Сандерсон создал очень интересный мир: Американские острова (каждый из которых носит название какого-нибудь штата) середины XIX века используют технологии, основанные на зубчатых передачах. Даже в долларовых монетах тут спрятан миниатюрный механизм, а в церкви стоят заводные статуи апостолов. О различиях с нашей реальностью автор сообщает дозированно, не вываливая читателю на голову ворох незнакомых понятий,— то тут, то там возникает какой-нибудь занятный факт или деталь знакомой героям повседневности вроде витража с изображением святого Евклида. И всё же о многих аспектах вселенной хотелось бы узнать побольше — Чосонская империя, захватившая всю Европу, или таинственная Башня на острове Небраска упоминаются лишь вскользь.Зато о местной магии роман рассказывает всё и даже больше. Рифматика — наука оживления меловых линий — продумана Сандерсоном настолько, что между главами нашлось место даже отрывкам из учебников, которые штудируют ученики Армедиуса. Круги, защищающие от нападения противника, можно чертить десятками разных способов — и каждая схема кажется вполне логичной. Так, монстрик, нарисованный со всеми подробностями, будет лучше защищать хозяина, чем бесформенная клякса — в общем, к финалу книги читатель начнёт разбираться в тонкостях рифматическогоискусства не меньше главного героя.Впрочем, наверное, чуть-чуть меньше — ведь Джоэл, сын меловых дел мастера, удивляет своими познаниями даже учителей. Главный герой получился на редкость приятным — это талантливый мальчик, который понимает, что его мечта вряд ли станет явью, но всё равно стремится к ней всем сердцем. Никакого всесильного Марти Сью: любовь к рифматике вполне прозаично мешает учёбе, а обширные познания порой оборачиваются заносчивостью — Джоэл далеко не идеален, но всё же в трудной ситуации ведёт себя как настоящий, преданный друзьям герой. Да и товарищи вышли вполне ему под стать — Мелоди, рифматистка-троечница, предстаёт забавной и яркой девушкой, которая не раз выручает Джоэла своим напором и очаровательной наглостью. А чудаковатый профессор начертания Фитч выступает в роли своеобразного сенсея — даром что сама мысль о сражении вызывает у него дрожь в коленках.Вместе троица раскрывает тайну загадочных похищений учеников академии — и заодно нападает на след злодея, опасного для всех Американских островов. Применять дедукцию в кресле у камина некогда — с самого начала роман берёт быстрый (иногда чересчур быстрый) темп, подкидывает героям улику за уликой и испытание за испытанием. Благодаря этому книга читается влёт, а незатейливая детективная линия завершается не одним, а сразу двумя неожиданными поворотами, которые ставят всю историю с ног на голову и заставляют с нетерпением ждать продолжения. И тут кроется самое большое разочарование «Рифматиста» — второй том цикла под рабочим названием The Aztlanian пока так и не написан. Остаётся надеяться, что в этот мир Сандерсон когда-нибудь вернётся — меловые рисунки ещё многое не успели поведать.