От «Опиумной войны» до сатирического триллера: творческий путь Ребекки Куанг

Ребекка родилась в Гуанчжоу на юге Китая, но когда девочке было 4 года, её семья переехала в Америку и поселилась в штате Техас. Её родители любили литературу и стремились передать любовь к ней и дочке. Отец Ребекки распечатывал в публичной библиотеке Далласа общедоступные романы — обычно классику английской литературы — а потом сшивал их и читал вместе с девочкой. Именно читая с отцом «Гордость и предубеждение», Ребекка выучила английский. Она довольно рано познакомилась с некоторыми «недетскими» книгами: «в 11 лет я прочитала “Скотный двор”», вспоминает Ребекка, «я думала, что это забавная сказка на ночь про животных». Тогда же она прочитала «1984» и тогда, по собственному признанию, «совершенно не поняла, о чём на самом деле этот роман».В начальной школе Ребекки была детская писательская программа: ученики писали рассказы, а родители помогали печатать их рукописи и переплетать их в книги. В 10 лет она написала для программы десятистраничный рассказ про американского солдата, сражающегося против Британии в Войне за независимость. Вспоминая об этом сейчас, Ребекка говорит, что поначалу рассказывание историй было для неё лишь способом лучше выучить английский, но в итоге помогло ассимилироваться и по-настоящему понять свой новый дом.

Ведь родители почти не рассказывали ей о семейной истории и жизни в Китае. Мать учила девочку никогда не говорить о Коммунистической партии, не упоминать о её репрессивном режиме, даже несмотря на то, что семья много лет жила в США. «Возможно, для неё это был своего рода щит от пережитых психологических травм», — вздыхает Ребекка. Она замечает, что многие китайско-американские семьи, как и у неё, стараются с переездом в США начать жизнь с чистого листа, оставив призраков прошлого позади: «Теперь мы не китайцы, мы — китайские американцы». В результате «множество молодых американцев китайского происхождения понятия не имеет об истории своих семей, потому что их родители не говорили с ними об этом. И травма от этого не уходит, она остаётся, невысказанная».Именно потому Куанг до поступления в университет мало что знала об истории Китая: «Я смутно осознавала, что был такой председатель Мао, что была культурная революция. Но у меня не было понимания, что это на самом деле означало и какое влияние оказало не только на нашу семью, но и почти на каждую семью китайских эмигрантов». Она поступила в Джорджтаунский университет, потому что в нём была сильная команда по студенческим дебатам, и вскоре стала одной из её звёзд. В одном из семестров Ребекка отправилась по обмену в Пекинский университет, чтобы тренировать дебатам местных студентов. Она активно подтягивала китайский, а по вечерам изучала историю своей семьи. Она поговорила со своими бабушкой и дедушкой, которые пережили японо-китайскую войну в оккупации, узнала, что её отец был среди протестующих на площади Тяньаньмэнь в 1989 году и видел, как солдаты расстреливали его друзей. Поначалу Ребекке хотелось написать историю семьи в виде исторического романа, но она поняла, что ради этого пришлось бы заставить людей заново пережить свою боль. Фэнтези, отмечает она, даёт разуму больше творческой свободы, создавая знакомую, но далёкую вселенную со своей собственной логикой.Так появилась трилогия «Опиумная война». Её главная героиня, сирота Рин, неожиданно для самой себя поступает в престижную военную академию, но это становится лишь началом её испытаний. Она из бедной семьи, имеет тёмный цвет кожи (который и в реальном Китае считается непрестижным), но у неё есть железная воля, готовность принимать тяжёлые решения и главное — дар шаманизма. Шаман может на время впустить в себя богов, обретя их силы, но это не проходит для него бесследно: в конце концов шаманы сходят с ума. Никан, страна Рин, ведёт войну с островным государством Муген, и однажды Рин узнаёт об ужасной резне, совершённой мугенцами. Полная гнева и ярости, она наконец полностью передаёт контроль над своим телом мстительному богу-Фениксу, мечтающему испепелить всё и вся.

