Интервью с писателем Брендоном Сандерсоном

Вы регулярно радуете своих читателей двумя-тремя романами в год, да ещё и несколькими повестями и рассказами. В чём секрет вашей творческой продуктивности?Это одновременно моя удача и проклятие: как только я завершаю какой-то проект, мне сразу же хочется взяться за следующий. Причём такой, который отличался бы от предыдущего, — знаете, как во время еды порой хочется отвлечься от сыра и съесть, скажем, винограда. Это придаёт мне мотивации и наполняет энергией. У меня почти никогда не получается сразу же взяться за продолжение книги, которую я только что завершил. Со временем я придумал небольшую хитрость. Раньше я писал новый роман — так, например, появились первые тома «Алькатраса», «Мстителей» и «Рифматиста». Теперь же, чтобы «переключиться», я пишу рассказы или повести, что, конечно, занимает куда меньше времени.

Когда вы приступаете к работе над новым произведением, что обычно служит отправной точкой — идея, мир, герои или, может быть, конфликт?Каждый раз по-разному — смотря о какой книге мы говорим. Расскажу, например, как появился цикл «Рождённый туманом». Первая идея, положившая ему начало, пришла мне в голову, когда я перечитывал «Властелина колец». Как раз начали выходить фильмы, и мне захотелось вновь прочесть трилогию. И тогда я задался вопросом: а что, если бы тёмный властелин победил? Что, если бы Фродо у Роковой горы столкнулся с Сауроном, который сказал бы что-то вроде «о, моё кольцо, я давно его искал, спасибо, что вернул его» — а затем убил бы хоббита и завоевал мир? Или что, если бы приключения Гарри Поттера закончились победой Волан-де-Морта? Эти размышления побудили меня написать эпическое фэнтези, в котором тёмный властелин одержал победу. Но мне казалось, что одной такой задумки мало для романа, так что идея осталась дозревать. Затем у меня появилась мысль написать авантюрный фэнтези-роман об ограблении, в котором каждый из команды воров обладал бы уникальным магическим талантом. В итоге я решил совместить эти две задумки в одной истории, что и положило начало «Рождённому туманом». И большинство моих книг рождаются именно так, благодаря совмещению нескольких идей — словно молекулы, состоящие из различных атомов.Победа над тёмным властелином в «Рождённом туманом» становится отправной точкой для нового витка истории. Это было частью вашей изначальной задумки или вы к этому пришли в процессе работы над книгой?Цикл «Рождённый туманом» выделяется на фоне моих последующих произведений тем, что его я распланировал и написал до того, как первый роман вышел в свет. На это ушло примерно два года. Мысль написать фэнтези о том, что происходит уже после победы над тёмным властелином, родилась у меня задолго до того. Мне хотелось написать о героях, которые одержали победу над тираном и осознали, чтоумеют только бороться и разрушать. И теперь им предстоит научиться созиданию. Здесь я старался вывернуть наизнанку традиции и штампы эпического и приключенческого фэнтези — и решил обратиться к этой теме именно на страницах трилогии. После того, как героям удаётся свергнуть Вседержителя, на них сваливаются испытания, которых они совершенно не ожидали. Им приходится создавать собственное правительство и учиться управлять государством. Мне было особенно интересно писать о том, как Эленд, прежде имевший только теоретические представления о власти, пытается стать сильным правителем, сам при этом не превратившись в тирана.

В мире «Рождённого туманом», в отличие от многих фэнтезийных вселенных, есть место техническому прогрессу. В первых книгах цикла общество было примерно на уровне средневековья, а в последующих уже появляются огнестрельное оружие и паровая техника. Планируете ли вы показать и дальнейшее развитие прогресса?Когда в далёком 2003 году я впервые рассказывал о цикле своему редактору, то описывал его как трилогию трилогий. Первая из них была более-менее традиционным эпическим фэнтези. Далее следовало фэнтези городское — в декорациях, примерно соответствующих 1980-м годам. Во времена этой трилогии события первых книг уже превратились в мифы и легли в основу религий. Наконец, третья серия была уже научно-фантастической — в ней люди научились благодаря магии путешествовать в космосе.В итоге я отклонился от первоначального плана. Вторая трилогия распалась на пару циклов. Первый из них уже выходит — это приключения Вакса и Уэйна, и действие его разворачивается в эпоху индустриальной революции. Далее последует уже упоминавшееся городское фэнтези. Это будет шпионский триллер, в котором разные страны попытаются разобраться в фундаментальных законах магии. Должно получиться что-то вроде фэнтезийной космической гонки. А затем я планирую написать и трилогию о космической эпохе мира «Рождённого туманом».

