Лю Цысинь, автор «Задачи трёх тел», — о китайской фантастике и не только

Представьте, что вам нужно в двух словах рассказать о китайской фантастике аудитории, которая почти ничего про неё не знает — вот как читатели МФ. Что бы вы сказали?Китайская научная фантастика появилась в последние годы правления династии Цин, то есть в начале прошлого века. Из-за хаоса войны, Великой культурной революции и множества иных причин традиция китайской НФ несколько раз прерывалась, и лишь в последние годы XX века она вновь воскресла и расцвела. В ходе истории китайская НФ какое-то время служила инструментом популяризации науки, а также считалась детской литературой, но в новом тысячелетии она, пробудившись, постепенно повзрослела. Фантасты Китая работают в самых разных направлениях, да и читателей у китайской НФ становится всё больше.Историки литературы КНР говорят о трёх периодах китайской НФ: поздняя цинская империя, короткий, но важный период после смерти Мао Цзэдуна и современный период, начавшийся с середины 1990-х годов. Насколько китайские фантасты вдохновляются книгами двух прошлых периодов? В какой степени они независимы от опыта прошлых поколений? Переиздаются ли тексты, написанные десятки лет назад?Надо сказать, что первые два периода расцвета китайской НФ на современных писателей почти не повлияли. Разрыв между периодами и пролегающая между ними бездна абсолютны. Нынешнее поколение фантастов полностью изолировано от предыдущего, мы начинали с чистого листа. Идеи, литературный стиль — всё теперь совсем другое. У нас нет почти никакой связи с прошлым, потому-то современных китайских фантастов и называют «поколением новорождённых».Что до читателей, опять же, очень немногие читали ту, прошлую фантастику. Она написана в стиле, который уже не совместим с настоящим, и почти вся прочно забыта. Таково удивительное свойство китайской НФ: постоянные разрывы, всякий раз — новое начало. Великолепие прошлого уходит в небытие, никто ничего не наследует...

Верно ли будет сказать, что китайская НФ глубоко укоренена в истории и культуре Китая, включая литературные традиции? Или, может быть, китайские фантасты склонны копировать западные образцы жанра и описывать миры, не имеющие с традиционным Китаем ничего общего?Ваша правда, в китайской фантастике есть отдельные тексты, следующие специфически китайской традиции. Однако чаще авторы не ставят перед собой таких задач. Я бы сказал, что китайские фантасты подверглись влиянию западной НФ в большей степени, нежели влиянию собственной культуры.С другой стороны, вы написали прекрасный рассказ «Облако поэзии», в котором появляется древнекитайский поэт Ли Бо.Да, но среди моих текстов «Облако поэзии» — исключение, особый случай. Как мне представляется, фантастика — это в принципе самый интернациональный жанр, поэтому я, когда пишу, не особенно опираюсь на китайскую литературную традицию.Вы родились за три года до начала Культурной революции и росли в маоистском Китае. Какой была тогда китайская фантастика? Как тот период китайской истории на вас повлиял? Думаю, неслучайно первый роман трилогии «В память о прошлом Земли» начинается именно в те годы...

В годы Культурной революции фантастики в Китае не было вообще — в то время даже понятий «научная фантастика» и «фэнтези» не существовало, и многие китайцы не могли даже представить себе что-то подобное. Я тогда читал фантастические книги, изданные до Культурной революции, в 1950-х. Для культуры первые годы после основания Республики (1949) были относительно свободными и спокойными.Мои детство и юность пришлись на Культурную революцию, и, хотел я того или нет, это событие естественным образом оставило во мне глубочайший след, наложив отпечаток на моё мышление. Конечно, это влияние заметно и во всех моих произведениях. Именно поэтому повести и рассказы, которые я писал в молодости, насквозь проникнуты характерным сочетанием идеализма и героизма. По той же причине в «Задаче трёх тел» я пишу о правилах выживания в тёмном, холодном и жестоком космосе. Может показаться, что эти два настроения противоречат друг другу, однако на деле оба они берут начало в идеологии Культурной революции.Не могу не спросить: есть ли в Китае цензура? Отдельные факты вроде истории с запретом фильмов про путешествия во времени заставляют предположить, что есть...В Китае так называемая «культурная цензура» направлена главным образом на кино и телевидение. Специального органа, который подвергал бы цензуре литературу, в КНР нет, потому в этой области по сравнению с кино и ТВ царит относительная свобода. Однако есть ряд щекотливых тем — включая, скажем, освещение Культурной революции, — к появлению которых в литературных произведениях издательства относятся достаточно настороженно.Что касается отношения цензурного комитета к киногероям, которые проваливаются или проникают в прошлое и меняют историю при помощи современных технологий (в Китае этот жанр называют «чуаньюэ», «проникновение сквозь

», по смыслу это практически наше «попаданчество». — Прим. МФ), дело было главным образом в том, что в какой-то момент на экраны хлынул поток фильмов с подобными сюжетами, причём весьма низкого качества. Отсюда и наложенные на «чуаньюэ» ограничения. Причина была именно в этом, а не в идеологии. Повторю, это ограничение касалось лишь кино и телевидения. Литературу жанр «чуаньюэ» затронул в меньшей степени, и издавать книги о путешествиях во времени никто не запрещает.

Когда вам было двадцать шесть лет, вы написали НФ-роман «Китай в 2185 году», но так его и не издали. Почему?Я сочинил «Китай в 2185 году» в период, когда рынок китайской фантастической литературы переживал депрессию и издать большой НФ-роман было почти нереально. Когда наконец-то появилась возможность опубликовать эту книгу, я взялся её перечитывать и понял, что это второсортный, скверно написанный роман с наивным сюжетом. Я бросил читать на полпути и сам отозвал рукопись из издательства. Кстати, другой роман, писавшийся почти одновременно с этим, «Эпоха Сверхновой», я позднее переписал, насытив действие деталями. Потом «Эпоха Сверхновой» вышла в издательстве «Цзоцзя».