Куанг вспоминает, что стартовой точкой для книги стал момент, когда она узнала о событиях Нанкинской резни, печального эпизода японо-китайской войны, когда японские войска, войдя в сдавшийся город, уничтожили сотни тысяч мирных жителей. Как и Рин, она была полна гнева и досады, что об этом не рассказывается в западных учебниках истории, что Япония так никогда и не принесла извинений. Но больше Куанг не использует гнев как топливо для вдохновения: она узнала, как Коммунистическая партия Китая политизирует исторические события вроде Нанкинской резни, чтобы разжечь национализм, и поняла, что трилогия не должна стать историей мести. Но гнев не оставляет Рин: сама Куанг описывает её как «самую злую, самую импульсивную и наименее ответственную часть меня» и признаётся, что у Рин есть параллели с Мао Цзэдуном. Благодаря силам Феникса Рин выигрывает войну и тут же вступает в новую, сталкиваясь с бывшим захватчиком, новым противником из собственной страны и колониальной державой с оружием, намного превосходящим технологии Никан.Боевые сцены, напряжённое повествование и харизматичные герои обеспечили трилогии популярность по всему миру. «Опиумная война» задала тренд на восточноазиатскую эстетику в фэнтези, быстро подхваченную другими писателями. Первая книга вышла, когда Куанг было всего 21 год, и последующие выходили каждый год; при этом она успевала учиться в самых престижных университетах — Оксфорде, Кембридже и Йеле, став специалисткой по истории Китая и профессиональной переводчицей. Опыт учёбы в лучших вузах мира и размышления над сущностью перевода привели Куанг к идее следующего романа — «Вавилон», который вышел на английском в 2022 году.В мире этого романа существует особая магия, добываемая из слов в процессе перевода с языка на язык. Главная магическая академия в этом мире — Королевский институт перевода в Оксфорде, в просторечии — «Вавилон», где предстоит учиться сироте Робину Свифту, китайцу, усыновлённому британским учёным. Робин сосредоточенно идёт к своей мечте, но поступив наконец в «Вавилон», осознаёт, что чистая магия, изучать которую он так стремился, неразрывно связана с британским колониальным владычеством. И когда Британия начинает готовиться к маленькой победоносной войне против его родного Китая, Робину придётся окончательно определиться, на чьей он стороне.Куанг сомневалась, что книга станет популярной. После «Опиумной войны» ей хотелось написать что-то совершенно другое, и в процессе работы она ориентировалась на британские романы середины XIX века. «Вавилон» виделся ей как медленный, задумчивый роман воспитания в духе Диккенса. «Многое в этой книге — это просто лекции по этимологии, — шутит она, — а также бодрящая критика Британской империи». Но роман быстро отыскал свою публику: поклонники эстетики dark academia с радостью приняли «Вавилон», а читатели нашли идею писательницы рассказывать часть истории через сноски как минимум оригинальной. Куанг полушутя советует своим поклонникам привыкать к неожиданностям: «Я никогда не буду писать в одном и том же жанре дважды: вокруг слишком много форм повествования, с которыми я хочу поэкспериментировать».

Одним из таких экспериментов стал короткий роман «Йеллоуфейс» (Yellowface), который недавно вышел на английском: здесь нет ни магии, ни отсылок к истории Китая, зато есть язвительная сатира на издательскую индустрию. Его героиня, малоизвестная белая писательница, похищает неизданный роман своей умершей знакомой, популярной писательницы китайского происхождения, дорабатывает его и решает издать под своим именем. Куанг не слишком довольна текущей ситуацией в издательском мире: «Мы недостаточно говорим о том, что современный литературный мир делает с психическим здоровьем писателей. В любой момент вы можете войти в интернет и узнать, что тысячи людей говорят о вас и о вашей работе: смешно ждать, что авторы пройдут сквозь это, оставшись невозмутимыми. Абсолютно душераздирающе, когда тебя, твою личность, то, во что ты годами вкладываешь сердце и душу, анализируют и критикуют в интернете так, как никогда бы не сделали в реальной жизни». Как и героини «Йеллоуфейс», Куанг скучает по временам, когда писательство было полно радости и свободы, а не соперничества, сплетен и саморекламы.Сейчас Ребекка Куанг живёт в Бостоне, работает над докторской диссертацией в Йеле и, как и всегда, пишет. Она мало рассказывает о новой книге под черновым названием «Катабасис», замечая только, что на этот раз вдохновляется литературой абсурда вроде «Алисы в Стране чудес», действие которой происходит в «мирах, которые не имеют смысла». Её интересуют парадоксы рационального выбора и принятия решений, «когда вы можете можете принимать ряд решений и на каждом этапе пути думать, что движетесь к лучшему результату, а затем оказаться в худшем положении, чем раньше» (что, по её словам, «хорошая метафора для аспирантуры»). Других подробностей Куанг не раскрывает, лишь замечая с загадочной улыбкой: «Если трудно сказать, что я собираюсь делать дальше, то в этом и смысл. Дальше будет только страньше».