Основных причин, по которым в СССР практически не выходили книги на тему «звёздных войн», две.

Во-первых, космическая опера считалась низкопробным порождением реакционной западной фантастики, основанной на глубоко чуждых коммунистическому мировоззрению взглядах и предназначенной для насаждения самого дурного вкуса. Ну, как в пародийном отрывке из знаменитой повести:

Такую вредную и опасную для юных мозгов чушь — а чтение фантастики долго считалось уделом подрастающего поколения строителей коммунизма — советские писатели сочинять не должны. А если кто-то нечто подобное и пишет — возможно, он скрытый враг?

Во-вторых, где-то с середины 1950-х в советской фантастике твёрдо доминировала идея, что высокоразвитые цивилизации, освоившие межзвёздные путешествия, просто не могут быть агрессивными к иному разуму. Высший разум гуманен по определению — точка!

Собственно, такое мнение бытовало и в западной фантастике, однако там оно соседствовало с противоположными взглядами, по которым галактические цивилизации вполне способны вести захватнические войны. Советские фантасты тут были гораздо более оптимистичны или даже идеалистичны.

В общем, из-за всего этого фантастики о «звёздных войнах» в советские времена рождалось удручающе мало. Хотя иногда кое-что всё-таки рождалось, пусть и с некоторыми оговорками.

1920-е — романтическое время, когда революционная инерция вызвала к жизни множество самых буйных фантазий. Идеологические гайки в СССР закрутили гораздо позже. Потому неудивительно, что одним из порождений этого причудливого периода стала первая советская космоопера — роман Николая Муханова «Пылающие бездны» (1924).

Конечно, можно ещё вспомнить роман Н. Тасина «Катастрофа», появившийся на два года раньше. Но, с одной стороны, это довольно слабенькое подражание «Войне миров» Уэллса, а с другой — автор был эмигрантом, и книга вышла хоть и на русском, но за границей, так что к советской фантастике не относится.

Потому первенство Муханова сомнений не вызывает. В центре сюжета — противостояние двух цивилизаций XXV века, земной и марсианской. Причём их представители гуманоидные настолько, что практикуют смешанные браки (даже их правители переженились). Неудивительно, что Земля и Марс сотрудничают — обе цивилизации далеко продвинулись по пути прогресса, и делить им вроде нечего.

Но когда марсиане обнаружили на освоенных ими астероидах огромные залежи небулия — вещества, необходимого для создания новаторского оружия, — многолетняя дружба дала трещину. К тому же на Марсе набирало популярность движение, которое опиралось на идею гегемонии своей расы. Земляне, опасаясь марсианской угрозы — реальной или мнимой, — нанесли удар первыми, чтобы тут же разрешить все противоречия. И понеслось…

Как видим, Муханов, сочиняя роман, явно держал в уме сравнительно недавние для него события начала Первой мировой войны. Параллели напрашиваются сразу — отношения между супердержавами будущего очень напоминают отношения России и Германии. Многолетняя дружба, родственные связи правителей, противоречия, исходящие из конкуренции за территории и ресурсы, всплеск пангерманизма… Разница лишь в деталях: вместо аэропланов и газовых атак — армады космических кораблей, которые обмениваются выстрелами лучевого оружия.

Автор не скупится на масштабные события, широкими мазками живописуя чудовищные последствия межпланетной войны, затронувшей всю освоенную часть Солнечной системы. К счастью, на Земле находится юный Избранный, эдакий люден, который использует суперспособности, чтобы принудить противников прекратить войну.

Далее «мир, дружба, жвачка».

Несмотря на довольно скромные художественные достоинства книги Муханова, она вполне заслуживает уважения как первая космическая опера о войне среди звёзд. Причём первая не только для нас. Нечто столь же масштабное — книги Дока Смита о вселенной Линсменов — появилось в Америке лишь спустя десяток лет.

После романа Муханова книг о вооружённом противостоянии в ближнем космосе, не говоря уже про межзвёздные войны, в СССР не выходило несколько десятилетий. Тем не менее фантастика про враждебных человечеству инопланетян всё-таки появлялась. Но, как правило, это были истории про отдельных злобных пришельцев. Например, в повести Александра Полещука «Звёздный человек» (1957) мальчик Коля столкнулся с пришельцем, который жаждал уничтожить жизнь во Вселенной. Однако отважный Коля при помощи старших товарищей дал отпор инопланетному маньяку, хотя для этого земному мальчику пришлось пожертвовать жизнью. Настоящий Мальчиш-Кибальчиш!

