Но есть и хорошие новости: строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения — законов природы в том числе. Дайте человеку время, и он не то чтобы приспособится к самым диким, самым радикальным реформам — скорее спрямит углы, сгладит режущие кромки, перестроит шизофренический мир под себя: этакий конформизм шиворот-навыворот. В том и беда рода человеческого, и его счастье. В городе Понерополе бывшей Сусловской области попытались учредить беззаконную воровскую утопию — а получилось государство, где реальный уровень преступности уверенно держится в районе нулевой отметки («Понерополь»). В стране, где живёт юный герой повести «Прошка с большой буквы», ударно борются с агентами будущего, отлавливают шпионов-«грядушек» и клеймят позором «пятую колонну», но к массовым расстрелам пока не приступили и концлагеря не расконсервировали. Непримиримая борьба скорее декларируется, чем ведется на практике, а самые жаркие перепалки — с использованием неотразимого аргумента «сам дурак» — кипят, понятное дело, в социальных сетях. С точки зрения вечности всё не так страшно, как кажется.
На страницах этой книги Евгений Лукин выступает в непривычном для него амплуа оптимиста: человеческая натура скомпенсирует все крайности, найдёт чем заткнуть любые логические дыры. Да, мир может обрушиться в любую минуту трудами доброхотов, которые «хотели как лучше, а получилось как всегда», — и на первых порах наступит сущий ад. Но постепенно здравый смысл и бытовая логика возьмут своё, одни идиотские законы забудутся, другие трансформируются до неузнаваемости, и жизнь так или иначе вернётся в привычное русло. Как гласит солдатская мудрость: «Не спеши выполнять приказ — его могут отменить». Короче, живы будем — не помрём!
Сборник «Грехи наши тяжкие» составлен из произведений, написанных после 2012 года, — за исключением рассказа «Словесники» (1996) и повести «Там, за Ахероном» (1995), уже ставших своего рода классикой. Похоже, в последнее время Лукин по мере сил «настраивается на позитив» — не теряя, впрочем, едкости сатирика, острого интереса к человеческой природе и умения ловко выворачивать наизнанку самые банальные ситуации. Недаром повесть «Понерополь» носит ироничный подзаголовок «попытка утопии» и построена по всем классическим законам этого жанра.
Что ж, Евгений Юрьевич может с полным правом претендовать на звание «самого ехидного и ядовитого утописта современной России» — со всеми прилагающимися регалиями и, может быть, даже с льготным проездом в общественном транспорте.