Читаем книгу Гильермо Дель Торо и Чака Хогана «Незримые»

Карьера и психика Одессы Хардвик повисли на волоске в тот самый момент, когда она, молодая оперативница ФБР, застрелила своего напарника. И хотя поступить иначе она не могла — прославленный ветеран агентства внезапно и необъяснимо превратился в жестокого убийцу — случившееся никак не дает ей покоя. Тогда она начинает собственное расследование и вскоре выходит на след Хьюго Блэквуда, личности крайне загадочной — не то безумца, не то единственного человека, способного защитить мир от чудовищной угрозы.

1962 год. Дельта Миссисипи

Рейс из Ноксвилля в Джексон, штат Миссисипи, объявили еще до рассвета. Во время короткого перелета старший специальный агент ввел его в курс дела. Само по себе дело изобиловало массой любопытных деталей, однако тот факт, что Бюро арендовало частный борт исключительно ради него — Эрла Соломона, двадцативосьмилетнего новичка, окончившего академию всего четыре месяца назад, — свидетельствовал о чем-то экстраординарном.У трапа его ждал седан. Дальше предстояла долгая поездка на север, по трассе 49 в Дельту. После формального приветствия водитель — белый агент лет сорока с легким акцентом, выдававшим в нем деревенщину, — не проронил ни слова. Всю дорогу он молча курил и стряхивал пепел в открытое окно, игнорируя грязную пепельницу на приборной панели. Соломон сразу просек ситуацию. Равно как и причину своего назначения сюда, в эту пороховую бочку, взрывоопасную смесь гражданской активности и насилия. Причина эта не имела ничего общего ни с его профессиональными навыками, ни с опытом, сводившимся к нулю. По Дельте прокатилась волна линчеваний, а местные правоохранители вставляли ФБР палки в колеса.И Бюро решило направить к месту событий черного агента.Соломон стал первым из трех темнокожих агентов, зачисленных в Академию ФБР. За пару месяцев, проведенных в Ноксвилле, он сумел неплохо поладить с коллегами, в большинстве своем бывшими вояками, не подверженными расовым предрассудкам. Относились к нему не лучше и не хуже, чем к любому новичку, который только начинает постигать азы профессии, работу поручали муторную, но в разумных пределах. Когда посреди ночи его вдруг вызвали в контору, Соломон терялся в догадках; однако чего он точно не ожидал, так это поручения лететь в Джексон, штат Миссисипи, где ему предстояло принять участие в самом настоящем расследовании. Специальный агент из Ноксвилля обмолвился, будто кандидатуру Соломона предложил сам мистер Гувер. Вчерашний выпускник мгновенно очутился в центре всеобщего внимания.Расследование и впрямь обещало быть чем-то из ряда вон. Недавно в глухой чаще обнаружили еще одну жертву линчевания, а найденные улики свидетельствовали о ритуальной подоплеке. Полиция Джексона такую версию опровергала, в отчетах не фигурировало слово «сатанизм», однако фотографии с места преступления еще не подоспели, а местные власти не внушали доверия. Впрочем, подобные нюансы меркли по сравнению с главным.На сей раз линчеванию подвергся белый. Местный агент вез его по трассе 49 к северо-западу от Джексона, к северу от Гринвуда и много западнее Оксфорда в городок под названием Гибстон — плодородный край между реками Миссисипи и Язу, где поклонялись хлопку и белой расе.Седан остановился у почты — тесной развалюхи, больше похожей на рыбацкую лавчонку, украшенную поблекшей вывеской. Шофер выбрался наружу и, не глядя на Соломона, ждал, пока тот последует его примеру.Они перешли через дорогу и поравнялись с компанией белых мужчин. В костюмах без пиджаков, они неустанно обмахивались шляпами и промокали лоб влажными от пота платками. Соломона представили местному шерифу, двум его заместителям и специальному агенту по фамилии Маклин.— Когда мне в подручные назначили Соломона, я сказал: «Минуточку! Здесь нужен негр, а не еврей». — Маклин раздвинул тонкие губы в улыбке, демонстрируя зубы, точно хирург — внутренние органы. Спутники агента заулыбались и с любопытством покосились на Соломона; сейчас выяснится, что за негр свалился им на голову. Соломон обвел компанию пристальным взглядом и, помедлив для пущего напряжения, расплылся в приветливой улыбке. Не стоит ссориться с потенциальными коллегами, особенно пока ты мелкая рыбешка и еще неизвестно, в чьем пруду.Мужчины продолжили праздную болтовню, однако Соломон слушал вполуха, его внимание привлекло пение, доносившееся из близлежащей церкви. В голосах паствы не чувствовалось радости, характерной для баптистов-южан.Он идет впереди меня
И стоит рядом со мной,
