Писатели, критики и деятели индустрии советуют лучшие книги 2020 года — часть 2

Это вторая часть материала — мы отправили много запросов и будем публиковать рекомендации по мере поступления. 

[su_author name="Питер Уоттс" desc="Писатель («Ложная слепота», «Морские звёзды»)" pic="https://www.mirf.ru/wp-content/uploads/2020/12/1440px-Peter_Wattsin_Helsinki_2013_C_IMG_4150_cropped.jpg" width="120"]

Признаюсь, что в этом году я прочёл мало книг, но лучшей среди них был сборник рассказов Теда Чана «Выдох».Чан — классический автор «научной-фантастики-как-литературы-идей». Должен заметить, что он пишет не только НФ — в «Выдохе» можно найти восточную сказку и немного ироничного стимпанка, — но даже самая короткая его зарисовка приближается к «психосказкам» Урсулы Ле Гуин. Какой бы жанр он ни выбрал, Чан снабжает свои истории стальным стержнем, который обычно свойственен самой твёрдой НФ. Он исследует чёртову уйму идей. (Например, «Жизненный цикл программных объектов» — даже не лучший рассказ сборника — одно из немногих известных мне исследований искусственного интеллекта, которое не сводится до избитой метафоры рабства. Даже если Чан начинает со штампа, он идёт дальше и глубже.)Не стоит читать Чана, если вы хотите лирики или изысканных метафор. Его проза проста и прозрачна, как оконное стекло; нередко его идеи представлены сократическими диалогами между говорящими головами. Но то, что вы увидите сквозь это стекло, как минимум нетривиально или очень глубоко.А большего и желать незачем.Фото автора: Anneli Salo [CC BY-SA 3.0]

От редакции: Марина и Сергей почти не следили за новинками этого года, поскольку всё внимание уделяли новой книге — прямому продолжению Vita Nostra под рабочим названием «Vita Nostra: работа над ошибками». СЕРГЕЙ: Для меня откровением стала книга Стивена Кинга, но не только что вышедший сборник «Будет кровь», а, можно сказать, поседевший манускрипт «Как писать книги. Мемуары о ремесле», опубликованный в далеком 2000 году. Дело в том, что я терпеть не могу читать поучения на эту тему, чувствуя, что они повторяют друг дружку, а если и натаскивают, то штампам. Кинг тоже скептичен к такого рода наставничеству, но, попав в автомобильную катастрофу, испытывая боль, страдая от непонятности перспектив — задумался о своей жизни, о том, как же он пишет то, что пишет… Кинг и здесь оригинален и неподражаем. Первая часть его мемуаров — о детстве и юности, а вторая — о секретах мастерства. При этом Кинг поразительно искренен, откровенен, ироничен и самоироничен. Его книга полна противоречий, местами абсурдна — но это удивительное описание процесса литературных родов.МАРИНА: Я на прошлой неделе прочитала — с опозданием — роман Алексея Иванова «Пищеблок», о вампирах в пионерском лагере, а также дружбе и любви, взрослении и смерти. Меня, оттрубившую в свое время много смен и пионеркой, и вожатой, подкупила радость узнавания. Текст быстро прочитался, но долго не желал отпускать, я о нем думала еще несколько дней, а это не со всякой книгой случается. Скоро должен быть сериал, экранизация — жду с надеждой.

[su_author name="Екатерина Доброхотова-Майкова" desc="переводчица (Дэн Симмонс, Нил Стивенсон, Джеймс Типтри-младший)" pic="https://www.mirf.ru/wp-content/uploads/2018/12/10980766_1545181565755616_7193903796589939887_n.jpg"]Для меня книга года — безусловно, «Пиранези» Сюзанны Кларк. Почти все рецензенты жаловались, что об этой книге невозможно сказать ничего, не заспойлерив всё. Поэтому по возможности не читайте рецензий на «Пиранези», чтобы не испортить себе свежесть восприятия. Мне повезло — я получила книгу в перевод за несколько месяцев до её выхода на английском, когда про нее не было известно ничего, кроме названия. Я устроилась с читалкой, ожидая чего-то в мире «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла» (название «Пиранези» вроде бы намекало на Дороги Короля), и — нечастая, почти детская радость — не смогла оторваться, пока, уже под утро, не дошла до последних слов. Очень редко появляются книги, не похожие ни на что, написанное прежде, и это всегда чудо. Я проглотила роман, не заметив литературных аллюзий, кроме самой очевидной (в этом смысле у нас с редактором и комментатором книги, Михаилом Назаренко, получился замечательный тандем: Михаил читал все умные книги, которых не читала я, и мог по одному слову угадать намек на нелюбимого мной Фаулза, а я зато знаю наизусть «Хроники Нарнии»). Впрочем, с комментариями к «Пиранези» как с рецензиями — их лучше оставить на потом, не заглядывать в конец книги, а проживать ее вместе с героем; комментарии, интересные и подробные, станут каким-никаким утешением, когда роман — слишком быстро! — закончится. Теперь нам остается лишь ждать следующей книги Сюзанны Кларк, на которую она мимоходом намекнула в «Пиранези».

