспедиции к Луне. Но перед тем было решено отправить на орбиту женщину.Генерал-лейтенант авиации Николай Каманин, отвечавший за подготовку космонавтов, во время поездок с Гагариным по странам мира заметил, что одним из наиболее часто задаваемых был вопрос о том, собирается ли Советский Союз запустить на орбиту космонавтку. Кроме того, на Каманина явно произвела впечатление громкая рекламная кампания, развернувшаяся в США вокруг лётчицы Джерри Кобб, которая настаивала на включении её в число астронавтов программы «Меркурий». Хотя у Кобб ничего не получилось, Каманин подозревал, что космический полёт американки — вопрос времени.Женщины в Военно-воздушных силах тогда не служили, поэтому отбор осуществлялся по «спортивному» направлению. 15 января 1962 года ДОСААФ представило личные дела 58 кандидаток; после рассмотрения и осмотра в госпитале остались пятеро. Среди них только Валентина Пономарёва имела навыки пилота и высшее образование. Остальные члены женской группы были парашютистками и до прихода в отряд смутно представляли себе реалии отечественной космонавтики. В декабре 1962 года каждой из них присвоили звание младшего лейтенанта и стали готовить к полёту на «Востоке». По всем критериям в космос должна была отправиться Пономарёва, однако Каманин, Королёв и Гагарин выступали за Терешкову — она отличалась общественной активностью и после полёта была готова пропагандировать космонавтику на всех уровнях. Решение принял глава государства Никита Хрущёв, который увидел, что космонавтов можно использовать для пропаганды преимуществ советского строя. В итоге 16 июня 1963 года на корабле «Восток-6» в полёт отправилась именно Терешкова. К сожалению, она почувствовала недомогание на орбите и пыталась скрыть его от учёных на Земле, сорвав научные эксперименты, поэтому позже все инициативы, связанные с участием женщин в советской космической программе, отклонялись вплоть до полёта Светланы Савицкой на станцию «Салют-7» в августе 1982 года. Американкам тоже пришлось подождать: первой астронавткой стала астрофизик Салли Райд, побывавшая в космосе на борту шаттла «Челленджер» в июне 1983 года.

С историей отбора первых космонавтов и астронавтов связано множество легенд. Например, можно встретить утверждение, будто бы Гагарин столкнулся с трудностями при назначении на первый полёт, потому что в детстве оказался на оккупированных территориях, а его старших брата и сестру угнали на работы в Польшу. На самом деле мало кто в отряде мог похвастаться «чистыми» биографиями: кто-то тоже попал в оккупацию, у кого-то, как у Алексея Леонова, были репрессированы родственники. Поэтому мандатные комиссии, изучавшие прошлое кандидатов, прежде всего обращали внимание на личную биографию и отзывы командиров: лояльность и дисциплинированность ценились выше.Известны случаи, когда кандидатов отчисляли по состоянию здоровья: например, из-за травмы, полученной во время отдыха, отряд покинул Валентин Варламов; испытание в центрифуге при высокой перегрузке стало проблемой для Анатолия Карташова. Нарушение дисциплинарного режима повлекло наказание для Марса Рафикова, Ивана Аникеева, Валентина Филатьева и Григория Нелюбова. Последний должен быть стать третьим советским космонавтом.Самый необычный случай связан с Эдуардом Кугно, попавшим в отряд в ходе второго набора. В апреле 1964 года при подготовке к сдаче экзаменов проходил семинар по теории марксизма-ленинизма, и Кугно во время дискуссии высказал мысль, что двухпартийная система наподобие американской поспособствует развитию политической жизни в СССР. Через две недели после этого его отчислили из отряда за «низкие политико-моральные качества». До самого конца существования СССР космонавты и кандидаты должны были оставаться иконами социализма, преданными делу партии, и не задавать лишних вопросов.

С тех пор принципы отбора сильно изменились — это касается не только политической принадлежности, но и уровня подготовки: к примеру, сегодня в российский отряд космонавтов может подать заявку любой более или менее здоровый гражданин нашей страны возрастом до 35 лет с высшим образованием и опытом работы по специальности не менее трёх лет; приоритет получают лица из авиационной или ракетно-космической отрасли. Орбита становится всё более доступной для землян, а космическая экспансия будет продолжаться за счёт привлечения людей самых разных профессий.