Большая часть сборника посвящена традициям и антуражу Хэллоуина. Так, здесь есть две истории о происхождении Джека-фонаря, основанные на европейской легенде про парня, который обманул дьявола и после смерти был обречён скитаться по земле с фонариком из репы. В «Конце фитиля» Джоанны Парипински Джек оказывается серийным убийцей, который каждый Хэллоуин ищет себе новую жертву и крадёт пламя человеческой души, чтобы его фонарь не переставал светить. А герой «Джека» Пэт Кэдиган пытается обмануть души умерших, чтобы поменяться с ними местами. «Сёстры» Брайана Эвенсона — очень забавный рассказ о двух сёстрах, которые готовятся идти собирать сладости вместе с другими детьми, чтобы найти себе друзей в новом городе, и постепенно узнают, что их семья совсем не такая нормальная, как они думали. Герои «Первого лунного Хэллоуина» Джона Р. Литтла хотят возродить традицию праздника на Луне — и узнают, что на этом небесном теле есть собственные ужасы и страхи.
Остальные сюжеты чуть более традиционны. Скажем, в новелле «Почувствовать вкус родины» Джонатана Мэйберри бежавших в Аргентину нацистов ждёт довольно предсказуемое возмездие, — правда, форму, которую оно принимает, предсказать трудно. Во многих рассказах хэллоуинский антураж сразу сообщает читателю, что жуткий конец совершенно неизбежен, хотя, например, в «Повороте» Пола Кейна читательские ожидания оказываются обманутыми.
Эллен Датлоу никогда не отбирает в свои антологии плохие или хотя бы проходные рассказы, и «Ночные видения» не стали исключением. Но некоторые истории выделяются даже на общем уровне.
«Гамамелис виргинский» Джеффри Форда рассказывает о традиции городка Пайн-Барренс в Нью-Джерси. Это, безусловно, хоррор, но написанный в виде научно-популярной статьи с цитатами и ссылками на исторические источники, а оттого очень реалистичный и убедительный. Самый длинный рассказ антологии, «Заблудившиеся во тьме» Джона Лэнгана, тоже притворяется документальным. Это якобы история репортёра, бравшего интервью у режиссёра культового хоррора «Заблудившиеся во тьме», который основан на реальных событиях. Лэнган перескакивает между этими событиями, между их отражением в фильме и его собственном рассказе, создавая своеобразный стеклянный коридор, где уже невозможно отличить реальность от искажённого образа.