За что мы любим «Секретные материалы»

Пришельцы и паранойя

Такими, какими мы их знаем, «Секретные материалы» сделал продюсер и сценарист Крис Картер — человек недюжинной фантазии и бронетанкового упорства. Это телешоу он рассматривал как свой шанс уйти со студии Walt Disney Pictures, где ему приходилось делать беззубые детские комедии. Он потратил не один килограмм нервных клеток, пытаясь убедить боссов телеканала Fox в том, что новое шоу и его герои должны быть такими, какими он их видит, а не стандартными и привычными зрителям. В Fox не хотели тратить деньги на сомнительный сюжет об инопланетянах и правительственном заговоре с вкраплением городских легенд, главные герои которого — в высшей степени странная парочка агентов ФБР. В конце концов упрямый Картер всё же получил свои два миллиона долларов на съёмку пилотного эпизода, карт-бланш в выборе актёров на главные роли... и самое неудобное время для показа — в пятницу вечером.

Однако случилось чудо: пилот «Секретных материалов» получил очень высокий рейтинг — 15% зрительской аудитории. Телебоссы удивились и дали добро на целый сезон. А потом ещё один сезон... и ещё один... Остановить эту машину, исправно приносящую телеканалу деньги и «Золотые глобусы», через какое-то время стало невозможно. Картер пытался это сделать, понимая, что сюжетный потенциал сериала постепенно исчерпывается. Отчасти поэтому восьмой и девятый сезоны вышли «какими-то скомканными». Крис Картер и его герои пытались спрыгнуть с поезда на полном ходу, а такие прыжки бывают изящными только в кино.Успех «Секретных материалов», как любой успех, частично основан на удаче, а частично — на тонком расчёте. Крис Картер стал набрасывать основную сюжетную канву сериала, прочитав исследование своего друга, доктора медицины и психиатра Джона Эдварда Мака, о том, что три процента американцев свято убеждены, будто их похищали пришельцы. Розуэлльский инцидент и последовавшая за ним НЛО-истерия оставили настолько глубокий след в коллективном бессознательном американцев, что сериал, посвящённый животрепещущей теме «власти скрывают», уютно поместился в этом следе, как кот Саймона в коробке.

Второй кит, на котором стоит успех сериала, — любимое телешоу Криса Картера, «Сумеречная зона» (1959–1964) — набор ярких фантастических и мистических историй, объединённых только ощущением гнетущей абсурдности и паранойи. Ни общих героев, ни единой сюжетной канвы в этом сериале не было, и Крис Картер придумал, как это можно исправить.В «Секретных материалах» есть серия, представляющая собой прямой оммаж «Сумеречной зоне» и по сюжету, и по стилистике. Это шестой эпизод восьмого сезона — «Убийство» (Redrum — «murder» наоборот). Его героя, прокурора Мартина Уэллса (названного в честь Герберта Уэллса), обвиняют в убийстве собственной жены. А сам Мартин воспринимает время своей жизни идущим назад, день за днём, и эта странность никак не объясняется. Уэллса играет актёр Джо Мортон, некогда засветившийся в «Терминаторе 2» с Робертом Патриком, который в восьмом сезоне исполняет роль агента Джона Доггета, нового напарника Скалли.Придать сборнику историй о сверхъестественном стройный вид и заставить зрителей следить за событиями не отрываясь «Секретным материалам» помогли главные герои. Фокс Уильям Малдер и Дана Кэтрин Скалли стали персонажами «ручной работы», не собранными из готовых сериальных штампов, но тем не менее в этих героях оказалось достаточно черт, которые позволяли зрителям сочувствовать им и отождествлять себя с ними.

