Интервью с Питером Уоттсом

«Погодите, кто, чёрт возьми, такой этот Питер Уоттс?»

Много лет назад российские издатели отказались от публикации «Морских звёзд», посчитав, что роман слишком мрачен, но он всё-таки вышел в нашей стране. Как думаете, что изменилось за это время?Возможно, за последние десять лет жители России ещё глубже погрузились во тьму и, наконец, смогли приблизиться к моему восприятию мира?.. Но, если серьёзно, думаю, дело в том, что «Ложная слепота» завоевала определённую популярность и издатели захотели этим воспользоваться. Они наверняка решили, что раз одна достаточно мрачная книга от неизвестного автора привлекла внимание, то и у других его произведений есть шанс неплохо продаться. А поскольку на счету у меня не так много романов, выбирать им было особо не из чего.

Если не ошибаюсь, изначально Лени Кларк должна была умереть в конце романа, но редактор посоветовал оставить её в живых. Часто ли издательство таким образом влияет на сюжет ваших книг?Я бы не назвал это советом. Со стороны это выглядело скорее как требование. И у редактора была на то довольно веская причина: он посчитал, что американская аудитория не приняла бы настолько пессимистичный финал. Хотя мы и соседи по континенту, канадская фантастика заметно отличается от американской как раз мрачностью. Я писал «Морские звёзды» так, как подсказывало мне сердце, но редактор сказал, что мой финал не годится, Лени должна выжить или, по крайней мере, её судьбу следует оставить под вопросом. В итоге мы сошлись на этом компромиссе, и, честно говоря, я рад, что так вышло, ведь роман хорошо продавался и редактор пришёл ко мне со словами: «Мы заплатим вам в три раза больше за сиквел».Почти все протагонисты в ваших романах пережили те или иные потрясения и уже не вписываются в общество, которое их окружает. Что привлекает вас в такого рода героях?Развитие характеров не самая сильная моя сторона, поэтому я пытаюсь слегка схитрить и использую героев, которые пережили сексуальное насилие или лишились половины мозга, что позволяет мне безнаказанно набрасывать их образы, так сказать, широкими мазками. Если бы у героев не было этих травм, не думаю, что мне удалось бы пробудить у читателя такой интерес по отношению к моим персонажам.Прежде чем написать первый роман, вы много лет работали в «малой форме». Оказало ли это какое-то влияние на ваше становление как писателя?Прежде всего, рассказы служат отличным полигоном для пробы сил и обкатки идей. Зачастую задумкам, которые я поначалу опробовал в рассказах, затем находилось место и на страницах романов. К тому же, когда на счету уже есть несколько опубликованных историй, куда проще говорить с агентами и издателями. Вероятность того, что они обратят внимание на роман, куда выше, если у автора уже имеются напечатанные произведения.Вы выложили текст «Ложной слепоты» в открытый доступ на своём сайте, и это способствовало стремительному росту вашей популярности. Не могли бы вы рассказать, как это произошло?

Уверен, что если бы я так не сделал, то сегодня вы бы не брали у меня интервью. Никто бы даже не слышал о «Ложной слепоте». Но дело не только в том, что я начал раздавать текст бесплатно. Едва ли тогда нашлось бы много людей, которые бы говорили: «Мы очень ждём новую книгу Питера Уоттса, но не собираемся за неё платить, ах, теперь она распространяется бесплатно, тогда почитаем». Вместо этого можно было услышать что-то вроде «Погодите, кто, чёрт возьми, такой этот Питер Уоттс?». Обо мне даже не слышали. Но когда автор, у которого уже есть опубликованные романы, выкладывает книгу в Сеть, это привлекает внимание. Просто потому, что он делает нечто необычное. Думаю, если бы я начал бегать по улицам голым с криками «Купите “Ложную слепоту”, всего 9,99 доллара за штуку!», это могло бы сработать не хуже. Полагаю, что решение выложить роман в Сеть спасло и книгу, и мою писательскую карьеру, но едва ли подобная тактика станет панацеей для всех фантастов разом. Чем больше авторов к ней прибегнут, тем скорее пропадёт эффект новизны, и со временем аудитория будет ожидать, что получит книгу бесплатно. Тогда подобный шаг никакого карьерного импульса дать уже не сможет.

