Фильм открывается сценой с дохлой лошадью — и это, в принципе, главное, что нужно о нём знать. Первая половина истории — классическая и довольно слащавая мелодрама, снятая в духе романтического подросткового кино. Любовь поражает героев, что называется, «мгновенно, подобно молнии» — и они, конечно, тут же сталкиваются с препятствием на пути к личному счастью. Роль препятствия играет лощёный богач Винсент Роуг (Дэнни Хьюстон), на которого у Шелли есть компромат. Справедливости ради, короткое видео, за которым безуспешно охотятся подручные Роуга, больше подставляет не его, а саму Шелли — но, как бы то ни было, по канону девушка должна умереть. 

Спасаясь от опасности, влюблённые герои легко покидают тщательно охраняемую больницу через открытое окно и ударяются в бега. Пожалуй, это самые комфортные бега за всю историю кинематографа: в красиво смонтированной нарезке кадров Эрик и Шелли отдыхают в роскошных интерьерах, отрываются в клубах, устраивают пикники на природе и читают вслух стихи Артюра Рембо. Самый опасный человек в городе никак не может их найти — и в самом деле, кому придёт в голову искать человека в квартире его друзей? Лишь после примерно сорока минут экспозиции и пары десятков ванильных цитат («Если тебе будет трудно меня любить — просто люби ещё сильнее»©) героев, наконец, убивают, и начинается знакомый сюжет с воскрешением из мёртвых и местью. 

Фильм неспешно разгоняется, постепенно приобретая, наконец, черты боевика, щедро приправленного мистикой — но с ней, как и с романтикой, авторы переборщили. В лаконичную и, по сути, довольно простую историю добавили много ненужной мифологии: чистилище, сделку с дьяволом, совращение невинных душ и суперспособности, основанные на силе любви. Местный лор главному герою (и зрителю) заботливо рассказывает некий Кронос (Сами Буажила) — сверхъестественная сущность, которая появляется в фильме только для этого. Неясно, зачем нам его лекция, — ведь без всей этой мишуры вполне можно было и обойтись. Единственная удачная находка, неплохо обыгранная в нескольких эпизодах, — то, что неуязвимый Эрик сохраняет способность чувствовать боль. 

Нового «Ворона» могли бы спасти персонажи — но, к сожалению, с ними тут тоже проблемы. Великая любовь Эрика и Шелли из-за ходульных диалогов вызывает скорее смех, чем сочувствие. Да и сам Эрик больше не лукавый ангел возмездия, а вполне земной парень, которому просто очень хочется начистить плохишам морды. Чем он с удовольствием и занимается — благо, все антагонисты, включая Винсента Роуга, вышли такими стерильными и безликими, что их не жаль.

«Стерильный» — неплохое слово для описания творения Руперта Сандерса. Под глянцевой картинкой «Ворон» прячет до обидного мало смысла — кажется, если ковырнуть его пальцем, лоск отвалится, обнажив зияющую пустоту. Билл Скарсгард щеголяет голым торсом, у всех на глазах разгуливая по улицам чистого, хорошо освещённого мегаполиса, эстетично страдает, размазывая по лицу чернила для тату, и художественно калечит обидчиков. Эстетика старого доброго ультранасилия достигает апогея в сцене в опере — фильм на полную катушку отрабатывает рейтинг R, бросая зрителям в лицо отрубленные руки, выколотые глаза и разрезанные челюсти под невыносимо прекрасную музыку из «Роберта-дьявола» Джакомо Мейербера.