Когда вам предложили стать тем писателем, который закончит «Колесо Времени», вы сомневались, соглашаться ли?Очень хороший вопрос. Да, меня посещали сомнения. Когда я получил это предложение, то поспешил ответить согласием. Но ночью я просто не мог заснуть, сидел и обдумывал своё решение. Постепенно ко мне приходило осознание, что если я плохо справлюсь с завершением цикла, то меня невзлюбят миллионы фанатов. И для читателей фэнтези по всему миру я на много лет стану объектом язвительных насмешек и, возможно, даже ненависти. Я стану человеком, который испортил «Колесо Времени». Так что я почти уже решил перезвонить и отказаться. Но меня остановила мысль, что если я не соглашусь дописать «Колесо Времени» и кто-нибудь другой возьмётся за это и не сдюжит, то я всё равно буду виноват. Ведь получится, что я струсил и не рискнул взять ответственность на себя. После таких размышлений я окончательно понял, что готов взяться за финал. Так я, по крайней мере, был уверен, что над ним поработает поклонник серии, который хорошо её знает и будет трудиться на совесть. И если и потерпит неудачу, то уж точно не из-за недостатка старания.

Когда вы впервые ознакомились с планами и черновиками Роберта Джордана, что вас больше всего удивило?Постараюсь ответить, не раскрывая подробностей сюжета. Пожалуй, в записях Джордана меня больше всего удивила история Верин — её развитие стало для меня полнейшей неожиданностью. Кроме того, одно предложение руки и сердца преподнесло большой сюрприз. Не буду говорить, чьё именно, но вы можете найти его на страницах «Башни полуночи». А вот финал цикла для меня особым сюрпризом не стал, но принёс мне глубокое удовлетворение. Роберт Джордан сам написал последние страницы саги, которые в итоге стали эпилогом. Я прочитал их и сразу почувствовал, что это правильная и достойная развязка.Что было самым сложным в работе над финальными томами?Было непросто воспроизвести уникальный стиль повествования, присущий главам некоторых героев. Самыми сложными для меня были Мэт и Авиенда.К сожалению, в России три финальных тома «Колеса Времени» официально не изданы, но существуют любительские переводы в Сети. Как, на ваш взгляд, стоит поступать фэнам: читать эти переводы или избегать их?Я бы посоветовал российским читателям показывать издательствам свою заинтересованность в цикле. Надеюсь, это поможет официальному переводу всё-таки увидеть свет. Я всегда говорил, что популярность фантастики в значительной степени зиждется на преданности фэнов. Поэтому я не осуждаю тех, кто скачивает мои произведения бесплатно, но надеюсь, что, когда у этих читателей появится возможность приобрести книги, они это сделают. Насколько я знаю, в России есть большая проблема с тем, что читатели не поддерживают издателей и те сворачивают выпуск циклов. Сам я предпочитаю, чтобы электронные версии моих книг выходили без DRM-защиты. Я стараюсь доверять фэнам — не устаю повторять, что именно им принадлежат книги, которые я пишу.

«Колесо Времени» — не единственная чужая вселенная, над которой вы работали. На вашем счету также новеллизации серии игр Infinity Blade. Как получилось, что вы взялись за этот проект?Дело в том, что Infinity Blade разрабатывали мои друзья. Я люблю видеоигры, и мне хотелось хоть немного погрузиться в эту индустрию. Мои повести стали не адаптациями игр, а дополнениями к ним. Сначала вышла игра, затем моя первая повесть, которая продолжала историю и подводила к событиям второй игры. Затем увидела свет Infinity Blade 2, а после ещё одна моя повесть, которая перебрасывала сюжетный мостикк заключительной игре. Было очень интересно, увлекательно и познавательно поучаствовать в этом проекте.

На Западе компания DMG Entertainment не слишком известна. Почему вы решили именно ей доверить права на экранизации «Космера»?Есть несколько причин. Во-первых, студия участвовала в производстве нескольких успешных фильмов — например, «Железного человека». А значит, у неё есть положительный опыт переноса популярных вселенных на экран. Во-вторых, что, пожалуй, даже более важно, в команду студии входят несколькосотрудников, которых по-настоящему любят мои книги, все их читали и хорошо в них разбираются. Для мира большого кино это очень необычно. Обычно продюсеры читают только синопсис и на его основе решают, приобретать ли права на адаптацию романов и циклов. А в DMG Entertainment есть люди, которые читали весь «Космер» и, когда начались переговоры, ознакомились и с пока что не опубликованными книгами. Такой подход очень впечатлил меня и вселил уверенность, что я передаю свою вселенную в надёжные руки.

Ваши книги славятся оригинальными магическими системами. Не могли бы вы поделиться секретами их создания?Я написал об этом несколько эссе под названием «Правила Сандерсона». Это не свод законов, придерживаться которых я предлагаю другим авторам. Скорее я бы сказал, что пытался сформулировать подход к созданию магии для самого себя, но не исключаю, что он может пригодиться и другим писателям. Сами законы очень короткие. Первый гласит, что с помощью магии можно разрешать проблемы, только если я внятно описал правила, по которым она работает. Это не означает, что обязательно надо детально прописывать магическую систему, но, если волшебство играет значительную роль в сюжете, читатель должен чётко понимать, какие возможности оно даёт. Второе правило заключается в том, что интересны не столько способности героев, сколько ограничения в их возможностях. Примером тому может служить Супермен. Каких только сил у него нет! Но они обычно не в фокусе. Сюжеты о человеке из Стали, как правило, закручены вокруг его взаимоотношений с людьми или вокруг его слабостей — и тогда герою приходится искать способы одолеть врага, который обнаружил его ахиллесову пяту. Недостатки героев зачастую куда интереснее и важнее для сюжета, чем их силы. Наконец, третье правило — максимально раскрыть потенциал одной идеи, прежде чем вводить в историю другую. Нередко можно видеть в романе сразу несколько отличных задумок, ни одна из которых не проработана достаточно глубоко. Я считаю, что лучше взять один вид магии и максимально раскрыть его возможности, а уже потом, если нужно и уместно, добавлять ещё какой-то тип чародейства.