Год, подходящий к завершению, был во многом ужасен, но все-таки подарил нам немало хороших книг. Из того, что было издано на русском языке, хотелось бы в первую очередь отметить роман Ника Харкуэя «Гномон»: завернутый в антиутопические декорации философский трактат о том, как текст влияет на реальность, а рассказчики — на тех, кто воспринимает их истории каким-то доступным способом, будь то чтение или нечто иное. В мире, где за каждым человеческим поступком и даже за каждой мыслью следит могущественный искусственный интеллект, все равно возможны преступления, и во время расследования одного из них главной героине предстоит совершить немало открытий, от которых содрогнутся сами основы бытия. И поскольку ключи к главной тайне затеряны во времени и пространстве — будь то объективное физическое пространство или вложенные друг в друга ложные (или нет?) реальности, — для распутывания тугого клубка сюжетных линий от читателя потребуется немало усердия. «Гномон» не следует правилам жанровой прозы, он сам по себе и вещь в себе; роман-лабиринт, для странствий по которому необходимо наслаждаться самим процессом, а не стремиться как можно скорее к финалу, чтобы узнать, «кто убийца».Еще одна запомнившаяся переводная книга — роман Джона Лэнгана «Дом окон». Как и «Гномон», эта книга не следует канонам жанра: во многом она скорее очень качественная психологическая проза, чем хоррор, но это вовсе не значит, что мы имеем дело с нестрашным текстом. Реальная жизнь способна испугать не хуже самой замысловатой выдумки — и, кстати говоря, 2020-й был особенно щедр в этом смысле, с избытком оделив нас поводами испытывать экзистенциальный ужас. Героиня «Дома окон» повествует о своих попытках разобраться в хитросплетении семейных отношений, осложненных проклятием, домом с темным прошлым и туманным будущим, а самое главное — одним особенно беспокойным призраком. Джон Лэнган демонстрирует литературный уровень, весьма приличный по меркам сколь угодно интеллектуальной прозы, и тут кроется подводный камень: тем читателям, которые любят линейные сюжеты с минимумом разглагольствования, эта книга противопоказана. Но если скроенный по схеме «пути героя» нарратив и пересыпанные архетипами квестовые сюжеты вас достали, то стоит заглянуть в «Дом окон». Потому что — с моей точки зрения, разумеется — герои романа поразительно живые и настоящие, им сопереживаешь, за них волнуешься; радуешься, когда им хорошо, и сокрушаешься, когда они совершают непоправимые поступки, способные навсегда исковеркать жизнь.Из англоязычных новинок отмечу роман Джо Уолтон Or What You Will — еще одну историю про Текст и его Творца, на этот раз в более развлекательной, фэнтезийной форме (которая, как мне придется в третий раз повторить, очень далека от широко известных жанровых стандартов — она над ними подтрунивает, но не следует им ни в коей мере). Главный герой романа — некая безымянная, многоликая сущность, обитающая в разуме пожилой и весьма успешной писательницы; ее муза, ее вдохновение, ее Идея-из-Идей, без которой не было бы множества книг, что вышли из-под ее пера за много лет. Но отпущенное писательнице время истекает, а Сущности предначертано умереть вместе с ней, поскольку их связь неразрывна. Сущность, однако, не собирается с этим мириться — у нее есть План. Надо отметить, я вовсе не фанат Джо Уолтон, и тепло принятый многими роман «Среди других» мне совсем не понравился, а вот эта книга пришлась по душе. Она немного сумбурная, временами дерзкая, временами отчаянно-остроумная и познавательная на грани бахвальства (да, у Сущности тот еще норов). При этом, однако, в каждой строчке сквозит поразительная, пробирающая до глубины души искренность, которую в литературе встретить не так уж просто — тем и ценен этот роман.

