Сегодня наш разговор об одной из самых злобных «злоб дня» — об историях про приключения попавших в прошлое-будущее-сказочное наших современников. Попросту — о попаданцах. Их сейчас так много, что впору говорить о существовании отдельного фантастического направления, центр популярности которого приходится именно на Россию. Нет, «за бугром» подобных книг тоже немало, но такого засилья всё-таки не наблюдается.Попробуем разобрать это востребованное публикой явление по винтикам: нырнём в истоки, рассмотрим под микроскопом штампы, отметим самых знаменитых и нетипичных представителей...

Родимые пятна попаданчества

Сначала договоримся о терминологии. Что можно считать типичной историей про попаданцев?Подвиги обвешанных оружием и специальными навыками профессионалов из Патруля Времени и прочих секрет-сервисов идут мимо. Так же как и приключения гениальных изобретателей или просто счастливых обладателей «машин времени», свободно ныряющих туда-сюда в бурном потоке Хроноса. Похождения этих субъектов числятся по ведомству хронооперы, которая, хотя и сродни попаданческой фантастике, имеет существенные отличия. Игнорируем и те опусы, герои которых долго и с маниакальным упорством куда-то идут, ползут, плывут или летят, — попаданцами этих персонажей тоже не назовёшь.Главный признак типичной попаданческой истории блестяще передаётся фразой из кинокомедии «Бриллиантовая рука»: шёл, упал, потерял сознание, очнулся, гипс. Обычный человек, один из нас — школьник, студент, доцент, охранник, бандит, сотрудник компетентных или некомпетентных органов, оператор машинного доения, учитель начальных классов, укротитель тигров и так далее — внезапно и необъяснимым образом попадает. И попадает крепко, по самые уши. В прошлое, будущее, параллельный мир, альтернативную реальность или Страну дураков... Неважно, но явно не в Замухранск и даже не в Куршавель.

 

Естественно, герой попадает не просто кругозор расширить, а ради приключений — от глобального изменения хода истории до простых как мычание действий вроде отрывания голов у записных плохишей. В общем, любой каприз за ваши деньги.И здесь, в попытке осмыслить приём попаданчества, мы со всего маху натыкаемся на Его Величество Штамп. Точнее, на целых две магистральные штампованные схемы, которые использует большинство авторов попаданческих баек. В первом случае герой попадает куда-нибудь «а-ля натюрель», в своём теле. Во втором — переносится только сознание героя, вселяясь в тело аборигена. Каждая схема имеет собственное двойное дно и свои уловки, сполна используемые авторами.

Попаданец «в натуре»

Представим себя любимых на месте попаданца, который неведомо как перенёсся, скажем, в эпоху Ивана Грозного. Вот что мы знаем о тех временах? Мы, обычные люди, без интернета под рукой? Можете сразу, без подготовки, назвать годы правления Ивана Васильевича? Видных деятелей той эпохи? А как тогда люди обращались друг к другу? Какие были обычаи?Вопросов масса — уверен, 99% останутся без ответа. Даже язык, на котором говорили жители Московии XVI века, сильно отличается от современного русского, и при встрече с аборигенами болтовнёй в духе «Ой ты гой еси, добрый молодец» не отделаешься.И вот перед нашими глазами мир Грозного, которого сейчас одни называют сумасшедшим упырём, а другие — великим государем. А вот — мы, в джинсах, разрисованной майке, с мобильником, банкой пива, кучей бесполезной дребедени в карманах и типичным для «офисного хомячка» багажом знаний, почерпнутых из полузабытой школьной программы, фильмов и развлекательных книжек. А на горизонте уже маячат несколько до зубов вооружённых всадников, сурового вида мужиков, к сёдлам которых приторочены предметы, подозрительно напоминающие собачьи головы.И каков наш шанс на выживание? Ежели без поддавков — ноль целых хрен десятых. Даже если мы столкнёмся не с опричниками, а с обычными холопами, те, взглянув на наши диковинные шмотки и заслышав непривычную речь, повяжут подозрительных «немцев» или просто прибьют — так, на всякий случай...Но авторы попаданческих историй — те ещё хитрые бестии! Они отлично понимают, что ежели писать о попаданцах серьёзно, по гамбургскому счёту, то материала хватит разве что на коротенький рассказ с моралью «не ходите, дети, в Африку гулять». На хлеб с маслицем явно не заработаешь.Потому в прошлое (или куда там ещё) герои попадают не простые. Во времена викингов или Батыева нашествия отправляется крутой спецназовец, способный могучим ударом в печень навеки упокоить любого берсерка или богатура. В гости к Ивану Грозному наведывается мастер исторического фехтования и матёрый реконструктор, который может и от патруля опричников отбиться, и с точностью до миллисекунды назвать время, когда вышеупомянутый царь-батюшка убил строптивого сыночка, — мало ли что в хозяйстве сгодится? Ну а если герой ночью, с закрытыми глазами и на хохдойче способен описать форму гауптштурмфюрера из дивизии «Мёртвая Голова», ему прямая дорога в «Волчье Логово», щёлкать каблуками начищенных сапог, разыгрывая партайгеноссе фон Штирлица.

