281371 
10 минут на чтение
За прошедший месяц до онлайн-кинотеатров (и до менее легальных российских платформ) добрались сразу два фильма про Годзиллу — японский «Минус один» и американский «Годзилла и Конг: Новая империя». Столь высокий интерес к гигантскому радиоактивному ящеру понятен. В 2024 году король монстров отмечает семидесятилетие, и каждый из новых проектов по-своему воздаёт должное юбиляру.
Вместо того, чтобы разбирать «Минус один» и «Новую империю» по отдельности, мы решили сравнить их друг с другом. Что эти фильмы говорят нам об истории франшизы и её сегодняшнем состоянии? Чем американский и японский Годзиллы похожи, а в чём кардинально различаются? И почему неправы те критики, что превозносят лишь одну, «единственно верную» версию персонажа?
Режиссёр Такаси Ямадзаки и руководители команды спецэффектов «Годзиллы: Минус один» на церемонии «Оскар» | Фото: Carlos Barria
Итоги и истоки
Вообще-то перед нами уникальный случай. Две совершенно разные студии — японская Toho и голливудская Legendary — параллельно снимают фильмы про одного и того же героя. И, что ещё более удивительно, оба цикла по-своему успешны!
«Годзилла: Минус один» получил восторженные отзывы международных критиков и целую охапку профессиональных наград. Главная среди них — премия «Оскар» за лучшие спецэффекты, которая никогда прежде не доставалась неанглоязычному фильму. В свою очередь, «Годзилла и Конг: Новая империя» стал триумфатором проката. Американский кайдзю-боевик собрал уже более 560 миллионов долларов (рекорд для проектов про Годзиллу) и имеет все шансы возглавить кассовые чарты голливудской «Вселенной монстров».
Результат «Новой империи» тем более впечатляет с учётом двух важных факторов. Во-первых, мировой прокат уже два года в глубоком кризисе, и потенциальные блокбастеры проваливаются один за другим. Во-вторых, не так давно судьба самой «Вселенной монстров» тоже висела на волоске. «Годзилла 2: Король монстров» (2019) оказался убыточным, и продолжение, «Годзилла против Конга» (2020), не отменили лишь потому, что на тот момент съёмки уже закончились. К счастью для продюсеров, кайдзю-кроссовер стал одним из главных хитов времён пандемии, и франшизу было решено продолжать.
«Годзилла против Конга»
Могучая инерция американского «Годзиллы» сказалась и на японском цикле. В 2016 году у Toho вышел умеренно успешный фильм «Годзилла: Возрождение» за режиссурой выдающегося аниматора Хидеаки Анно. Однако намеченное продолжение не успели вовремя запустить в производство. По соглашению между Toho и Legendary, стороны обязались не выпускать кинофильмы в один и тот же год. Так что сиквел «Возрождения» мог выйти не раньше 2021 года — уже после того, как отгремит «Годзилла против Конга». Японские продюсеры решили, что к тому моменту версия Анно станет неактуальной, и отправили своего монстра на перезагрузку. А чтобы избежать ненужных ассоциаций с «Возрождением» и «Вселенной монстров», сюжет перенесли в прошлое.
Так волею производственных судеб два Годзиллы подошли к юбилею (правда, соблюдая формальности, «Минус один» всё-таки выпустили в мировой прокат раньше, под занавес 2023 года). В Америке — продолжение нежданного хита, которому предстоит вести «Вселенную монстров» в туманное будущее. В Японии — перезапуск с демонстративно чистого листа.
Впрочем, обе ленты так или иначе равняются на своих предшественников. Авторы «Минус один» прямо указывают на два источника вдохновения — оригинального чёрно-белого «Годзиллу» (1954) и его далёкий сиквел «Годзилла, Мотра, Кинг Гидора: Монстры атакуют» (2001). Это наиболее мрачные и политически заряженные фильмы японской франшизы, которые в рамках «лёгкого» жанра анализируют травмы истории и современности.