Составление списков, в особенности итоговых, занятие непростое и увлекательное. Увлекательное, потому что за год выходит большое количество хороших фантастических книг, достойных прочтения. И непростое — потому что из них нужно выбрать несколько лучших.К счастью, хорошим подспорьем для навигации по отечественной фантастике мне служит номинационный список премии «Новые горизонты», который включает интересные произведения, различные по тематике и стилю, но равноудаленные от штампованной коммерческой фантастики. В этом сезоне в премии участвовали такие разные произведения, как залихватский и технократический «Разбой» Петра Воробьева и сложно сконструированный «Лабиринт для Минотавра» Михаила Савеличева, отдавшего дань русским философам и советским фантастам. Владимир Покровский в «Фальшивом слоне» обратился к вечным вопросам любви, судьбы и выбора, а Михаил Гаёхо в «Человеке послушном» представил антиутопию с весьма знакомыми чертами. На сайте премии эксперты весьма подробно разобрали произведения номинационного списка, так что все интересующиеся отечественной фантастикой читатели смогут подобрать книги себе по вкусу.

Впрочем, следует сделать важную оговорку. Регламент премии устанавливает ограничение: лауреатам «Новых горизонтов» писатель может стать лишь единожды. Поэтому в число соискателей не вошли замечательные романы «Неучтённая планета» Дарьи Бобылевой и «Последнее время» Шамиля Идиатуллина, которые я с удовольствием добавляю к этому рекомендательному списку.Ещё одно значимое для отечественной фантастики событие — как на уровне отдельных книг, так и в целом — выход новых томов в серии фантастической критики «Лезвие бритвы». Ранее были изданы книги Марии Галиной, Антона Первушина, Валерия Шлыкова и других авторов. В этом году серия пополнилась книгами «Будущее несбывшееся, или На плечах гигантов» Владимира Пузия/Аренева, «Трилистники» Николая Караева и «Апокрифы Зазеркалья» Евгения Харитонова. Конечно, каждая из названных книг заслуживает отдельного и обстоятельного разговора. Однако примечателен и сам факт существования серии. Как бы ни относились к критике писатели, лучшие из них понимают, что беспристрастный (или очень даже пристрастный) разговор о жанре, его истории и современном состоянии, осмысление и рефлексия — необходимые условия для развития и движения вперед. За усилия по выпуску серии издателям и составителю, Василию Владимирскому, моя искренняя благодарность.