В России многие фантасты говорят о том, что сетевое пиратство грозит в буквальном смысле убить жанр, а то и всю литературу. А вы разделяете эти опасения?Мне сложно говорить в этом контексте о своих книгах и рассказах. Я знаю, что их можно найти на торрентах. Но пиратство ли это? Ведь тексты бесплатно выложены на моём сайте! Возможно, из-за того, что люди читают мои книги, не приобретая их, я недополучаю какие-то деньги. Но, с другой стороны, благодаря этому гораздо больше людей узнаёт о существовании писателя Питера Уоттса, и, быть может, кто-то из них решит купить мою следующую книгу. Не знаю, насколько одно уравновешивает другое, но могу поделиться собственным опытом. Признаюсь, мне доводилось нелегально скачивать из интернета фильмы, которые я хотел посмотреть. Например, чтобы посмотреть кино «2001 год: Космическая одиссея» в HD-качестве, мне пришлось его скачать, потому что я не смог купить его ни в одном местном магазине. Но сейчас, когда на каждом углу появляются торговые автоматы, в которых можно взять на вечер DVD или Blu-ray напрокат всего за доллар с небольшим, я начинаю ими пользоваться. Просто потому, что это правильно и предлагается по адекватной цене, которую я рад заплатить. Задача продавца — предложить удобную услугу и назначить за неё честную цену. Но когда за электронную книгу просят столько же, сколько за бумажную, при отсутствии затрат на печать и перевозку, я понимаю, как это может привести к мысли: «Это нечестно, да пошли вы, я лучше скачаю бесплатно».Выложенные в открытый доступ книги оказались не последним сюрпризом, который преподнёс своим читателям Уоттс. К удивлению многих его поклонников, в 2011 году вышла новеллизация фантастического экшена Crysis 2 за авторством Питера, хотя писателей такого ранга непривычно видеть в межавторских проектах. Естественно, мы не могли не задать Уоттсу несколько вопросов о его сотрудничестве с игровой индустрией.

«Хакнуть ваш мозг с помощью чернил на бумаге»