Так что я не боюсь.Это была печальная песня. К невыносимой духоте и влажности примешивалась гнетущая тревога. Прислав сюда Соломона (скорее всего, по настоянию Белого дома), ФБР расписалось в своей беспомощности. Отправить выпускника академии налаживать мосты с потомственными южанами из Гибстона! С тем же успехом можно приспособить коммуниста выслушивать жалобы либералов.Служба кончилась, и паства устремилась к выходу. Толпа в парадных костюмах текла по ступеням на грязную мостовую, мужчины водружали на головы шляпы.— Пусть тебя заметят, проявят любопытство, — наставляли Соломона Маклин с товарищами. — С разговорами не торопись, иначе спугнешь.Теоретически все верно. Однако на практике негритянская община собиралась лишь раз в неделю — по воскресеньям, с одиннадцати до полудня. Если не воспользоваться шансом, следующий представится только через семь дней.О чем Соломон не замедлил доложить специальному агенту.— Нет, — решительно пресек инициативу Маклин. — Успеешь почесать языком. Сегодня-завтра побеседуем с твоими братьями в индивидуальном порядке.Прихожане потихоньку разбредались. В стремлении Маклина уберечь его от толпы чудился если не страх, то настораживающее беспокойство.— Попытка не пытка, сэр, — произнес Соломон, направляясь к церкви. На полпути он заметил, что группа без пиджаков идет за ним по пятам. Ну уж нет, с ним этот номер не пройдет. — Господа, вам лучше не вмешиваться.Те безропотно подчинились. Соломон пересек улицу под пристальными взорами темнокожих прихожан. От их внимания не укрылось, как он осадил белых законников. Нетрудно угадать, о чем они думают: «Поразительно! С виду совсем мальчишка, а какой авторитет!»— Здравствуйте, леди и джентльмены. Я специальный агент Эрл Соломон. — Он продемонстрировал безмолвной публике жетон с удостоверением и спрятал их в нагрудный карман пиджака. Впрочем, основная масса смотрела мимо него на представителей власти, топтавшихся на тротуаре. — Федеральное бюро направило меня в Гибстон для содействия в раскрытии серии линчеваний.На пороге церкви, промокая вспотевший лоб, возник священник. Он успел снять ризу и остался в белой, расстегнутой у ворота хлопковой рубашке и темных брюках. Серебристая седина в волосах рождала ассоциации со свечой во мраке.Соломон приветствовал пастора почтительным кивком, однако в ответном жесте уловил настороженность, вызванную ревностью человека, привыкшего всегда находиться в центре внимания.— Как вы понимаете, федеральное правительство обеспокоено ситуацией и намерено положить конец вопиющей жестокости. Защитить ваши права, — продолжил Соломон. — Если кто-либо из вас владеет информацией по недавним убийствам, прошу поделиться ею со мной.Застывшие в напряжении лица. Взгляды, мечущиеся от шерифа к Соломону. Местная братия таращилась на агента, словно на выходца с другой планеты.Здоровяк лет пятидесяти теребил планку на рубашке, чтобы обеспечить приток воздуха к телу.— Вы ведь из конторы, — буркнул он.Соломон склонил голову в знак согласия:— Верно. Контора называется ФБР, а я ее агент.— И это повод вам доверять?— А вы попробуйте: чем черт не шутит.— Слыхали про вас, — подал голос другой мужчина. Он снял очки в проволочной оправе и стал протирать стекла уголком галстука. — Первые агенты. Я читал статью в «Джет». Межрасовая интеграция ФБР.— Именно, сэр, — подтвердил Соломон.— Да он же совсем ребенок, — вклинилась худая старуха в тесном синем платье.— Ребенок с жетоном, — язвительно поддакнули из толпы.— Теперь, когда вздернули белого, они присылают тебя, — фыркнула старуха.— Я иду туда, куда мне приказано, — парировал Соломон. — Главное, я здесь и хочу помочь.— Интересно как? — скривилась старуха. — Насобираете сплетен, потом найдете козла отпущения — и поминай как звали.— Нет, мэм, — ответил Соломон, не преминув чинно поклониться пожилой даме.Он искоса глянул на священника, который до сих пор не проронил ни слова, однако чутье подсказывало — без помощи этого божьего человека ему не обойтись. Пастор морщился от яркого солнца, над верхней губой блестели капельки пота.— Братья и сестры! — провозгласил он. — Уверен, агент...— Агент Соломон.— Уверен, агент Соломон, названный в честь мудрого библейского царя, заслуживает доверия.Сейчас я удалюсь в храм Господа нашего, и всякий, кто располагает нужными сведениями, пусть безбоязненно выскажется.Притворив массивную дверь, священнослужитель скрылся в церкви. Похоже, ему совсем не улыбалось выслушивать откровения паствы. Любопытно почему? Вскоре все разъяснилось. Многочисленное семейство сгрудилось вокруг старухи в синем платье и принялось тихонько совещаться.Женщина косилась на шептунов с суровым неодобрением, какое присуще лишь древним старикам.Наконец от группы отделился мужчина лет тридцати. Он снял соломенную шляпу, чья внутренняя кайма пожелтела от пота, явив на всеобщее обозрение блестящую лысину. На булавке галстука поблескивал серебряный крестик с фианитом посередине.Смерив долгим взглядом представителей закона, нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу, мужчина повернулся к Соломону и еле слышно произнес:— Думаю, вам стоит узнать про мальчишку. Белый агент, отрекомендовавшийся Тайлером, снова сел за руль. Особо уполномоченный специальный агент Маклин устроился рядом с водителем,Соломон — на заднем сиденье. Седан ехал за машиной шерифа — светло-коричневым универсалом с муниципальной звездой на дверце.За окном мелькал умиротворяющий пейзаж, плантации сахарного тростника простирались до горизонта. Из-за духоты пришлось опустить стекла, вместе с порывами знойного ветра в салон врывались клубы пыли и сигаретного дыма. Перекрикивая завывания сквозняка, Маклин сыпал вопросами, на которые Соломон не знал ответов. Он понятия не имел, что ждет их в пункте назначения — возможный подозреваемый, свидетель преступления или нечто иное. Источник в соломенной шляпе сообщил только адрес и под давлением приятелей-прихожан прикусил язык.Перевод Анны А. Петрушиной.