Переходя к разговору о зарубежной фантастике, можно заметить, что этот «непростой» год парадоксальным образом принес читателям несколько весьма долгожданных книг.В первую очередь следует назвать opus magnum одного из авторов «новой волны» Сэмюэля Дилэни. Роман «Дальгрен» вышел в свет на языке оригинала в далеком 1975 году, когда громкое переосмысление жанровых констант уже состоялось, объединение писателей «новой волны» распалось и каждый из авторов творческую траекторию прокладывал уже самостоятельно.На русском были хорошо известны ранние произведения Дилэни: «Баллада о Бете-2», «Пересечение Эйнштейна» и, конечно, «Вавилон-17». Но главный — и довольно объемный, увесистый — его труд оставался недоступным. Культовый статус романа и его место в истории фантастики отступали на второй план перед сложностью перевода и откровенно экспериментальным характером самого текста (в скобках замечу, что на родине автора этот экспериментальный характер читателя не отпугнул и было продано свыше миллиона экземпляров романа).Дилэни удалось написать необычный текст, текст-эксперимент, жадно вбирающий обстоятельства места и времена и воссоздающий внутри себя — силами слов — целый мир, устроенный иначе, чем наша реальность и большинство ее книжных отражений. В предисловии к роману Уильям Гибсон признался, что никогда не понимал «Дальгрен». Впрочем, простота не является обязательным атрибутом хорошего и тем более выдающегося текста.А «Дальгрен» встает в один ряд с «Петербургом» Андрея Белого и «Улиссом» Джеймса Джойса. Любопытно, что во всех поименованных произведениях пространством для литературного эксперимента, его топосом становится город.Конечно, это неслучайное совпадение. Если путь прежнего, изначального Одиссея лежал по морским просторам, между Сциллой и Харибдой, то Шкету предстоит путешествие по улочкам Беллоны, ведь каждая культура вызывает к жизни своего Одиссея, а символом современной цивилизации стал город. Время покажет, как «Дальгрен» будет воспринят русскоязычным читателем — спустя без малого полвека после появления романа, в совсем иных обстоятельствах. Хотя темы романа — межрасовые отношения, гендер и секс – сегодня опять среди злободневных.В любом случае, с появлением «Дальгрена» на русском исчез еще один досадный пробел в переводной фантастике. Это несомненно важное событие, и подвижнические усилия издателя, редактора и, конечно, переводчика Анастасии Грызуновой достойны высшей похвалы.«Аччелерандо» Чарльза Стросса — еще один роман, подзадержавшийся в пути к отечественному читателю. Ведь издать его планировалось еще в славной серии «Сны разума». Но, пожалуй, это тот случай, когда «отставание» пошло восприятию текста на пользу, впрок.В 2020-м издатели, словно отдавая Строссу некие книжные долги, выпустили и первый его роман «Каталог катастрофы» из цикла «Прачечная» (вторая книга, «Дженнифер Морг», наготове). Легковесный и увлекательный — guilty pleasure, постыдное удовольствие — сериал, в котором реалии шпионских интриг (под названием «Прачечная» скрывается секретная служба, а вовсе не министерство культуры) густо перемешаны с фантазиями лавкрафтовского толка.И все же, на мой взгляд, именно «Аччелерандо» в первую очередь заслуживает прочтения. Роман явился к нам прямиком из времени доткомов и посткиберпанка. Писать его Стросс начал летом 1999 года (в прошлом тысячелетии!), на том витке исторической спирали, где высились и рушились башни Всемирного торгового центра, где интернет-бум превращался в пузырь доткомов — а тот шумно лопался. Где еще существовали пейджеры и уже появились космические туристы.Иначе говоря, «Аччелерандо» родом из весьма разогнавшегося (под стать названию) времени, в котором бытовали оптимистические представления о будущем. Отсюда и серьезное — а не космоопереточное — обоснование космической экспансии человечества, и внимание к информационным технологиям. И представление экономики как силы, виляющей на развитие цивилизации не менее науки и технологий. И, пожалуй, главное — так называемая «большая картинка», глобальный взгляд на человека и человечество, перспективы его развития.Конечно, перечисленное — свойство не только времени, но и автора. Да только поздние романы Стросса, продолжения «Прачечной» и «Принцев-торговцев», устроены намного проще, «резвятся на мелководье».  А вот «Аччелерандо» не только фонтанирует идеями, но и смело идет в постсингулярное будущее человечества, куда многие популярные сегодня писатели-фантасты боятся не то что ступить, но и заглянуть.Поклонники во всех смыслах волшебной книги «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» Сюзанны Кларк ждали второго ее романа шестнадцать лет. И «Пиранези» сумел удивить (а кого-то и огорчить) — в первую очередь тем, что оказался не продолжением «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла», а самостоятельным произведением.Впрочем, в его основе прежние, знакомые мотивы: истончающаяся магия, лишенный волшебства мир, соперничество мага и его ученика… Однако на сей раз действие происходит не в старой доброй Англии, а в нашем двадцать первом веке и в некоем Доме, расположенном за его пределами.В романе переплетаются традиции английской литературной сказки и психологического триллера, даже с детективным уклоном. У изложенной в книге истории есть и визуальное измерение, и всякому читателю, приступившись к книге, стоит побыть и зрителем, обратившись к работам настоящего Пиранези, художника восемнадцатого века.«Пиранези» — роман довольно герметичный, но при его чтении возникает ощущение не клаустрофобии, а медитативного спокойствия. Как говорит один из персонажей, «красота Дома несказанна, Доброта его беспредельна».Действительно, Дом занимает центральное место в книге. Он выступает одновременно и символом Мироздания, и отражением внутреннего сознания человека. В этом сопоставлении, в этом смешении истоки той магии, что некогда сопутствовала людям, а затем исчезла из мира.Зато Сюзанне Кларк по-прежнему подвластна магия создания текста, который непременно хочется перечитать. И несмотря на некоторые сюжетные коллизии, это по-хорошему уютный роман. Хюгге, как принято сейчас говорить.

