483108 
3 минуты на чтение
Причудливый мир с летающими островами и шагающими горами населяют три народа: люди, непредсказуемые и связанные с природой духи-фаэ и дьюсы, которых привлекают рукотворные предметы, причём чем совершеннее предмет, тем более могущественного дьюса он притягивает. Чтобы домашняя утварь и предметы искусства не бегали туда-сюда, людям приходится или создавать вещи с изъянами, или полагаться на магов-печатников, которые сдерживают дьюсов. По этому миру и путешествует грешник Теймар Парцелл. Грешник — потому что когда-то он нарушил законы мироздания и заимел искусственные части тела. Он приходит к тем несчастным, кому нужна помощь, но кто не может в этом признаться даже самому себе…
Роман
Жанр: героическое технофэнтези
Художник: М. Никифоров
Издательство: «АСТ», 2022
Серия: «Дети Великого шторма»
Возрастной рейтинг: 16+
416 с., 5000 экз.
Похоже на:
Брендон Сандерсон «Душа императора»
Аркадий и Борис Стругацкие «Отель „У погибшего альпиниста»»
Главное, что стоит знать о «Первой печати», — это не совсем роман, а скорее сборник трёх связанных между собой повестей, действие которых разворачивается в одном мире и вокруг одного персонажа. Впервые книга увидела свет в 2009 году, и тогда в неё вошли две повести. Первая, «Зимняя стужа», ощущалась как затравка для дальнейших приключений: её персонажи, запертые в гостинице из-за вьюги, рассказывали удивительные истории, каждая из которых просилась в собственную книгу. Вторая повесть в сборнике, «Спящие», — как раз такой полноценный сюжет, связанный с одной из историй «Зимней стужи»; здесь Теймар Парцелл разбирается в таинственном проклятии. И вот спустя годы «Первая печать» выходит в дополненном виде — с третьей, ранее не публиковавшейся повестью «За Облачной гранью».
Тут стоит добавить, что ранее Наталия Осояну уже проворачивала похожий трюк с трилогией «Дети Великого шторма». Заключительный роман вышел лишь спустя много лет после написания первых двух — в 2020-м «АСТ» выпустила всю трилогию разом. И временной зазор более чем в 10 лет заметно повлиял на цикл. Финал казался более сюрреалистичным и мрачным; сага о людях, магусах и кораблях превратилась из героического фэнтези с налётом романтики в полноценное тёмное фэнтези, а в центр вышли размышления на тему экологии.
С «Первой печатью» ситуация схожая. С одной стороны, «За Облачной гранью» отлично вписывается в тему и настроение романа. С другой — повесть ощущается как самая сюрреалистичная — и, пожалуй, самая трагичная. Её действие разворачивается на одном из летающих островов, где наставник собрал под одной крышей нескольких беспризорников. Из-за удара молнии из строя вышел движитель, и теперь остров потерял управление — его медленно, но неумолимо уносит вдаль от цивилизованных земель. Разумеется, на него эффектно прибывает Теймар Парцелл, чтобы всех спасти.
Осояну строит эту повесть, в общем-то, на тех же приёмах, что и предыдущие две. В её основе — замаскированный знакомый сюжет, вдохновлённый классической сказкой (чуть спойлерные подробности читайте во врезке). Повествование идёт от лица сторонних персонажей, в голову к Теймару Парцеллу заглянуть так и не выходит. Наблюдая за его действиями со стороны, мы можем лишь догадываться о намерениях и планах грешника. Также здесь есть несколько вставок-экскурсов с намёками на истинное положение дел, а ещё богатство образов, размытые границы между реальным и нереальным, акцент на повторяющихся деталях. Столь разнообразный арсенал помогает писательнице погрузить читателя в густую атмосферу мрачного облачного интерната — и оставить его в финале наедине с собой, огорошенным простой, но эффектно развитой идеей: «Всех спасти не получится».
Теймар Парцелл, безусловно, тот герой, в котором нуждается мир. Сохраняя решительность и трезвость ума, он делает шаг навстречу опасности, что бы ни случилось. Его изгоняют из города, а он приходит на помощь. На него нападают, а он всё равно стремится всех спасти. Его убивают, а он опять за своё… И даже в повести «За Облачной гранью», когда ситуация совсем уж безнадёжна, Парцелл не падает духом.
Слово творца
Писательница любит использовать анаграммы в именах. В «Детях Великого шторма» имена Эсме, Велин и инициалы КК (Кристобаля Крейна) складываются в анаграмму имени Эксквемелин. Так звали медика, который в XVII веке провёл некоторое время с пиратами и потом написал об этом книгу.
Подобный приём есть и в повести «За Облачной гранью». Если переставить буквы в имени персонажа Типперена, то можно получить «Питер Пен» — и чуть приблизиться к разгадке тайны его настоящей личности (но, разумеется, не всё так просто).
Ванде все чаще кажется, что мир вот-вот перевернётся. А может, уже перевернулся, и все они на самом деле ходят по потолку, но не осознают этого, поскольку проще не замечать странные вещи. Если достаточно долго притворяться, что ничего странного не происходит, то все поверят в твою выдумку — и ты сам, и странность как таковая. Она врастёт в реальную жизнь, станет её частью, и со временем границы между разнородной материей сгладятся, словно их никогда не было.