Вы написали роман по мотивам игры Crysis 2. Как получилось, что вы взялись за игровую новеллизацию?Изначально ребята из Crytek обратились ко мне, потому что им требовалось снабдить ряд миссий сюжетом, а у самих выходило не очень. Среди сотрудников нашлись люди, которым нравились мои книги, и они решили выйти на меня. В это же время и по схожим причинам издательство Electronic Arts связалось с Ричардом Морганом. Получилась странная ситуация, когда на протяжении некоторого времени мы оба, независимо друг от друга, делали одну и ту же работу. В итоге Ричард выступил в роли сценариста, а мне предложили написать роман.В чём главная сложность при работе над книгой по видеоигре?Мало того, что приходится писать историю, которую придумали другие люди, так она, честно говоря, ещё и не слишком дружит со здравым смыслом. Если бы я писал свою книгу об агрессивных высокоразвитых пришельцах, они стёрли бы нас с лица Земли в мгновение ока, например, обрушив на наши головы метеориты. В голове не укладывается, как мы можем почти на равных вести войну против инопланетян, способных строить межпланетные порталы. Это выглядит столь же правдоподобно, как стая лемуров, побеждающая ВВС США. Но это нельзя поставить в укор именно Crysis, ведь подобные конфликты типичны для игр.А не было идеи написать книгу о том же мире, но не связанную непосредственно с сюжетом игры, что дало бы вам больше творческой свободы? Или разработчики настояли на непосредственной адаптации?На самом деле мне предлагали написать именно такой роман, и мне самому это было бы более интересно. Но в тот момент у меня просто недоставало времени, и я решил, что с адаптацией сценария управлюсь очень быстро. Это оказалось большой ошибкой. Никакого финального сценария в принципе не существовало, и в историю постоянно вносились поправки, а мне приходилось переписывать готовые главы. Так что, если бы я писал роман с нуля, вероятно, справился бы куда быстрее. Но при этом процесс оказался на удивление увлекательным. Мне было очень интересно взять глупые игровые штампы и попытаться придать им смысл. Для меня это стало своего рода вызовом.Вы не видите ничего плохого в том, что грань между различными видами развлечений постепенно стирается?Мне вообще кажется, что существование книг в их нынешнем виде — всего лишь наследие относительно примитивных технологий. Не думаю, что Шекспир настаивал бы на постановке своих пьес на сцене «Глобуса», если бы он мог воспользоваться компьютерными спецэффектами или технологиями, позволяющими создавать трёхмерные голографические изображения. Конечно, я буду скучать по тем временам, когда правили бал авторы, филигранно владеющие пером, — те, кто словом позволял читателю ощутить красоту восхода, величие бескрайних космических просторов или напряжение боя. Когда я пишу, то стараюсь заставить вас увидеть то, что сам представляю, — так сказать, хакнуть ваш мозг с помощью чернил на бумаге. А теперь игровая индустрия отправляет все годы, что я оттачивал писательское мастерство, коту под хвост. Все те невероятные вещи, которые я учился описывать, чтобы дать пищу вашему воображению, теперь можно воссоздать на экране с помощью полигонов. Я всегда считал, что хорошо пишу, но как раз этот навык теперь будет постепенно обесцениваться. Куда важнее будет умение придумать увлекательный сюжет или сочинить смачный диалог. Мне жаль, что к этому идёт, но с тем же успехом мастер по клинописи мог бы клясть на чём свет стоит тех, кто придумал папирусы. Так что я не жалуюсь, мне просто немного грустно.Если не ошибаюсь, вы и сами подумываете о проекте на стыке литературы и игр?Я работаю над проектом, который я надеюсь связать с видеоиграми. Речь идёт о серии историй вроде «Острова», одну часть которых мне бы хотелось видеть в формате рассказов, а другую — в виде игровых миссий. Для тех, кто не читал «Остров», поясню, что речь в нём идёт об экипаже корабля, задача которого состоит в постройке эдаких звёздных врат. Члены команды проводят десять тысячелетий в стазисе, пока судно добирается до очередного пункта назначения. Проснувшись, они должны исследовать систему, в которую попали, и заняться возведением врат. При этом они не знают, что произошло за минувшие тысячелетия, и могут только предполагать, кто или что появится из врат, которые они построили. На самом корабле вдобавок идёт своеобразная гражданская война. И каждый следующий прыжок в неизвестность оборачивается новым приключением — или, если хотите, миссией, которая может кардинально отличаться от предыдущей. У меня есть знакомые в игровой индустрии, которые выразили заинтересованность в идее, но удастся ли её реализовать, я пока не знаю. В худшем случае я просто напишу цикл рассказов и повестей, которые впоследствии выйдут под одной обложкой. Но я мечтаю, чтобы этот мир ожил в виде мультимедийного проекта.Помимо этого, в ваших планах роман под названием «Разумное творение» (Intelligent Design). Вы можете что-нибудь рассказать о нём?Завязка сюжета такова. Действие разворачивается в недалёком будущем, примерно через пятнадцать лет, когда между крупнейшими мировыми державами разворачивается борьба за контроль над Арктикой из-за её природных ресурсов. Тут, собственно, нет никакого смелого допущения с моей стороны, ведь это уже происходит. История начинается с того, что главного героя — биолога по профессии — похищают канадские спецслужбы. Они показывают ему видеозапись, на которой пара гигантских кальмаров уничтожает канадский подводный нефтяной колодец. Дальше углубляться в сюжет мне бы не хотелось, но скажу, что я собираюсь развить некоторые темы, связанные с эволюцией. Я уже затрагивал их в романе «Водоворот» (Maelstrom), но теперь планирую уделить им куда больше внимания. Само название — это своеобразная аллегория на популярный аргумент креационистов: якобы сложность и организация живых организмов доказывают, что они не могли возникнуть сами по себе. Мой ответ как креационистам, так и персонажам романа (который, правда, я ещё даже не начал писать): чёрт возьми, ещё как могли! Но пока я заканчиваю роман «Экопраксия» (Echopraxia)

, который рассказывает о том, что происходило на Земле во время событий «Ложной слепоты».Питер не только один из самых ярких писателей-фантастов современности, но и учёный. Поэтому неудивительно, что в беседе с ним мы много внимания уделили связи науки и литературы.

«Я бы поставил на космос»

Вы не раз говорили, что учёным их образование и исследования только мешают, если они берутся писать фантастику. Неужели у фантастов, занимавшихся наукой, нет никаких преимуществ перед коллегами, которые от неё далеки?

Думаю, самое главное, да и по большому счёту единственное преимущество, которое получают фантасты-учёные, — это умение разбираться в публикациях о передовых исследованиях и теориях. По крайней мере, в той области, в которой ты специализируешься. В этих текстах есть искра новых революционных идей, и они служат превосходной основой для фантастических допущений. Само собой, учёный может добраться до них первым, тогда как всем остальным приходится ждать, пока Карл Зиммер или кто-то вроде него напишет научно-популярную книгу или статью о каком-либо открытии или теории. Впрочем, беря за основу для истории самые свежие исследования, неизбежно сталкиваешься с тем, что они очень быстро устаревают. В рассказе, который я бы назвал наиболее «твёрдой» фантастикой из всех моих произведений, я использовал самые настоящие уравнения. Я не имел ни малейшего представления, насколько они состоятельны, а просто позаимствовал их из книги, авторы которой пытались математически доказать существование рая. У меня мозг недостаточно подкован в области математики, чтобы критиковать эту теорию, но сама по себе она показалась мне занимательной, и я решил её использовать. Когда я написал рассказ, эта гипотеза считалась передовой. Когда же, спустя всего три месяца, он был опубликован, теория уже успела безнадёжно устареть, ведь те самые уравнения к тому времени уже опровергли. Но, наверное, с этой проблемой сталкиваются не только учёные, а любые фантасты, которые стараются отталкиваться от современной науки.