Нги Во — Empress of Salt and Fortune

Азиатская историческая драма в фэнтезийном антураже. Нги Во втиснула в небольшую повестушку прекрасный и колоритный мир со множеством деталей и замечательных легенд. История рассказывает о политическом браке, где император вынужден взять в жены девушку из враждебного народа. Но как только она рожает ребенка — ее отправляют в изгнание, в резиденцию у Багряного озера, где традиционно проводили свои последние годы все императрицы, впавшие в немилость. И, может быть, на этот раз все тоже завершилось бы тихим затуханием девушки. Но император решил устроить маленькую победоносную войну с ее народом.Повесть особенно прекрасна тем, что хоть мы и видим, как разворачивается восстание императрицы, нам ничего не показывают напрямую – кое-что читатель узнает из обмолвок, что-то мы уже знаем, поскольку основная история происходит в прошлом и главные герои уже живут в последствиях того восстания, а что-то приходится додумывать. «Императрица» — изящная и красивая вещь, с горькой, но доставляющей удовлетворение концовкой. За небольшой по объему вещью скрывается несколько огромных историй, каждую из которых хотелось бы узнать подробней. К счастью, у Нги Во скоро выходит еще одна повесть в этом мире.

 Адриан Чайковски — Children of Ruin

Продолжение прекрасной научно-фантастической саги о цивилизации разумных пауков. Не уверен, можно ли второй том считать лучше первой книги, но лично мне он понравился даже больше.Во второй части команда пауков и людей отправляются в новое космическое путешествие, бортовым компьютером становится копия ИИ Авраны Керн, а целью далекая звезда, откуда неожиданно пришел сигнал Старой Империи. Children of Ruin ведет повествование параллельно первому роману, здесь рассказывается история терраформирующей команды, прибывший в другой мир примерно в тоже время, как Керн достигла своего. Однако они обнаруживают, что на планете уже имеется разум и, не желая устраивать геноцид, часть команды пытаются растопить льды на другой холодной планете и устраивает ускоренную эволюцию для осьминогов. Другая часть команды остается на первой планете, но их ожидает новая, неожиданная проблема – команда заражается местным вирусом, который, в итоге, включает их в своего рода коллективный разум. И конечно, главная задача, мечта даже, этого вируса – распространиться по всей вселенной.Так что, когда команда из мира Керн прибывает в эту солнечную систему тысячелетие спустя, их встречают враждебные космические осьминоги, у которых, в связи со столкновениями с зараженными людьми, не самое приятное впечатление о человеческой расе. Собственно, из-за вируса осьминогам приходится жить на орбите родной планеты.Чайковски продолжает приятно удивлять богатой фантазией и интересным сюжетом. Во второй книге он добавил космического хоррора и расширил масштаб происходящего – получилось очень достойное продолжение. Ну а я получил ответ, что произойдет, если «Солярис» напишет автор ужасов.

Т. Дж. Клюн — The House in the Cerulean Sea

Скажем честно, большой литературой это не назвать и мне немножко стыдно за то, что мне так понравилась эта книга. Но несмотря на свою простоту и многочисленные недостатки (за один из авторских приемов мне к середине книги хотелось ему в горло вцепиться), это очень теплая, добрая и милая книга. Собственно, за этот мягкий оптимизм и веру в человеческие отношения «Дому» можно простить все.Главный герой Линус Бейкер – инспектор интернатов для детей с магическими способностями или происхождением. Линус неглуп, но строго исполнителен – он занимается только тем, что прописано в инструкции. Свои обязанности он выполняет безупречно, однако никогда не интересуется судьбами людей после его инспекций. Бейкер живет серой, скучной жизнью, пока его не направляют на особое задание – он должен проинспектировать особо секретный интернат, где содержатся самые странные и опасные дети. Включая сына Сатаны и потенциального Антихриста – мальчика с уменьшительно-ласкательным именем Люци. И во время общения с этими детьми, а особенно с директором интерната Артуром Парнассом, в которого Линус влюбляется чуть ли не с первого взгляда, характер инспектора, а вместе с ним и сама его судьба, меняется.Сказка для взрослых, с непременным хэппи-эндом, неловкой и застенчивой любовью двух сорокалетних мужиков (которой, впрочем, отводится страниц тридцать в самом конце) и мягким юморком оказалась неожиданным и эффективным лекарством от плохого настроения в конце этого года. Прямая инъекция сахара в сердце, бывает и такие книги нужны.