Мистер и миссис Икс

Разнополая пара главных героев не бог весть какое новшество. Вспомните хотя бы комедийный сериал «Детективное агенство “Лунный свет”», бесконечно далёкий от «Секретных материалов» по духу и содержанию, но похожий на них по форме. Обычно ведущую роль в такой паре отдавали мужчине, но и это было не железным правилом. Однако Крис Картер не просто придумал двух разных по мировоззрению персонажей — он устроил «гендерную инверсию», придав им стереотипные черты противоположных полов: Фокс Малдер — верящий во всякую чертовщину интуит, а Дана Скалли — непреклонный логик и скептик.Вдобавок Малдер по образованию психолог, в прошлом занимавшийся серийными убийцами (как агент Кларисса Старлинг из «Молчания ягнят», хотя её внешность и характер достались Скалли), а Скалли, как выясняется, писала диссертацию по квантовой физике, на тему «парадокса близнецов». Просто попробуйте мысленно поменять героев местами — не правда ли, так логичнее, но при этом чего-то не хватает?

Крис Картер и его друзья-сценаристы не уставали играть стереотипами в пинг-понг. В сериях, посвящённых религиозной мистике, Малдер и Скалли, как по мановению волшебной палочки, вновь меняются ролями. Малдер, еврей по происхождению и протестант по воспитанию, по жизни убеждённый атеист, хотя верит в пришельцев и прочую паранормальщину. А Скалли, несмотря на медицинское образование и опыт работы врачом (а может, и благодаря этому), — католичка.Конечно, у неё бывают и собственные кризисы веры. С одним из них помогла справиться история, описанная в эпизоде «Все души» (5.17), где речь идёт об ангелах и нефилимах — детях от браков ангелов и смертных женщин. Серафимы и демоны в этой истории тоже фигурируют. Увидев некоторые божьи и дьявольские чудеса своими глазами, Скалли возвращается к вере, в то время как Малдер продолжает скептически относиться к церквям и религии.Будучи во многом зеркальными отражениями друг друга, Малдер и Скалли с первой же серии совпадают, как части пазла. Они составляют отличную команду, и порой даже кажется, что они действуют как один человек, будто с самого начала были двумя половинками единого целого. 

Любопытная деталь к этому пазлу: отцов Малдера и Скалли зовут одинаково — Уильям, и это же имя в финале восьмого сезона Скалли даёт новорождённому сыну. Впрочем, в сериале оба Уильяма-старших не играют значительной роли: отец Скалли умирает в первом сезоне, отца Малдера убивают во втором. Зато немало внимания уделено двум другим «отцам» героев — «хорошему» и «плохому».

Первый — конечно, заместитель директора ФБР Уолтер Скиннер, который стараниями прекрасного актёра Митча Пилегги постепенно превращается из статичной «говорящей мебели» в активно действующего персонажа, если не третьего главного, то уж точно «главного из второстепенных». Второй — загадочный Курильщик, который относится к Малдеру и Скалли странно и сложно, и к концу сериала выясняется почему: он биологический отец Малдера.Скиннер и Курильщик тоже своеобразные половинки целого (что интересно, они весьма редко оказываются в одном кадре). Они кто-то вроде ангела-хранителя и демона-искусителя, общие для двух главных героев. «Секретные материалы» во многом построены на такой симметрии, магии зеркальных отражений, повторений и противостояний.Зрители, привыкшие к типичным романтическим линиям в кино и сериалах, непрестанно задавались вопросом: «Когда же они, наконец, переспят или хотя бы поцелуются?» В то время как для Картера было очевидно: чем дольше герои будут держать дистанцию и сохранять то, что в английском языке называется труднопереводимым словом tension (притяжение, напряжение), тем жизнеспособнее будет шоу. Он хорошо усвоил уроки, преподанные создателями «Детективного агентства “Лунный свет”». Те сначала сделали ставку на романтические отношения героев, а потом не знали, что с этими отношениями делать и как их разнообразить — то свадьбой, то разводом; расследования тем временем становились всё слабее и неинтереснее.Для Малдера и Скалли работа всегда на первом месте, и это чуть ли не единственная их общая черта. Коллекция порнографии в холостяцкой квартирке Малдера и тот факт, что Скалли не была на свидании с 1992 года, отлично вписываются в эту концепцию.