И никаких новаций и экспериментов! Ведь если знаток Третьего рейха попадёт, скажем, в ботик Петра Великого, а реконструктор Полтавской битвы — на Принц-Альбрехт-штрассе, весьма болезненный финал наступит незамедлительно. А оно авторам надо?Однако у «натуральной» схемы есть один существенный изъян — с целевой аудиторией проблема. Всё-таки большинство из нас, как писал классик, «учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». То есть реконструкторы, спецназовцы и фанаты «заклёпкометрии» составляют небольшой процент от потребителей попаданческих историй. И подвиги «спецов» не позволяют обычному читателю по-настоящему сублимировать свою жажду приключений. Именно поэтому ныне гораздо больше востребована вторая схема фантастики о попаданцах.

Попаданец-паразит

Итак, поехали мы навестить бабушкин домик в деревне, попить парного молочка или свежесваренного первачка и, немного не рассчитав свои хлипкие городские силы, прикорнули на сеновале. А продрали глаза уже в теле английского рыцаря времён Столетней войны, офицера наполеоновской армии, вождя орков или даже товарища Сталина. Во попали!Достоинства такой схемы лежат на поверхности. Герою не нужно завоёвывать себе место под солнцем иного пространства-времени — это место уже у него имеется. Можно спокойно вживаться в эпоху, стараясь просто сохранить голову на плечах, или всеми силами повышать статус своего носителя. А если вместилищем попаданца становится известная личность, велик соблазн изменить ход истории...При использовании такой схемы авторы могут особо не заморачиваться «скользкими» вопросами — к примеру, откуда недоросль Васятка, ставший сэром Базилем де Буагильбером, знает норманнскую речь или почему он способен назубок перечислить членов династии Плантагенетов до двенадцатого колена.

Оказался в теле рыцаря из армии Чёрного Принца — непременно будешь мэтром геральдики и мастером боя на мечах. Стал остроухим красавчиком — получи знание эльфийского, зоркий глаз, неземной голос и талант к чародейству. Ну а если свезло попасть в товарища Сталина, то усы, грузинский акцент, информация о всеобщей подноготной и прочие прелести никуда не убегут. Как удобно!Схема «попаданец-паразит» в нашей фантастике ныне явно доминирует. Ибо многим авторам (особенно молодым) элементарно лень обосновывать свои фантазии. А уж какой простор для сублимирования желаний «офисного планктона»! Любой «белый воротничок» может стать хоть Наполеоном, хоть Гитлером! И напрягаться особо не надо, и в психушку не загремишь...

Минус «паразитской» схемы — в однообразии. Ведь, чтобы выделиться из серой массы, мало просто напихать в текст информации из Википедии — нужны более глубокие знания, к тому же изложенные увлекательно, с подкупающей достоверностью. И очень невелико число авторов, способных заинтересовать читателя по-настоящему яркими реалиями увиденной «изнутри» эпохи.Но пока эта схема ещё не приелась, потому идёт вал подобных книжек. Особенно востребованы непростые моменты нашей истории — революция, «гражданка», Великая Отечественная. В Сталине уже перебывали десятки «паразитов», иные добрались до Берии или даже Гитлера. Пожалуй, когда дело дойдёт до Путина, приём можно будет считать исчерпанным...

Россия, чуешь этот зуд? То попаданцы по тебе ползут!

В советские времена «чистые» попаданцы встречались редко — кроме героя романа Лагина, на ум приходит разве что Саул Репнин из повести Стругацких «Попытка к бегству»; впрочем, его перенос в будущее — лишь эпизод, книга совсем об ином. Были и другие «передвижники», чьи похождения, однако, вполне укладывались в прокрустово ложе хронооперы.