2020 стал для меня почти годом отдыха и релакса - не в том смысле, в котором хотелось бы, но относиться ко всему происходящему, как к своеобразному “сиди и не дергайся”, мне проще. И, как ни странно, на фоне мирового хаоса и кризисов у меня снова проснулось нормальное человеческое желание читать - запойно, за пределами привычных сюжетных формул. Поэтому читательские итоги со всех сторон какие-то офигенные.Что по фантастике? Как всегда - старье, но есть кое-что новое.

Сюзанна Кларк — «Пиранези»

Я из тех, кто ждет роман о Чилдермасе и все еще надеется на возвращение в магическую Англию. «Пиранези», конечно, совсем не то же, что «Стрендж и Норрелл», это стало понятно уже по первым обзорам и отзывам. Я уверена, что кому-то это не понравится, но для меня опыт оказался чудесным. Почти душеспасительным.В огромном Доме, похожем на лабиринт, блуждает человек. Он знает законы этого места, ритмы приливов и лунные циклы, он ведёт дневники наблюдений, описывает в них события, которые считает важными. Кроме этого человека, названного Пиранези, в Доме обитают птицы, мертвецы и некто Другой — ещё один человек, единственный собеседник героя, его друг и помощник, и партнёр по научным изысканиям.Все меняется, когда Пиранези обнаруживает следы Шестнадцатого обитателя дома.Мне кажется, Кларк снова написала роман о магии, но в этот раз работала с другим материалом. «Пиранези» — лабиринт во всех смыслах: и в буквальном, потому что пространство Дома — тот самый мифологический лабиринт с заблудившимся минотавром, и в метафорическом — книга полна загадок, отсылок и подтекстов. Здесь почти напрямую упоминается Клайв Льюис, здесь чувствуются Борхес и куда менее знакомый русскоязычному читателю Мервин Пик, здесь говорят об истории науки, символах, архаическом сознании, звездах, мертвецах и альбатросах. Алхимия сплошная, а не роман.Впрочем, интеллектуальная игра — не то, зачем вас сюда пригласили. Пиранези, главный герой, смотрит на мир глазами ребенка и ученого — или дурака из Таро, кому как угодно. Он любопытен и открыт, эмоционален и наивен и при этом совсем не глуп. Ваш блестящий ум нужен, чтобы вместе с героем восхищаться совершенством Дома, стройностью этой замкнутой Вселенной. Ваше сердце нужно, чтобы за этой красотой увидеть потерявшегося в волшебном мире ребенка.Потому что «Пиранези» — роман о том, что делают с нами волшебные миры и как они остаются с нами, когда мы возвращаемся.

Екатерина Звонцова — «Серебряная клятва»