У героев есть множество причин для того, чтобы вступать в отношения не друг с другом, а с окружающим миром — который ведёт себя очень странно. Знаменитые теглайны сериала — «Истина где-то там» (неправильно переведённый у нас как «истина где-то рядом» и в таком виде вошедший в фольклор) и «Не верь никому» — девизы этой неоднозначной, зыбкой, неустойчивой реальности.Малдер и Скалли систематически имеют дело с вещами, которые «если есть, то их сразу нет». Это и паранормальные явления, которые можно объяснять то так, то эдак, — причём во многих сериях даётся два объяснения, «от Малдера» и «от Скалли», и зритель сам волен выбирать, какое ему больше нравится. Это и странные преступления, не оставляющие после себя вещественных доказательств: фраза «Опять никаких улик?» повторяется на разные лады из эпизода в эпизод.Есть здесь и длинная сквозная история о пришельцах и правительственном заговоре, фигуранты которого всегда опережают Малдера и Скалли на один шаг, подсовывая им самые разные объяснения происходящего. Малдер в поисках похищенной сестры Саманты и ответов на свои вопросы то находит целый батальон клонов Саманты (как в сказках, где герой должен опознать свою избранницу в череде похожих на неё мороков), то почти уверяется,что правительство придумало историю с пришельцами, чтобы скрыть свои эксперименты над людьми, а то попадает в психиатрическую клинику, где ему внушают, что все его столкновения с инопланетянами — плод параноидального бреда.Со всем этим безумием главным героям приходится иметь дело только вдвоём, и доверять они могут только друг другу. Друзей, кроме верного Скиннера и троицы журналистов-параноиков, прозванных «Одинокими стрелками», у них нет, а связываться с двойными агентами вроде Крайчека чересчур опасно, пусть даже иногда без этого не обойтись.

Идею, что любая реальность зыбка и относительна, ставшую краеугольным камнем для философии «Секретных материалов», доводит до абсурда серия «Полевой выезд» (6.21). В ней Малдера и Скалли чуть не переваривают гигантские грибы, которые вызывают безумные галлюцинации, спрятанные одна в другую, подобно матрёшке. Можно было бы поискать в этой серии влияние «Матрицы», если бы фильм Вачовски не вышел на экраны на несколько месяцев позже.Путаницу в центральном сюжете «Секретных материалов», который фанаты называют «мифологией», можно объяснить внешними причинами. Когда сериал только начинался, Крис Картер совершенно не рассчитывал на девять сезонов и сочинял историю на ходу, в духе: «Так, у нас тут сестру главного героя якобы похитили якобы пришельцы. Что мы будем с этим делать?» Отсюда все странности и нестыковки этой сквозной истории. А вот игровую природу большинства остальных серий (так называемых «монстров недели», где каждый раз появляется новый враг) не объяснить ничем, кроме настроения создателей.Среди «монстров недели» можно найти практически все темы и идеи, которые встречались в фантастической и мистической литературе. Пожалуй, только в космосе Малдер и Скалли не успели побывать (хотя в первом сезоне и был эпизод «Космос», где герои столкнулись с призраком, мешавшим работе NASA). Можно назвать наугад практически любую тему или жанр — и для неё найдётся соответствующий эпизод, а то и больше одного.Оборотни? Вот вам, например, чудесный эпизод «Секретные копы» (7.12). Малдер и Скалли становятся героями документального телешоу о полицейских со всеми его атрибутами вроде трясущейся камеры и ловят на задворках Лос-Анджелеса зловещего ночного монстра.