Оригинальный «Годзилла» 1954 года
Первый «Годзилла» вышел всего через полгода после ядерных испытаний США на тихоокеанском атолле Бикини. Фильм осмысливает незавидное место Японии в наступившем атомном веке, творчески обыгрывает картины разрушений в Хиросиме и Нагасаки, а также нашумевший инцидент с катером «Фукурю-мару», чей экипаж подошёл слишком близко к Бикини и получил тяжелую дозу радиации. И хотя в кино источником всех бед выступают не американцы, а пробуждённый ими кайдзю, для зрителей 1950-х годов посыл был однозначным.
«Атака монстров», в свою очередь, открыто критиковала японских неонацистов: в конце XX века они становились всё более популярными, призывали граждан вернуться к имперским ценностям и перестать каяться за преступления Второй мировой. Годзилла в этом фильме выступает как призрак истории, безжалостно карающий Японию от лица неупокоенных жертв фашистского режима.
«Минус один» также балансирует между прошлым и настоящим. Работа над сценарием шла в разгар пандемии, когда многие японцы переживали, что правительство бросило их на произвол судьбы. Это ощущение фильм зарифмовывает с исторической традицией пилотов-камикадзе, к числу которых принадлежит главный герой.
«Годзилла: Минус один»
Отказавшись исполнить «священный долг» перед страной, пославшей его в бессмысленную мясорубку, лётчик Сикисима даже после окончания войны мучается чувством вины. Воплощением этих мук становится Годзилла — свирепый дух смерти, который преследует протагониста в ночных кошмарах, а затем и в реальности, словно требуя от героя принести себя в жертву. Однако покой Сикисиме приносит не смерть во славу государства, а единение с другими японцами, простыми гражданами, ради общего выживания.
На этом фоне «Годзилла и Конг: Новая империя» может показаться сущей ерундой, весёлым и незатейливым приключением для детей. Но американцам тоже не откажешь в знании канонов. Фильм активно использует приёмы из другого важного этапа в истории франшизы — так называемой зрелой «эпохи Сёва» (период правления императора Хирохито) в конце 1960-х и первой половине 1970-х годов. Японская киноиндустрия тогда отчаянно боролась за внимание зрителей со всё более популярным телевидением. Все параллели с сегодняшним прокатом случайны… или нет?
Студия Toho решила делать ставку на молодёжь. В начале 1970-х компания три раза в год — на зимние, весенние и летние каникулы у школьников — проводила фестиваль «Чемпион», где показывала в кинотеатрах красочные, смешные и динамичные фантастические фильмы. В том числе ежегодные новые похождения Годзиллы, который из предвестника атомной войны стал забавным хвостатым супергероем, в компании других кайдзю защищавшим Землю от разных инопланетных чудовищ. А наблюдали за этим герои-дети: как человеческие, так и сынок самого Годзиллы — Минилла.
Все эти элементы, пускай и в слегка изменённом виде, несложно заметить и в «Новой империи».
«Годзилла и Конг: Новая империя»
Пепел и неон
Конечно, юбилейные фильмы про Годзиллу определяет не только их отношение к наследию франшизы. Не менее важен уникальный режиссёрский почерк. И хотя эти слова кажутся парадоксальными, ведь речь идёт о блокбастерах про гигантских монстров, они правдивы. В «Минус один» и «Новой империи» ярко выражен авторский стиль их постановщиков — Такаси Ямадзаки и Адама Вингарда соответственно.
Ямадзаки считается одним из ведущих специалистов Японии по компьютерной графике. Свой путь он начал ещё в конце 1980-х на студии спецэффектов Shirogumi, с которой сотрудничает по сей день. Там, среди прочего, ему довелось поработать над культовым хоррором «Милый дом» (1989) — одним из прародителей игрового цикла Resident Evil. Позднее, перебравшись в режиссуру, Ямадзаки быстро снискал славу «японского Джеймса Кэмерона».
Впрочем, уместнее сравнивать его со Стивеном Спилбергом: оба они сочетают передовые технологии с эмоциональной рефлексией о прошлом своей родины. Ямадзаки регулярно обращается к персонажам-культурным иконам (Дораэмон, Люпен III, а теперь Годзилла) и историческому сеттингу — прежде всего, десятилетиям вокруг Второй мировой. Режиссёр разбирает как трагедию японского империализма («Великая война Архимеда», «Вечный Зеро»), так и возрождение страны в послевоенные годы («Человек по имени Пират», трилогия «Всегда»). Причём на оба процесса Ямадзаки смотрит с сочувствием и даже сентиментально — вполне в духе Спилберга.