После того как царь Острары, Вайго, помешался и погиб, убив свою семью, страной правит мудрый и осторожный Хинсдро. Но не все в порядке в Доме Солнца: говорят, что в Доме Луны объявилась царевна Димира, дочь Вайго, чудом выжившая в пожаре, который устроил её отец. Царевна идёт с войском, собирается вернуть себе то, что принадлежит ей по праву, но действительно ли это она?Война настолько обескровила Острару, что справиться с войском Самозванки без помощи нельзя. Хинсдро придумывает план, зовёт на помощь язычников из соседнего Свергенхайма, ледяных земель, обещает им золото и плодородные земли, а встретить их посылает своего племянника, юного воеводу Хельмо. С его отбытия и начинается основная история.В основе сюжета — события Смуты, и Звонцова сама определяет жанр романа как «исторический ретеллинг». Издательство упорно называет это «славянским фэнтези», но, как по мне, для «славянского» мир вышел слишком уж самобытным. Здесь будут и пираты, и крылатые людоеды (и вопрос человечности), и магия — скупая, редкая, не система, дающая возможности, а чудеса, которые меняют людей. И политика — сложные человеческие отношения, в которых нет правых и неправых, потому что каждого можно понять. И крепкие узы дружбы и иных чувств.Я не часто читаю русскоязычное фэнтези, кроме комфортного для меня круга «романов о попаданцах», и книга Звонцовой стала очень приятным сюрпризом. В ней нет подчеркнутой интеллектуальности, которой, мне кажется, частенько грешат авторы «серьезного» русскоязычного фэнтези. Зато есть живые герои, которых постоянно ставят перед сложным выбором, продуманный мир, законы которого, при всей его необычности, быстро становятся понятны читателю. И история, которая захватывает и не отпускает, пока не дойдешь до конца и не узнаешь, что у всех этих людей все хорошо, насколько оно может быть хорошо для них.

Владимир Пропп — «Морфология волшебной сказки»

Переиздание года, десятилетия, века — «Исторические корни волшебной сказки» и «Морфология волшебной сказки» от «Азбуки». Для того, чтобы понимать, насколько важно это событие, нужно знать, что именно эта работа Владимира Проппа (без которого невозможно представить отечественную, да и не только отечественную фольклористику) — программное произведение, которое читает каждый студент-филолог. Оно не переиздавалось очень давно, поймать подержанный экземпляр за много денег было огромной удачей.Пропп проанализировал сюжеты волшебных сказок и разбил их на ключевые элементы, которые повторяются из текста в текст. «Морфология» — краткий перечень этих элементов с вариациями. «Исторические корни» раскрывают историческую основу знакомых сюжетов, обычаи, взгляды, ритуалы, следы которых в том или ином виде существуют в сказках. Именно благодаря этой книге мы знаем, что Баба-яга — страж границы, что поход в лес — это инициация, а инициация — метафорическая смерть и возрождение в новом состоянии.Эта книга — из того же ряда, что «Тысячеликий герой» Кемпбелла или «Золотая ветвь» Фрэзера, и мне кажется, что каждый писатель-фэнтезист хотя бы раз в нее заглядывал (а если нет, то стоило бы!)

Миранда Олдхаус-Грин — «Кельтские мифы. От Короля Артура и Дейрдре до фейри и друидов»

У издательства «Манн, Иванов и Фербер», название которого иронично сокращается до МИФ, за год вышла целая серия книг по мифологии. Открывалась она скандинавами, продолжилась — кельтами, античностью и исследованием магии вообще.«Кельтские мифы» я прочитала первыми и очень порадовалась. Да, здесь нет текстов самих мифов — то, что многие ждали. Здесь важнее то, что сюжеты мифов пересказываются в контексте их существования: Миранда Олдхаус-Грин рассказывает о географии и истории, о том, чем сознание архаичного человека отличается от современного и как он понимал тот или иной сюжет или то или иное событие. Как христианство изменило мифологическую картину мира и как оно же помогло сохранить некоторые тексты.Как, в конечном итоге, древние мифы все-таки проникли в нашу культуру и мир. В серии вообще сделан отличный акцент на связь дохристианского прошлого и привычной нам современности, массовой культуры и распространенных повсеместно ритуалов, обычаев, праздников.Остается только порадоваться, что на смену бесконечным компиляциям мифологических текстов, не всегда корректным, приходят продуманные, добротные книги, которые не просто пересказывают мифы, но и объясняют, что откуда взялось.Бонус: перевод Ольги Чумичевой и наличие у книги научного редактора.