Конечно, магия вовсю используете в боях и сражениях. Расскажите о своём подходе к написанию чародейских битв!На мой взгляд, лучшие литературные битвы получаются, когда автор концентрирует внимание на персонажах — их целях, проблемах, которые они пытаются решить, и эмоциях, которые испытывают. По-моему, читать об этом куда интереснее, чем о тактических манёврах и о том, кто кого и как ударил в поединке. Акцент на экшене уместен в кино. Я сам могу часами смотреть, например, как Джеки Чан с помощью подручных предметов разбрасывает десятки врагов. Но в книгах подобные сцены будут очень скучны, если не показывать, что персонаж думает и чувствует во время боя.В одном из интервью вы говорили, что поначалу вам не удавалось выписывать убедительных женских персонажей. Как вам удалось преодолеть эту слабость? Эту проблему отмечали в моих ранних книгах, которые, к счастью, не были опубликованы. Я сумел решить её, когда начал воспринимать каждого персонажа как протагониста его или её собственной истории. Когда я делал первые шаги в писательстве, у меня часто получались герои-функции — возлюбленная, наставник или помощник, а не живые люди со своими целями и проблемами. Придя к осознанию того, что каждый человек видит себя главным героем своей истории, я сумел изменить подход к созданию персонажей.

Что вы почувствовали, когда Майкл Уэлан начал оформлять ваши книги?Мне очень нравится его стиль, и я долго и упорно трудился, чтобы Майкл Уэлан рисовал обложки для моих книг. Когда он впервые нарисовал иллюстрацию для моего романа, это было одним из самых приятных эпизодов в моей писательской карьере.Следите ли вы за тем, как публикуются ваши книги за пределами США?Да, я с интересом слежу за тем, как выпускаются мои книги за пределами Америки, а к российским изданиям у меня вообще особое отношение. Россия стала первой страной после США, в которой опубликовали мою книгу. Это был «Город богов», и он вышел у вас даже раньше, чем в Великобритании. Я очень дорожу этим изданием, и оно занимает почётное место в моей коллекции. Мне приятно, что сейчас мои книги снова начали выходить на русском, и я надеюсь когда-нибудь побывать у вас в гостях и пообщаться со своими российскими читателями.Сейчас вы работаете над масштабным циклом «Архив Буресвета», который придумали много лет назад. Насколько близки эти книги к вашим изначальным задумкам?Пока события развиваются очень близко к моему первоначальному плану. Я бы сказал, что мне удаётся реализовать его процентов на восемьдесят. Конечно, сюжет ни одной моей книги не получался в точности таким, как я планировал, когда начинал писать. И это хорошо. Когда рассказываешь историю, должно оставаться место для спонтанности и импровизации. Поэтому в процессе работы я всегда в чём-то отступаю от плана, что, надеюсь, помогает сделать книги лучше.

В последние годы большую популярность обрели такие авторы, как Джордж Мартин и Джо Аберкромби, которые пишут мрачное и реалистичное фэнтези. Как вы относитесь к этой тенденции, учитывая, что сами пишете скорее в традициях классического фэнтези?Я рад, что современное фэнтези столь разнообразно и в нём есть место для самых разноплановых историй. По-моему, очень здорово, что для тех, кто любит более мрачные и реалистичные книги, сегодня пишут такие авторы, как Джордж и Джо, — я восхищаюсь ими обоими. Но сам я пишу в другой традиции. И дажекогда создаю мрачные миры, в них не так много брутальности и всегда есть место надежде на лучшее.Кроме романов для взрослых, вы пишете много подросткового фэнтези. Требуют ли книги для юных читателей особого подхода?Для меня главное отличие заключается в том, как я фокусирую сюжет. Когда я пишу для юных читателей, то сосредотачиваю всё внимание на одном протагонисте и рассказываю его личную историю, вместо того чтобы выписывать глобальный сюжет с множеством переплетающихся линий. Но это не означает, что в книгах для подростковой аудитории я упрощаю миры и конфликты, — такой подход мне представляется ошибочным.И в завершение нашей беседы — что бы вы могли пожелать своим российским поклонникам?Я желаю вам всего самого лучшего и, конечно же, хороших книг. Благодарю за внимание к моим книгам и поддержку — и надеюсь, что однажды смогу с вами встретиться.