В «новорусской» фантастике хроноопера поначалу тоже безоговорочно правила бал (достаточно вспомнить цикл Василия Звягинцева «Одиссей покидает Итаку»), но первые звоночки грядущего попаданческого нашествия уже раздавались. Первопроходцем, завоевавшим широкую популярность, стал майор-десантник Станислав Сварог, который волею Александра Бушкова перенёсся в магический мир и подмял его под себя.Среди отечественных авторов схема Сварога на многие годы стала канонической — тем более что львиная доля попаданцев конца прошлого века оказывалась в фэнтезийных мирах. С лёгкой руки Бушкова в нежданно-негаданные странствия пачками отправлялись десантники и просто военные, спецагенты и спецназовцы, милиционеры и «реальные пацаны» — короче, представители сурового племени «людей с ружьём».Второй по распространённости когортой попаданцев оказались ролевики — вероятно, из-за искренней убеждённости МТА, что играющие в эльфов мальчики и девочки с лёгкостью уделают любого гоблина, колдуна или даже бога. Особенно если в руки резвого молодняка «случайно» попадут зачарованные мечи и заклинания массового поражения.

Впрочем, время от времени в иные миры наведывались не только «спецы» и «толкинутые». Так, одновременно со Сварогом простой паренёк Сергей неожиданно отправился приключаться в далёкую-далёкую галактику («Лорд с планеты Земля» Сергея Лукьяненко). Ещё раньше, в «Рыцарях Сорока Островов» того же Лукьяненко, целая толпа обычных подростков оказалась невольными участниками жестокого инопланетного эксперимента в неведомом мире.В начале 2000-х стало ясно: однотипные приключения «знатоков» публике поднадоели. Поэтому героями попаданческих книг всё чаще становились «такие же, как мы».Среди наиболее популярных историй о похождениях обычных людей отметим эклектичный «мальчиковый» цикл Виталия Зыкова «Безымянный раб», который вместил в себя сразу несколько традиционных фэнтезийных поджанров — от квеста до военной эпопеи. Стоит упомянуть и авантюрную романтику Оксаны Панкеевой «Хроники странного королевства», которая во многом послужила истоком баек о дамочках разной степени стервозности, ищущих в сказочных мирах свой ломоть простого бабского счастья. Естественно, за спинами добившихся массового успеха Зыкова и Панкеевой толпились легионы подражателей...Расширялся и ареал обитания попаданцев. Всё чаще полем их деятельности становилась история России разной степени отдалённости. Александр Прозоров открыл длиннющий межавторский цикл «Боярская сотня», в котором во времена Ивана Грозного перенёсся целый табор реконструкторов. Причём буквально с первых же страниц количество переселенцев в прошлое стало стремительно сокращаться руками аборигенов — это было ново.Именно Прозоров, кстати, стал одним из первых наших авторов, кто применил схему «попаданец-паразит», в цикле «Князь» переселив ум пятнадцатилетнего современника в тело боярского сынка из времён того же Ивана Васильевича. Иной стороной повернул эту ситуацию Евгений Красницкий в ярком цикле «Отрок» — сознание вполне взрослого человека, толкового специалиста по теории управления, оказалось в теле древнерусского подростка.

В 2010-е они буквально захлестнули отечественную фантастику. Причём резкое увеличение количества привело к закономерному снижению качества. И если поначалу попаданцы баловались в далёком прошлом, то ныне они всё чаще наведываются во времена не столь отдалённые. Вне конкуренции события XX века — особенно востребована Великая Отечественная война, да и весь сталинский период в целом.

Зачем и доколе?

Почему всё же так популярна попаданческая фантастика — особенно здесь и сейчас? Ведь литературные достоинства большинства таких книг остаются на уровне сочинений «Как я провёл лето». Полезной информации, как правило, с воробьиный хвост. К тому же львиная доля книг похожа друг на друга, как корпус сиамских близнецов. Но их покупают и читают, а значит, пишут и издают. Почему? Вот мнения наших экспертов — как водится, из разных фантастических окопов.

Незаурядные авторы используют этот приём с различными целями. Потому что попаданчество — действительно лишь приём: можно сочинить едкую сатиру, увлекательный детектив, познавательную историческую прозу, горькое предупреждение, возвышенную романтическую историю, лихое приключение... А можно лишь компенсировать собственные комплексы. Или пойти на поводу у легионов неудачников, которые не способны изменить жизнь наяву — ни свою, ни тем более целой страны.Невероятная популярность попаданческой фантастики в современной России на самом деле не так уж безобидна. Неужели нам так плохо, что мы готовы отправиться хоть к чёрту на кулички, чтобы сбежать от тягот нынешней жизни? Или нырнуть в прошлое с целью изменить его настолько, чтобы «сейчас» не наступило никогда?Массовый феномен попаданчества заставляет задуматься, верно? Будем надеяться, что это явление — лишь временный морок, поветрие, которое вскоре наскучит своим однообразием и сгинет, оставив лишь своих лучших представителей. Но что придёт на смену? И будет ли новая фантастическая мода чем-то более достойным? Будущее покажет...