В этом году в списке прочитанного — много комиксов и сборников малой прозы. Романы сильно уступают в числе и как-то даже теряются. К слову, уступают они не только в числе, но и по впечатлениям от них.За минувший год я чуть меньше обычного прочёл фантастики, почти не касался «большой литературы», а предпочтение отдано любимым жанрам мистики и хоррора. Такой уж год выдался.И всё же ужасы книжные в 2020 году так и не смогли в полной мере отвлечь от страхов реальных. Почти ничего из прочитанного в крупной форме не оставило следа в памяти. Долгие истории — это вообще не для уходящего года. Нет желания особого загадывать надолго вперёд.Потому лучше всего в этом году шла малая проза. В короткой форме для меня всегда было больше цельности, эмоций, авторского таланта. К сожалению, чем больше читаешь рассказов, тем больше собираешь плохих. Особенно удручает, когда они по злому року собираются вместе в антологиях. Таких антологий за 2020 год я прочёл, увы, достаточно (такой уж год). Видно, что их авторы и составители были уверены, что рассказы — это так, баловство. Тем приятнее будет назвать три сборника (на самом деле четыре), которые оказались лучшими из прочитанного.

Клайв Баркер «Книги крови»

Каюсь, что хоть и фанат жанра, только в этом году впервые смог прочесть в бумаге первые три сборника из знаменитого цикла Баркера. До этого как-то всё не удавалось приобрести книги из прежних тиражей, поэтому рассказы читал вразнобой, не складывалась цельная картина. Под одной обложкой эти сборники сшибают с ног. Насколько разные по уровню романы у Баркера, настолько же цельные и мощные «Книги крови». Это настоящая поэзия. Это настоящий мрак, но без смакования деталей, без авторского любования тем, как раз за разом каждый рассказ выбивает из читателя всю дурь. Это настоящая проза.После «Книг крови» меркнут… да практически все меркнет. Поздний Кинг (его я в этом году прочёл в один заход) и сын его Джо Хилл. Ставший модным Нэвилл. Кровавые божества сплаттерпанка. Даже Лиготти начинает казаться несколько манерным. Простите, ССК, но и ваша ежегодная антология уступает место в моём сердце Баркеру. Сборник прекрасен, и удовольствие не испортило даже слабое присутствие редактуры/корректуры в некоторых рассказах. С нетерпением жду второй книги – её и буду читать под Новый год.

Аластер Рейнольдс «Медленные пули»

Мне весьма приятен Аластер Рейнольдс. Не только как автор, но и как человек. В этом году была возможность пообщаться с ним, и он покоряет своей… обычностью. Он прекрасный человек, от него так и веет какой-то домашней теплотой, и как же это непохоже на его прозу. Его романы для меня – это одновременно лёд и пламень. В ледяном безмолвии жестокого космоса горят, сражаются, надеются на что-то искорки разумной жизни. Его романы принято относить к жанру космооперы, но в космосе никто не услышит твой крик, что уж говорить о пении (шутка). Я долго не мог найти правильного определения для его книг. Пока не прочёл большой сборник его малой прозы. Рейнольдс пишет «медленные пули». В его рассказах и повестях история стреляет в читателя сразу же. «Пули» сюжетов всё равно летят медленно, преодолевая световые года, звёздную пыль, пояса астероидов, космическую радиацию и гравитацию, сопротивление разума, только от них не увернуться. В итоге все они попадают в цель.Все 22 произведения сборника – и космические, и земные – это Настоящая фантастика. Слегка олдскульная, чуточку наивная, но берёт за живое. Как хорошая музыка. К слову, малая проза Рейнольдса весьма музыкальна.

Тед Чан «Выдох»/«История твоей жизни»

Я никогда не успеваю за общим хайпом, поэтому знаковые фантастические вещи читаю порой через много лет после того, как о них впервые заговорили. Примерно так и вышло с двумя сборниками великолепного Теда Чана. Приобрёл в начале года «Выдох». Вспомнил, что у меня нечитаным лежит «История твоей жизни». На весеннем карантине достал оба и прочёл в один заход. Оторваться не мог. Каждое произведение в этих двух сборниках — это нечто. Чан из более чем реалистичных текстур создаёт фантастические полотна с эффектом полного погружения. Эффекта каждый раз он достигает уникальным подходом.Через сказку, легенду, исповедь, дерзкий «апокриф», историю потери, репортаж, альтернативную историю, математические тождества и дилеммы ИИ — множеством путей Тед Чан приводит к удивительному прозрению: невероятное всегда рядом, фантастика — это не жанр и не истории о далёком неведомом, а то, что происходит здесь и сейчас, что всегда с нами, и мы всегда среди этого. И вот среди таких книг — на стыке отличной литературы и non-fiction — хочется прожить следующий год.