«Дюна» Дени Вильнёва — пир для глаз, работа для души

DuneЖанр: космическая операРежиссёр: Дени ВильнёвВ ролях: Тимоти Шаламе, Ребекка Фергюсон, Оскар Айзек, Джош Бролин, Джейсон Момоа, ЗендеяПремьера в России: 16 сентября 2021 годаВозрастной рейтинг: 12+Похоже на: «Бегущий по лезвию 2049» (2017) • «Властелин колец: Братство кольца» (2001)История о том, как киноделы пять десятилетий пытались перенести magnum opus Фрэнка Герберта на экраны, тянет на отдельный фильм. Алехандро Ходоровски, Дэвид Линч, Джон Харрисон и Дени Вильнёв столкнулись каждый со своими трудностями, но канадец, кажется, превзошёл предшественников в преодолении преград. В отличие от Ходоровски, он таки снял фильм, а в отличие от Линча, сделал это на своих условиях, не опасаясь, что его работу перемонтируют до неузнаваемости.Но фильму Вильнёва не повезло выйти в смутное время пандемии — постоянные переносы одновременно вызывали скепсис и подстёгивали ожидания, превращая фильм о мессии Арракиса в спасителя всей научной фантастики (как было с «Доводом» Кристофера Нолана год назад). И если зрители новой «Дюны» в чем-то и сойдутся, так это в том, что по титаническому масштабу постановки равных фильму найдётся немного.

Колоссальность «Дюны» чувствуется буквально во всём: в актёрском составе, в визуальных эффектах, в саундтреке, в диалогах. Фильм снят, чтобы тревожить наши чувства — зрение и слух (а если бы технологии могли передавать запах и вкус пряности, Вильнёв, наверное, и на это бы надавил). Долгие планы пейзажей, которые режиссёр вовсю применял в «Прибытии» и «Бегущем по лезвию 2049», в «Дюне» достигают невероятной степени изысканности, становятся отдельным узнаваемым инструментом. Мягкие ландшафты планеты Каладан убаюкивают, а тёмная индустриальная вотчина Харконненов Гьеди Прайм вселяет трепет, усиливаемый дисгармоничными звуковыми атаками Ханса Циммера.Главное же действующее лицо здесь — Арракис, неприветливый, но всё же запредельно красивый в своей строгости мир. Пустыню, где скрыт главный ресурс во Вселенной, боятся и воспевают и герои фильма, и сам режиссёр. Глядя на песчаных червей в фильме, чувствуешь себя муравьём, оказавшимся на пути пылесоса. Вильнёв выказывает локации своего фильма такое уважение, какого не удостоился младший брат Арракиса Татуин за все «Звёздные войны».

Героям такого мира невольно приходится соответствовать его грандиозности. Здесь впору ещё раз восхититься актёрским ансамблем «Дюны»: смотришь как будто современных «Унесённых ветром», каждый актёр на своём месте и превосходно справляется с ролью. Атрейдесы благородны и трагичны, Харконнены вероломны и бессердечны, фримены независимы и угрюмы. Персонажи взаимодействуют друг с другом, используя тонкую дипломатию, колкие отповеди, искусство фехтования и чуть-чуть колдовства. Простого, человеческого в них немного. Шекспировские диалоги были и у Герберта, но помимо них его герои показывали и мягкость, и юмор. Герои Вильнёва делать это не успевают: их удел — долг, предназначение, страх, сомнение, гнев.Большую часть экранного времени мы проведём с Полом и леди Джессикой. Юный Атрейдес получает первые уроки как наследник Великого дома, узнаёт тайну своего рождения и задаётся вопросом свободы воли, пытается сочувствовать угнетённым, но не забывает о своём достоинстве и происхождении. Джессика разрывается между любовью к семье и верностью ордену ведьм-политиков Бене Гессерит. Несколько смягчают страсти Дункан Айдахо и Гурни Халлек, отпускающие ироничные замечания, но они присутствуют в кадре лишь эпизодически и не влияют на общий тон картины.

Сценаристы «Дюны» попытались решить две противоречивые задачи: точно следовать книге и сделать фильм понятным не знакомому с ней зрителю. В итоге сюжетно фильм повторяет книгу, но теряет часть её философского наполнения — сплав религий и философских концепций, столкновение предопределённости и точного расчёта, прогресса и природной естественности (слова «джихад» вы в фильме не услышите). Своя философия у фильма всё же есть, и она не противоречит тексту Герберта. Голосом фрименов выступает Чани, не видящая разницы между Атрейдесами и Харконненами, ведь они все остаются пришельцами-конкистадорами, которые выкачивают из планеты ресурсы.Достаточно ли для «Дюны» быть в глазах рядового зрителя манифестом антиколониализма — вопрос без однозначного ответа. Даже привлекая лучших актёров и создавая лучшие спецэффекты, идеального переноса не достичь, если отразить лишь долю идейной составляющей первоисточника.

Есть у «Дюны» Вильнёва и ещё одна черта, которая может помешать ей завоевать любовь масс, — это неровный темп. Для столь эпического полотна в нём слишком мало экшена. Есть сражения, есть полёты на потрясающей, уникальной технике, есть поединки, но значительная часть борьбы останется закулисной. Драйва как такового тут нет — бодрые сцены перемежаются сценами диалогов, обрывочных видений Пола или медитативными пролётами над пейзажем. Так было и в первой половине «Бегущего по лезвию 2049» — часть зрителей именно из-за этого сочла фильм скучным. Чтобы наслаждаться таким произведением, нужно синхронизировать с ним свои чувства, что требует определённой работы.Главный же недостаток фильма был известен ещё до премьеры — это экранизация лишь половины книги. В результате у фильма нет катарсиса, а его номинальный финал оставляет послевкусие, которое сложно назвать приятным. Можно проводить параллели с «Братством кольца», но первый фильм трилогии Питера Джексона заканчивался примерно там же, где и книга, давая и эмоциональную разрядку, и надежду на лучшее в продолжении.

Впрочем, все эти огрехи меркнут перед великолепием постановки «Дюны». Если же вы знакомы с книгой, то герои с ходу станут для вас живыми и родными, а уже известная идейная подоплёка мира Герберта создаст для фильма «дополненную реальность» и составит цельный универсум. Сказать «книга лучше» будет неточностью — книга и фильм прекрасно работают в связке.Это действительно большое кино — большое, как полёт на Луну, и столь же дорогое. Человечество больше не летает на Луну и, вполне вероятно, не вернётся на Арракис, если первый визит окажется неприбыльным. Но не восхищаться размахом путешествия попросту невозможно.