«Годзилла: Минус один»
В случае с «Вечным Зеро» (2013), историей о пилотах-камикадзе, режиссёра обвинили в оправдании военных преступлений; в частности, с критикой фильма выступил Хаяо Миядзаки. Но чем дальше, тем более однозначной становилась антивоенная позиция Ямадзаки, и в «Минус один» этот мотив задаёт тон всему фильму. Импровизированная семья героев — прибившиеся друг к другу сироты войны — постепенно и трепетно восстанавливают свою жизнь из пепла Второй мировой. Но даже годы спустя травма преследует их и грозит уничтожить новое счастье: конфликт прошлого ядерным огнём выжигает надежды на будущее.
На материале прошлого (правда, более недавнего) работает и Адам Вингард. Стиль этого режиссёра опирается на поп-культуру его юности: остроумные триллеры Джона Карпентера, энергичный хард-рок KISS и Loverboy, неоновые вывески магазинов игрушек и цветастые анимационные космооперы вроде «Властелинов вселенной» и «Громокошек». Последних, кстати, Вингард планирует экранизировать в формате игрового кино.
Ну и, конечно, важным источником вдохновения для режиссёра стали дурашливые фильмы о монстрах с фестиваля «Чемпион», в 1980-х как раз добравшиеся до американского телевидения. Ещё на заре своей карьеры Вингард попробовал взяться за кайдзю-эпик «Остров черепа» — то ли продолжение «Кинг-Конга» Питера Джексона, то ли приквел: одна из версий сюжета разворачивалась во время Первой мировой войны. Прославленный постановщик лично обратился к молодому коллеге, впечатлившись его ранними ужастиками (с них когда-то начинал и сам Джексон), но из-за сложной ситуации с авторскими правами проект пришлось забросить.
«Годзилла и Конг: Новая империя»
Однако продюсеры Legendary всё равно взяли Вингарда на карандаш и, когда дело дошло до «Годзиллы против Конга», пригласили его во «Вселенную монстров». Учитывая амбиции проекта и сравнительную неопытность режиссёра, студия постоянно перестраховывалась, даже на монтаже. Сюжет упрощали, настроение делали менее грозным — провал «Короля монстров» не на шутку всех напугал. Авторский стиль Вингарда, впрочем, в фильме всё равно заметен, особенно в кульминации, когда герои сражаются под синтвейв среди неоновых небоскребов Гонконга.
На сиквеле Legendary выдохнула и отпустила вожжи. Над сценарием «Новой империи» Вингард работал уже с самого начала со своим постоянным соавтором Саймоном Барреттом, и стилистически фильм ближе к оригинальным проектам режиссёра. Палитра красочнее, юмора больше, а саундтрек грохочет рок-хитами. Отдельно стоит отметить Дэна Стивенса на одной из главных ролей: в середине 2010-х актёр пробился в Голливуд как раз после роли харизматичного маньяка в триллере Вингарда «Гость».
Но самая заметная черта режиссёра, которая при этом идеально попадает в запросы «Вселенной монстров», — его отношение к насилию. В отличие от Ямадзаки, реалистично отражающего травмы героев, Вингард (как и его вдохновители, Карпентер и Тарантино) упивается условностями кино, где всё чрезмерно и понарошку. Разноцветные потроха чудовищ красиво летают по экрану, и даже когда один из персонажей попадает в пасть к гигантскому растению, это смешно, а не страшно. Ровно такой же преувеличенно-несерьёзной кровавостью отличались и «чемпионские» кайдзю-боевики 1970-х. Детям нравится!
«Годзилла и Конг: Новая империя»
Люди и монстры
И всё же главный вопрос, который необходимо задать двум «Годзиллам»: как они показывают самого Годзиллу? Ответ неожиданный: в обоих фильмах он играет второстепенную роль, пускай и по разным причинам.
«Минус один» — это прежде всего человеческая драма. Кайдзю там появляется всего на пятнадцать минут, хоть и делает это чрезвычайно эффектно. Центральную интригу сюжета задаёт внутренний конфликт лётчика Сикисимы, заодно отражающий трагедию всей послевоенной Японии. Удастся ли ветеранам оставить свою боль в прошлом, или же Вторая мировая уничтожила их шансы на нормальную жизнь?