Вампиры? На эту тему есть, например, забавный эпизод «Дурная кровь» (5.12), рассказанный с точки зрения Скалли и Малдера поочерёдно. Вампиры тут вполне классические, но совершенно неясно, реальны они или продукт галлюцинации. Или совершенно не смешной эпизод «3» (2.7), где за серией ритуальных убийств стоит группа самых настоящих вампиров.Привидения? С ними Малдер и Скалли сталкивались десятки раз. Классическая история о доме с привидениями — «Как призраки украли Рождество» (6.8); история об офисном призраке босса, защищающего сотрудницу, в которую он был влюблён, — «Тени» (1.5); рассказ об убийствах, совершённых астральной проекцией солдата из военного госпиталя, — «Прогулка» (3.7).Путешествия во времени? Их есть у нас: «Синхрония» (4.19) — история об учёном, который, вернувшись назад во времени, пытается сделать так, чтобы путешествия во времени никогда не были изобретены (и таким образом попадает в неразрешимый парадокс — впрочем, в сюжетах о путешествиях во времени такое часто случается); «Треугольник» (6.3) — о временных аномалиях Бермудского треугольника; «Понедельник» (6.14) — классическая история о «петле времени», существование которой осознаёт лишь один её участник.Киберпанк? И без него не обошлось: «Дух из машины» (1.6) — история о сбрендившем искусственном интеллекте «разумного дома»; «Код уничтожения» (5.11) — о компьютерной программе, убивающей своих создателей; «Стрелялка от первого лица» (7.13) — о реальных убийствах в виртуальной реальности. Вы ведь не очень удивитесь, когда узнаете, что сценарии двух последних эпизодов написал Уильям Гибсон?

Кино и контекст

Время от времени сценаристы «Секретных материалов» уставали от правительственных заговоров и уродливых монстров, устраивая себе и фанатам небольшие постмодернистские каникулы. Одна из самых любимых фанатами серий «Голливуд нашей эры» (7.19) — история, в которой Малдер и Скалли становятся героями фильма о самих себе. Примечательна серия «Невероятный» (9.14), где появляется сам Господь Бог, которого играет Берт Рейнолдс. А «Чудо» (6.18) — история писателя, герой которого, серийный убийца, обрёл плоть и даже смеет спорить с автором — смотрится как исповедь самого Криса Картера, автора, не справившегося со своими персонажами.

Что до Джиллиан Андерсон, то её бунтарская натура не вынесла картеровского давления: в разгар второго сезона актриса завела роман с ассистентом режиссёра (интимные отношения между членами съёмочной группы были под строжайшим запретом) и родила дочку. Картер среагировал в духе «Мы её на помойке подобрали, а она нам фигвамы рисует!» — ведь именно он настоял на том, чтобы на роль Скалли взяли никому не известную миниатюрную Джиллиан, в то время как продюсеры хотели видеть грудастую длинноногую блондинку вроде Памелы Андерсон.Согласно букве контракта, актрису следовало немедленно уволить, но Картер поступил изощрённее. Он оставил Андерсон, но разрешил ей уйти в декретный отпуск ровно на один день — аккурат на время родов. По сюжету Скалли как раз в это время похищали то ли пришельцы, то ли вездесущее правительство.В общем, страсти кипели — и оказали немалое влияние на свойственную «Секретным материалам» атмосферу гнетущей паранойи и недоверия, вопреки всем попыткам сценаристов развеселить зрителей и оживить шоу. Блёклые тона, зловещая музыка Марка Сноу, мрачная заставка — всё работало на этот депрессивный эффект. Сериал можно было бы назвать каким угодно, только не жизнеутверждающим, — если бы не запредельная живучесть главных героев и их чувства друг к другу. Если у всей этой длинной девятилетней истории и есть какая-то мораль, то, кажется, её стоит искать где-то здесь. Где-то рядом.

Вынужденные иметь дело с опасным, неустойчивым, параноидальным, рассыпающимся в руках миром, в котором истина всегда где-то рядом, но всегда ускользает в последний момент, герои сделали единственно возможный выбор — в пользу простой человеческой привязанности, верности и чести. Это и есть главный подарок зрителям, своеобразное завещание девяти сезонов «Секретных материалов».Мы не знаем, чем обернётся нынешнее возвращение Малдера и Скалли, и планирует ли Крис Картер сделать с ними после этого что-нибудь ещё. Но даже теперь он наверняка поставит в их истории не точку, а очередную затейливую запятую. Мы же, как гласит теглайн сериала, «хотим верить», что Малдер и Скалли, подобно булгаковскому Мастеру, не заслужили света, но заслужили покой.Благо вторжение пришельцев, запланированное, если верить Курильщику, на 2012 год, мы уже всё равно проспали.