Такая разная смерть

В мире есть культуры, в которых люди запросто сосуществуют со смертью: уважают её и чествуют, не отворачиваются брезгливо от мёртвых. Например, в странах Латинской Америки празднование Дня мёртвых захватывает всех от мала до велика, заставляя почувствовать единство живых и тех, кто уже обрёл вечный покой. К примеру, мексиканцы к этому дню украшают могилы на кладбищах и приносят мёртвым угощения. Некоторые народы выставляют своих покойников на всеобщее обозрение в незакрытых гробах (как пакистанские калáши) или оставляют на корм птицам («небесное погребение» у тибетцев).Есть и те, кто хочет, чтобы кладбища были на виду, но в то же время недоступны для осквернения людьми и животными. Так у народа бо появились висячие гробы — они стоят на вбитых в отвесную скалу брусьях. В Индонезии принято одевать мумию родственника в шикарный костюм и выводить её на прогулку. На Мадагаскаре, чтобы мертвец не заскучал, его регулярно с помпой вынимают, переодевают и, захороняя обратно, перекладывают на другой бок. А на островах Сулавеси между смертью человека и его похоронами может пройти много лет — церемония прощания настолько дорогая, что на неё нужно долго копить. Всё это время покойник не уходит из повседневной жизни семьи: с ним не прощаются и ведут себя в его присутствии так, как будто он спит.

Совсем не так обстоит дело в западном обществе. Начиная с эпохи Возрождения смерть всячески вытесняется из повседневной жизни. Человек модерна хочет помнить о земных радостях, а всё, что относится к кончине, оставляет на потом. Современные люди предпочитают сталкиваться со смертью лишь в строчках новостей, в кино, книгах или видеоиграх. За редким исключением мы избегаем кладбищ, разговоров об усопших родственниках, мыслей о том, как сами закончим жизнь и как хотели бы распорядиться собственным телом после смерти. Сейчас многие делают выбор в пользу сугубо утилитарной кремации или вовсе отказываются что-либо решать. Всё, что касается физической смерти, существует где-то там, на задворках сознания. И, по большому счёту, касается только тех, кто связан с покойниками по долгу службы или зарабатывает на них. К тому же смерть становится чем-то неприличным в мире, где людей кормят мечтами о том, что всё можно изменить: от пристрастий и работы до внешности и пола.Но как же станет обходиться со смертью и умершими общество будущего?Учитывая явный тренд на виртуализацию, легко предположить, что тлену плоти противопоставят бессмертие цифр. Однако что-то придётся делать и с телами. Поэтому стоит рассмотреть сразу две темы: похоронные ритуалы будущего и цифровые кладбища.

Одна из первых ласточек этого явления — то, что сейчас происходит в соцсетях. Как только аудитория сервиса начинает исчисляться миллионами, встаёт вопрос: что делать с аккаунтами умерших пользователей? Вероятно, лет 10−20 назад люди бы прагматически рассудили, что мёртвому аккаунт ни к чему, живые и так его будут помнить, да и серверы вообще-то не резиновые. Соответственно — удалить, без вопросов. Но за последние годы мы привыкли к тому, что личный аккаунт в соцсети — это скорее продукт творчества. Многие люди вкладывают силы в то, чтобы их страница выглядела именно так, а не иначе, — самовыражение в чистом виде. Как можно такое уничтожить?Возникают ещё моральные и юридические вопросы. Например, этично ли удалить из друзей умершего знакомого или правильнее оставить всё как есть — пусть даже он вам больше не напишет и не порадует новыми постами? А если удалить, как к этому отнесутся другие люди? Ещё сложнее ситуация с аккаунтами знаменитостей, особенно с теми, что приносили доход, — могут ли родственники распоряжаться ими, как другим унаследованным имуществом? Для аудитории аккаунтов юридический аспект не так важен, как моральный: а имеют ли право дети, жёны, родители высказываться от лица этого человека? На подобные вопросы пока нет правильных ответов; нужно время, чтобы, во-первых, сформировать новые нормы, а во-вторых, привыкнуть к ним.Впрочем, в некоторых соцсетях уже давно появились группы, куда родственники могут добавить аккаунт умершего, чтобы сохранить память о нём. Сайты с виртуальными кладбищами начали создавать ещё раньше, причём их создателями двигали разные мотивы. Кто-то хотел просто запомнить человека, сохранить его фотографии и видеозаписи, кто-то создавал базу с указанием мест захоронения, кто-то искал способ заработать на подобных мемориалах. Кстати, почти в то же время появились цифровые кладбища для домашних питомцев: порой люди ведут себя там даже активнее, чем на человеческих.По самым скромным оценкам, сейчас умершим людям принадлежит около сотни миллионов аккаунтов в интернете. Что с ними делать, многим непонятно. Закрыть на них глаза — не вариант, в этом показателен пример Twitter. В конце прошлого года сервис объявил, что будет удалять аккаунты, куда не заходили в течение полугода. Это вызвало бурю негодования, ведь под чистку попали бы уже давно неактивные странички умерших людей. В итоге Twitter дал задний ход и пообещал ничего не удалять, пока не продумает, что делать с такими аккаунтами.Постепенно социальные сети начали создавать специальные мемориальные зоны. Они устроены по-разному, но в целом существует два подхода: «заморозка» страницы (аккаунт получает так называемый «памятный статус») или удаление по просьбе наследников. Чтобы изменить статус аккаунта, нужно сделать официальный запрос, предъявив свидетельство о смерти или некролог. Хотя постепенно появляются и дополнительные опции. Некоторые соцсети позволяют указать «хранителя» страницы: после смерти владельца аккаунта он может отвечать на запросы добавления в друзья и менять фото профиля, но переписка и редакция старых текстов останутся недоступны. «ВКонтакте» страницу умершего человека по запросу его родственников удаляют или закрывают от посторонних настройками приватности.Как концепция цифрового кладбища изменится под влиянием продвинутых алгоритмов, представить несложно.Во-первых, на смену мемориальным аккаунтам с краткой биографией и парой фото могут прийти своего рода вики-странички об умершем — обо всех следах, что он оставил в интернете. Некоторые наверняка не отказались бы от виртуального гроба со статистикой о том, сколько времени они провели в соцсетях, сколько посмотрели видеороликов и написали комментариев, какими темами интересовались, что любили, а что — нет. Впрочем, другие посчитают публикацию статистики унизительной, так что вопрос о том, открывать её или нет, должен решать сам человек.