Существует мнение, что научная фантастика постепенно становится всё более сложной и наслаждаться ей могут только очень подготовленные читатели. Согласны ли вы с этой точкой зрения?Боюсь, я не готов оценивать жанр в целом. Я знаю, что есть авторы, которые внимательно следят за развитием книжного рынка и подстраиваются под его требования. Но сам я просто пишу такие книги, которые мне самому хотелось бы читать. Пожалуй, одна из самых частых претензий, которые звучат в мой адрес — особенно когда речь заходит о «Ложной слепоте», — заключается в том, что даже по меркам НФ я слишком часто использую научные термины, не объясняя, что они значат. Не знаю, из каких людей состоит моя фанбаза, но, думаю, это не совсем типичные поклонники фантастики. Собственно, поэтому меня удивило, что «Ложная слепота» стала настолько успешной, учитывая, как много в ней научных разговоров и специфического жаргона. Из этого я могу сделать вывод, что в мире достаточно читателей, которые любят научную фантастику такого сорта, чтобы я мог заработать себе на хлеб насущный.Как вы считаете, имеет ли научная фантастика некую образовательную ценность, должна ли она побуждать читателей к поиску новых знаний?Пожалуй, я не готов записывать себя в учителя. Правильнее будет сказать, что я стараюсь спровоцировать читателя на дискуссию. Это касается не всех моих историй, но в той же «Ложной слепоте» я действительно озвучил научную идею и, так сказать, обратился к аудитории со словами: «Что думаете на этот счёт?» Очень здорово, если, познакомившись с моими книгами, кто-то из читателей заинтересуется той или иной научной областью и решит узнать о ней побольше. Это одна из причин, хотя не единственная и даже не главная, по которым в моих книгах так много сносок с указаниями источников. Чтобы действительно узнать что-то новое, следует обратиться к ним. Я же просто стараюсь развлечь читателя и одновременно озвучить какую-то интересную идею.

Которая, возможно, со временем станет реальностью...По-моему, научная фантастика не занимается предсказаниями будущего. Существует бесчисленное множество альтернатив, поэтому единственное, что может сделать писатель, это взять какой-то вероятный путь развития науки и сказать: «Смотрите, что может произойти». Для меня смысл фантастики заключается не в том, чтобы предугадать будущее. Я предлагаю представить, что случится то-то и то-то, и посмотреть, к каким последствиям это может привести. То есть это, по сути, серия мысленных экспериментов.Если книга для вас эксперимент, значит ли это, что, сочиняя её, вы много импровизируете? Или всё же без плана не обходится?На этот вопрос у меня сразу несколько ответов. Когда я приступаю к написанию книги — непосредственно сажусь за компьютер и начинаю складывать слова в предложения, — я более-менее представляю, что собираюсь сказать. Но на самом-то деле история рождается ещё до этого момента. Я занимаюсь исследованиями, обдумываю идеи, которые собираюсь раскрыть в книге, и пробую их по-разному обыграть, пока не выберу наилучший вариант. Вдобавок очень часто, когда текст, который я скрупулёзно распланировал, готов наполовину, а то и на две трети, я внезапно осознаю, что где-то капитально напортачил, или упустил нечто очень важное, или сюжетные линии не увязываются друг с другом... И мне приходится возвращаться назад и переписывать уже готовые части.И последний вопрос. Вы писали как о морских глубинах, так и о далёком космосе. Как вы думаете, куда человечеству следует направиться в первую очередь, где наше будущее?А обязательно надо выбирать? Отдачу от освоения глубин морей и океанов мы получим гораздо быстрее — мы знаем, что там есть ресурсы, которые нам нужны, и отправиться туда гораздо дешевле, чем к иным мирам. Исследование космоса — это игра с прицелом на далёкое будущее. С другой стороны, если мы хотим выжить как раса, нам надо выбираться с планеты и как минимум колонизировать Солнечную систему. Так что, если выбирать необходимо, я бы поставил на космос. Хотя лучше бы перераспределить военные бюджеты и заставить церкви платить налоги, чтобы на эти средства мы могли двинуться в обоих направлениях.