Как вы думаете, почему именно трилогия «В память о прошлом Земли» принесла вам известность в КНР и за её пределами?Не мне об этом судить. Я могу сказать только, что успех «Задачи трёх тел» в Китае мог быть чистой воды случайностью. Этот вывод я делаю из того, что продажи трилогии никак не сказались на популярности китайской НФ в целом, более того, даже мои книги, написанные до «Задачи трёх тел», не стали в итоге продаваться лучше. Не исключено, что популярности трилогии немало способствовали блогеры «Вэйбо», китайского твиттера, устроившие «Задаче трёх тел» нечто вроде рекламной кампании. Повторить такой успех трудно.

Я как раз хотел спросить, что вы думаете о популярности «Задачи трёх тел» в китайском сетевом сообществе и не только...Как я уже сказал, популярность этой трилогии на китайском внутреннем рынке превзошла ожидания как автора, так и издателя и породила несколько интересных феноменов. В «Вэйбо» появилось коммьюнити, члены которого использовали имена моих героев в качестве ников. Дошло до того, что поклонники книги ищут в реальности следы общества ETO — так в трилогии называется подпольная организация, члены которой содействуют инопланетным захватчикам. Во время записи ток-шоу, посвящённого научной фантастике — его потом показали по общенациональному государственному телеканалу, — несколько человек в студии выкрикивали пароль, по которому узнают друг друга члены ETO, и, хотя это явно была шутка, мне было немного не по себе.Как по-вашему, есть ли перспективы у китайской НФ в самом Китае и за его рубежами?Мне кажется, китайская фантастика ещё недостаточно возмужала, и в любом случае, каково бы ни было качество текстов, рынок к ним ещё не готов. Боюсь, наша фантастика ещё долго будет очень сильно зависеть от влияния западной НФ. Впрочем, если посмотреть с другой стороны, в самой западной фантастике в последние годы появилось немало «восточных» текстов — вспомним таких писателей, как Паоло Бачигалупи и Кен Лю. По мере того как увеличивается влияние Китая в мировом масштабе, западное сообщество неизбежно впитывает всё больше и больше элементов китайской культуры, а значит, есть надежда, что наша НФ станет чаще переводиться и издаваться в других странах.Каковы наиболее интересные, с вашей точки зрения, тенденции в китайской фантастике?Я думаю, больше всего внимания заслуживает то, что читатели принимают и даже приветствуют книги, в которых поднимаются философские вопросы, книги, повествующие о невообразимо далёких пространствах и временах, о конце Вселенной. Авторы подобных книг намеренно дистанцируются от реализма, который до сих пор господствовал в китайской литературе. Возможно, эти книги отражают глобальную перемену, произошедшую в мышлении китайской молодёжи. Представители нового поколения чаще осознают себя частью не только китайского народа, но и всего человечества, их беспокоят общечеловеческие проблемы, они думают не только о своём окружении и о реальности, связанной с личными интересами, но и о будущем всей планеты. Думаю, этот настрой окажет огромное влияние на будущее как самого Китая, так и всего мира.

Насколько научна китайская НФ? В России, например, хотя жанр и именуется «научной фантастикой», научности в фантастических книгах маловато.В этом отношении дела с китайской фантастикой обстоят точно так же, как и повсюду в мире, — собственно научных элементов в фантастике всё меньше, НФ сплошь и рядом смешивается с фэнтези. С другой стороны, в КНР влияние традиционной НФ, в основе которой лежат подлинно научные идеи, по-прежнему чрезвычайно сильно. Особенно крепки позиции НФ в фэндоме — я бы сказал, что традиционная «кэмпбелловская» фантастика оказывает огромное влияние на умы. Это влияние проявляется и в том, что пробуждается интерес к сложным произведениям, затрагивающим фундаментальные научные проблемы, и успех «Задачи трёх тел» тому яркий пример. Если взглянуть с этой точки зрения, получится, что китайская НФ всё же идёт своим путём, не совпадающим с тем, которым движется фантастическая литература за пределами КНР.Профессор У Янь в эссе «Планета Великой стены» пишет, что фантастика — это литература, «кричащая на краю». Что этот лозунг означает в китайском контексте?Как и написал У Янь, в Китае фантастика — это совершенно маргинальный жанр, расположенный где-то «на краю». Наш литературный мейнстрим пока что не придаёт НФ никакого значения. Но, надо думать, аналогичным образом обстоит дело и в других странах, даже Америка — и та не исключение. Впрочем, в Китае традиционная реалистическая литература тоже катится по наклонной плоскости, она не в состоянии защитить даже саму себя, так что наша фантастика вовсе не обязана идти к мейнстриму на поклон. Мы хоть и на краю, но «кричать» нам не обязательно.Как вы считаете, какую роль будет играть Китай в дальнейшем? Будет ли китайский дракон приручён Западом — или, наоборот, приручит Запад?Я уверен, что китайская и западная цивилизация обречены на долговременное сотрудничество. Конфликты сменятся кооперацией, потому что в реальности ни Запад, ни Китай не в состоянии «приручить» друг друга. Сейчас наша страна стремительно модернизируется, этот процесс таит в себе поровну надежд и помех, возможностей и опасностей. Всё и вся в КНР меняется с поразительной скоростью, будущее одновременно зовёт и пугает. Я с уверенностью могу сказать одно: это хорошее время для фантастики. По меньшей мере один китайский фантаст считает, что ему повезло родиться и жить именно в эту эпоху.