Во-вторых, и это уже шаг в сторону цифрового бессмертия, могут появиться эмуляторы личности. Я скептически отношусь к мечтам о цифровом трансгуманизме, к загрузке сознания на носители и замене тел на более совершенные, созданные с помощью биоинженерных технологий. В ближайшее время нам светит стать киборгами только в плане сращения с гаджетами. Однако современному искусственному интеллекту теоретически уже под силу на основе больших данных имитировать конкретного человека в разговоре, если, конечно, тот вёл активную цифровую жизнь и оставил о себе достаточно информации. Многие точно бы не отказались хоть в такой форме поговорить с умершими близкими.Однако тут возникает множество вопросов. Не сотрётся ли грань между личностью и её копией? Не будут ли эти технологии потворствовать инфантильному отказу признать реальность с её ограничениями?

В больших городах традиционные похороны становятся дорогим удовольствием: купить там четыре квадратных метра кладбищенской земли — уже проблема. В масштабах современного мегаполиса устройство мест захоронения — сложная логистическая задача. Просто представьте, сколько людей ежедневно умирает, например, в Нью-Йорке, где живёт почти 21 миллион человек, или в Дели (почти 28 миллионов), или в Токио (38,5 миллиона). Однако в современных реалиях жители мегаполисов сосредоточены скорее на повышении качества жизни, а не на требованиях к властям решить проблемы с кладбищами. Вытеснение этих вопросов приводит к тому, что люди молчаливо соглашаются с самыми утилитарными решениями.Поэтому в моду (несколько вынужденно) входят кремация и колумбарии — специальные помещения для хранения урн с прахом. Есть даже версия, что кремация будет повсеместной, поскольку из-за проблем с поиском места для кладбищ просто не останется альтернатив. Колумбарии тоже ждёт популярность: редкий горожанин в западном обществе согласится поставить в доме урну с прахом. Всё, что напоминает о смерти, желательно держать на комфортной дистанции, — и особые помещения для хранения урн будут востребованы. Впрочем, вероятно, их дизайн со временем изменится. Длинные коридоры с нишами уступят место одной небольшой комнате с экраном — он может отображать фотографию умершего или эпитафию — и нишей, в которую автоматическая система доставит нужную урну из подземного хранилища.

Конечно, практики захоронения будут зависеть и от статуса человека. Богатые смогут позволить себе приватные склепы, специализированные парки с несколькими памятниками, а те, кто победнее, лишь капсулу с прахом. Или вообще будут вынуждены отдавать тела на переработку. У знаменитостей и миллионеров в моду вновь войдёт мумификация, характерная для элиты многих древних народов. Такое развитие событий более вероятно, если наука найдёт способ существенно замедлить процесс разложения и в течение долгого времени после смерти сохранять внешний вид человека. Если нет, на помощь придёт дополненная реальность. Возможно, для большинства голограммы умерших заменят фото и видео, а заодно и надгробные плиты.

Однако с телами всё равно придётся что-то делать. Уже сейчас существуют экоурны (биоурны) — это удобная ёмкость из биоразлагаемых материалов, в которой прах смешан с почвой, удобрениями и семенами растений. Такие урны создаёт испанская компания Bios Urn — она предлагает выращивать из праха деревья со слоганом: «Превратим кладбища в леса». Что, по-моему, звучит несколько странно: а если мне нравится и то, и другое? Почему одно нужно уничтожить и заменить вторым?Есть и другой выход: швейцарская компания Algordanza предлагает превращать прах умершего в алмаз. Специалисты выделяют из праха остатки углерода, превращают его в графит, а затем, методом HPTP (high pressure, high temperature, под высоким давлением и температурой), — в алмаз. Это дорогая, но вполне реальная технология. Возможно даже, что в будущем она станет более доступной. Красива сама идея: если для вас что-то ценно, превратите это что-то в реальную драгоценность.

Ещё Фрейд отметил, что период скорби нужен, чтобы принять утрату, — нам важно оплакать не только умершего, но и себя, лишившегося кого-то навсегда, безвозвратно. Однако принять утрату мало, для неё надо выработать какое-то выражение. Человеку будущего, может, и хватит цифрового некрополя, но современным людям до этого пока далеко.