В разное время выходило достаточно и других произведений про коварных инопланетян, которые пытаются подгадить людям прямо у них на родине, — повести Александра Волкова «Тайна заброшенного замка» (1976), Сергея Снегова «Посол без верительных грамот» (1977), Кира Булычёва «Звездолёт в лесу» (1979), Эдуарда Геворкяна «Правила игры без правил» (1983), Александра Бушкова «Первая встреча, последняя встреча» (1988), Дмитрия Баюшева «Допущение» (1990), рассказы Александра Горбовского «Совпадение» (1972), Виталия Бабенко «Феномен всадников» (1977), Вячеслава Рыбакова «Всё так сложно» (1984) и «Люди встретились» (1988), Андрея Столярова «Аварийная связь» (1988). Причём некоторые из этих историй явно намекали на враждебные советским людям силы, строящие козни с той стороны «железного занавеса».

Несколько особняком стоит повесть Лазаря Лагина «Майор Велл Эндъю» (1962) — блестящий сатирический памфлет с препарированием гнилой душонки предателя, переметнувшегося на сторону уэллсовских марсиан. Ну и, конечно, повесть Стругацких «Второе нашествие марсиан» (1967), где захват Земли загадочными пришельцами — лишь метафора для сатирической притчи на тему бездуховности общества, нацеленного на потребление.

Самое же значимое произведение из этой серии — повесть Александра Мирера «Главный полдень» (1969), где землянам пришлось противостоять целенаправленному инопланетному вторжению. Пришельцы выбрали путь тайного внедрения и постепенно захватывали тела ничего не подозревающих людей. Сюжет не новый и широко распространённый в западной фантастике, но для советских авторов тех лет во многом новаторский — отчасти из-за героев, выбранных Мирером, и манеры повествования.

В основном мы наблюдаем за происходящим глазами подростков из маленького провинциального городка, которые становятся свидетелями таинственных событий: хорошо знакомые им взрослые почему-то начинают вести себя странно, совсем иначе, чем прежде. Именно школьники оказываются в авангарде противостояния коварным похитителям тел. Самое главное — поняв, откуда дует ветер, ребята вовремя сообщают «куда следует», и коварным пришельцам под угрозой ядерного удара приходится убраться восвояси.

Повесть, позже ставшая первой частью романа «Дом скитальцев», написана в стилистике «советского шпионского романа». В ней по тексту разбросано множество достоверных мелких деталей, свойственных тому времени, потому она даже сейчас может служить своеобразным путеводителем по быту провинциального СССР середины прошлого века.

Ещё земляне встречали всяких враждебных гадов, когда уже сами прилетали на другие планеты — естественно, с миром и ради благих целей.

Чаще всего в центре внимания были приключения с уклоном в прогрессорство, где земляне выступали как доминирующая сторона. Здесь примерами служат повести Стругацких «Трудно быть богом» (1964), «Обитаемый остров» (1969), «Парень из преисподней» (1974), Георгия Реймерса «Северная корона» (1969), Александра Мирера «Дом скитальцев» (1976), романы Ивана Ефремова «Час Быка» (1969), Владимира Фирсова «Срубить крест» (1980).

А ещё вооружённые конфликты случались у звездолётчиков, учёных и просто хороших людей, которым не повезло столкнуться с преступными маргиналами вроде космических пиратов.

Правда, по большей части пиратам противостояли земные дети или подростки, потому эти конфликты напоминали скорее сказочные приключения. Таковы повести Кира Булычёва «Путешествие Алисы» (1974), «Каникулы на Пенелопе «(1982), «Шкатулка пиратской мамаши» (1984), Георгия Садовникова «Продавец приключений» (1970), Алексея Иванова «Охота на „Большую Медведицу“» (1990).

Для более взрослого читателя предназначена повесть Дмитрия Биленкина «Космический бог» (1967), где планам пиратов, мечтающих о звёздной экспансии, противостоит уже вполне взрослый советский звездолётчик.

Но самый масштабный конфликт с пиратами — на уровне галактических битв космических эскадр — показан в повести С. Ярославцева «Экспедиция в преисподнюю» (1984). Впрочем, эта увлекательная авантюра, написанная Аркадием Стругацким и опубликованная под псевдонимом, носила во многом пародийный характер и тоже предназначалась для подростков.

Если на Западе космоопера, в том числе военная, писалась массово и оттого постепенно развивалась, в СССР было только одно произведение, которое укладывалось в русло серьёзной космической оперы для взрослых. Это цикл Сергея Снегова «Люди как боги». История его создания довольно необычна, к тому же трилогия (или роман-эпопея) получилась неровной — как по качеству, так и по смыслу.