Годзилла в таком контексте выступает не как живое существо со своей историей, биологией и осмысленным поведением — фактическую информацию о монстре Ямадзаки сводит до пары реплик. Ящер-разрушитель нужен режиссёру как метафора, проекция вины и боли Сикисимы. Годзилла в «Минус один» свиреп, неудержим и совершенно равнодушен к попыткам его остановить: любые раны затягиваются на нём за считаные секунды.
«Годзилла: Минус один»
Даже в дизайне монстра Ямадзаки акцентирует внимание на обожжённой, покрытой слоями рубцов чешуе и гипертрофированных шипах на спине. Кажется, будто Годзилле самому больно жить в таком состоянии и его боль выливается в тупую, жестокую ярость. Это особенно заметно в сценах, когда кайдзю использует свой знаменитый тепловой луч. Заряженные энергией шипы резко впиваются в тело чудовища, высвобождая огромный ядерный взрыв, от которого на Годзилле тоже загорается шкура. Но жестокой твари всё нипочём: она продолжает выжигать окружающий мир и саму себя.
В «Новой империи» Годзилла тоже свиреп и неудержим (с другими монстрами он расправляется как никогда быстро), однако Вингард всегда задаёт для его поведения чёткую сюжетную логику. Гигантский ящер ведёт себя рационально: собирается с силами, во время боя анализирует ситуацию и работает в команде, насколько позволяет его вздорный нрав. Режиссёру важно, чтобы зрители не боялись, а сопереживали кайдзю, относились к ним как к самодостаточным, понятным, в чём-то человечным героям.
Такой подход роднит Вингарда не только с фильмами «эпохи Сёвы», но также с Гильермо дель Торо и Питером Джексоном; неудивительно, что создатель «Кинг-Конга» давно заметил подающего надежды коллегу. Персонажи-люди в «Новой империи» откровенно задвинуты на периферию и лишь проговаривают экспозицию. При этом наиболее эмоциональные сцены фильма вообще лишены диалогов: огромные компьютерные звери просто изучают окружающий мир и выясняют отношения друг с другом.
«Годзилла и Конг: Новая империя»
Отсюда и такой акцент на мимике — гораздо более выразительной, чем в «Минус один». Конечно, антропоморфный Конг для этой задачи подходит лучше злобного атомного крокодила, поэтому в обоих кроссоверах Вингарда история перекошена в сторону царя обезьян. Но Годзилла режиссёру всё равно нужен — для контраста (иногда комичного). Эдакий «плохой коп» в сварливом дуэте кайдзю-полицейских, которые следят за порядком на Земле. По такой логике разрушенные ими города — не большая трагедия, чем весь тот весёлый хаос, который устраивают Уилл Смит и Мартин Лоуренс в погоне за преступниками.
И точно так же, как никто всерьёз не сравнивает «Плохих парней» с «Настоящим детективом», абсурдно сталкивать лбами «Новую империю» и «Минус один». Два фильма про Годзиллу действуют по разным правилам и выполняют разные задачи. Они отражают два противоположных, но равно ценных (sic!) подхода к легендарному кайдзю. В 1950-х Годзилла дал безопасный выход страху и боли, накопленным японцами. Но уже следующее поколение, проработав травму войны, присвоило себе её зловещую тень. Символ атомной угрозы стал предметом национальной гордости — и это не менее важная часть процесса исцеления.
В год своего семидесятилетия Годзилла ничуть не потерял актуальности. «Минус один» с его гуманистическим посылом и рефлексией о самоубийственной природе войны стоит в одном ряду с «Оппенгеймером», «Падением империи» и другими фильмами, которые с тревогой оглядываются на погрязший в конфликтах мир. «Новая империя» же помогает отвлечься, переключиться, сбежать в успокаивающе-игрушечную реальность кино — на что, судя по сборам, сегодня тоже есть запрос.
Согласно мифологии «Годзиллы», кайдзю пришли на планету для поддержания баланса. Что ж, наш радиоактивный юбиляр, единый в двух лицах, с этой задачей справляется прекрасно!
«Годзилла и Конг: Новая империя»