Первая часть, «Галактическая разведка» (1966), носит оттенок пародии — причём автор иронизирует не столько над штампами космической оперы (откуда отечественному массовому читателю было их знать?), сколько над типичной советской фантастикой про далёкое будущее, где, естественно, царит коммунистическая утопия. Нельзя сказать, что Снегов насмехался над идеей «коммунистического послезавтра» (за нечто подобное можно было получить клеймо диссидента и нарваться на неприятные последствия), однако показанный им мир, хоть и довольно «вкусный» — не хуже, чем у Стругацких, — откровенно избыточный, практически сказочный. Люди коммунистической Земли почти сравнялись с богами и, несколько заскучав в своём рукотворном раю, отправились «сеять разумное, доброе, вечное» в галактические просторы. И столкнулись там с расой разрушителей — тоже очень могущественных, но крайне агрессивных, нацеленных на тотальное порабощение и уничтожение других цивилизаций.

А вот вторая часть трилогии, «Вторжение в Персей» (1968), была ближе всего к западной космоопере про «звёздные войны». Правда, нельзя сказать, что книга переполнена экшеном. Командир земного флота адмирал Эли Гамазин нацелен не столько на открытое противостояние с разрушителями, сколько на использование завуалированных угроз, военных хитростей и дипломатических интриг. В общем, предпочитает работать мозгами, а не кулаками.

Третья же книга, «Кольцо обратного времени», появилась с большим перерывом — почти через десять лет, в 1977 году. Дело в том, что, хотя читатель восторженно встретил первые две части, официоз их активно критиковал за «легковесность» и «упор на развлекательность». Конечно, многие упрёки были надуманы, однако среди них нашлось место и веским претензиям — например, к сюжету и его темпу; стиль книг отличался тяжеловесностью, а герои чрезмерно наивно делились на хороших и плохих. Снегов серьёзно подошёл к работе над заключительным томом трилогии — развил идеи предыдущих частей, уделил больше внимания внутреннему миру героев, избавился от одномерности в конфликтах.

Теперь уже и земляне, и их союзники галакты, и загадочная цивилизация рамиров обрели осмысленную мотивацию — чёткое разделение на однозначно хороших «наших» и столь же беспрекословно плохих «ненаших» осталось в прошлом.

В общем, несмотря на то что трилогия Сергея Снегова не лишена ряда недостатков, она вполне заслуживает звания одной из вершин советской фантастики вообще, космической фантастики в частности и космооперы в особенности.

На излёте советской эпохи, особенно в годы перестройки, внимание фантастов привлекали жанры, далёкие от космической оперы. Её время настало уже в 1990-х, когда сначала на прилавки обрушился вал переводной фантастики, а затем к нему подтянулись и отечественные авторы. До этого число историй про активные столкновения с чужими можно было пересчитать по пальцам.

Повесть Виктора Колупаева «„Толстяк“ над миром» (1980) про неудачный визит к Земле крейсера с агрессивной планеты Тола интересна по задумке, но не слишком удачна по воплощению. Прилетели плохие ребята, добрые земляне их немного поучили уму-разуму, перевоспитали — всё.

Поудачнее оказалась повесть Бориса Зеленского «Экспонаты руками не трогать!» (1986) — история целенаправленного вторжения на Землю орды разумных рептилий из империи Диалона, которые жаждут поработить аборигенов. События показаны глазами захватчиков, вполне убеждённых в своей правоте и не испытывающих сомнений. А ещё повесть — откровенная сатира как на войну, так и на армию; она напоминает некоторые книги Гарри Гаррисона. Ну и агрессия галактических солдафонов заканчивается ожидаемо — недружелюбные ящеры становятся экспонатами планетарного музея человечества, ушедшего далеко вперёд в своём развитии.

Ещё более удачной (даже культовой для не избалованных космооперой советских читателей) оказалась повесть Ольги Ларионовой «Чакра Кентавра» (1988), где изрядная часть истории показана глазами обитателей квазисредневековой планеты Джаспер. Правда, столкновение джасперян с землянами — результат недоразумения, точнее, гнусной провокации разумных птиц-крэгов, контролирующих разум аборигенов Джаспера. Естественно, земляне помогут братьям по разуму освободиться от власти коварных птичек-симбионтов.

Пожалуй, стоит упомянуть ещё роман «Ангел возмездия» (1990), первый том легендарной «Звёздной мести» Юрия Петухова. Жестокие галакты, безжалостно убивающие попавших к ним в руки разумных существ, включая людей, коренным образом отличаются от представителей «высшего разума», даже не слишком дружелюбно настроенного к чужакам. К сожалению, несмотря на ряд интересных идей и нестандартных образов, и роман, и весь цикл Петухова настолько скверно написаны — как сюжетно, так и стилистически, — что это не искупить никакими новаторскими деталями.