Тактика

В узких подземных коридорах, где нет никакой возможности для маневра и бой неизбежно принимает характер фронтального столкновения, коротконогие, но сильные и хорошо «бронированные» гномы, несомненно, идеальные бойцы. А это означает, что сражаться им, скорее всего, придется на поверхности — разве что враг будет настолько глуп, что сам захочет оказаться в заранее проигрышном положении.Тяжелая пехота — сильный род войск. Не так-то просто отыскать в истории аналогию войску, состоящему из одной лишь тяжелой пехоты, но легковооруженных дворфов не бывает. Гном, конечно, не обязан надевать доспехи, но какой ему смысл жертвовать защищенностью? Все равно тягаться с противником в подвижности он не может.Исходя из этих соображений, авторы практически единодушно строят дворфов в «хирд» — квадратное или трапециевидное каре, подобное «свиной голове» франков.

Идея, в принципе, представляется логичной. Поскольку фланги прикрыть некем, есть смысл сделать построение замкнутым. Оставшееся в центре свободное пространство займут арбалетчики, получающие возможность стрелять, когда щитоносцы какого-либо из фасов опустятся на одно колено.Беда в том, что аналогия здесь не вполне правомерна. Франкская «свиная голова», как и швейцарская баталия, предназначалась для противодействия кавалерии. В мирах же фэнтези боеспособная тяжелая конница — редкость, зато пехоты много.Сражаться можно либо наступая на врага (предпочтительный вариант), либо стоя на месте. Наносить и отражать удары, отступая спиной вперед или двигаясь боком, да еще и держать при этом строй не сумеют даже китайские акробаты.По этой причине не устоявший под натиском противника отряд быстро уничтожался, а для прорыва боевого порядка врага применялся клиновидный строй. Прямоугольная колонна может «застрять» во вражеских рядах, так как ее крайние шеренги, оказавшись боком к противнику, остановятся. При наступлении же клином каждый воин видит врага впереди себя.

Конница с тыла — далеко не худший вариант. Хирд, разумеется, встанет, так как задние ряды развернутся, чтобы отразить атаку. Но кавалерия, ударив, тут же откатится, и бойцы снова смогут закинуть щиты за спину и продолжить движение.Опаснее, если сзади насядет пехота. «Повиснув на плечах», даже относительно малочисленный враг сможет сковывать хирд очень долго. Для того чтобы быстро разбить противника, на него нужно наступать. А как наступать, если двигаться нужно совсем в другую сторону? Или, хуже того — если атакуют с двух сторон разом?При наступлении с «голыми» флангами решающим является фактор времени. Малейшее промедление неизбежно приведет к тому, что атакующий отряд вместо того, чтобы рассечь ряды противника, сам окажется окруженным.Там, где требуется проворство, гномы едва ли могут рассчитывать на успех. Их несгибаемые (ввиду отсутствия талии) воины явно могут противодействовать прорыву с большим успехом, чем охвату. Значит, строй должен быть минимальным по глубине и максимальным по протяженности. Оптимальным решением, таким образом, будет старая добрая фаланга, растянутые фланги которой врагу так скоро не обойти.

В пользу фаланги говорят многие соображения. Например, то, что в узких горных долинах, где, скорее всего, и развернутся боевые действия, щитами не так уж сложно перекрыть всю проходимую местность. Даже если естественной преградой будет прикрыт лишь один фланг — уже неплохо. Фаланга — длинное и гибкое образование. Поражение на одном из флангов обычно не препятствует успешному наступлению на другом.На труднопроходимой местности либо в случаях, когда воинов недостаточно, чтобы избежать прорыва или охвата, есть смысл наступать множеством небольших колонн, подобных римским манипулам. Врагу будет трудно одновременно связать боем все отряды, а значит, одни из них смогут приходить на помощь другим. Что делать тяжелой пехоте, если противник не принимает боя и, отступая, огрызается стрелами издали?На первый взгляд, преследование легковооруженных кажется делом не только бесперспективным, но и рискованным. На самом деле, если действовать осмотрительно, не торопясь и не разделяя силы, не все так безнадежно. Гномы, конечно, мало приспособлены для индивидуальных гонок на короткой дистанции. Но групповые забеги проводятся по совершенно иным правилам. Успех длительного преследования определяется не скоростью, а знанием местности и выносливостью воинов. Особенно в горах, где отступающее войско то и дело будет образовывать «пробки» на мостах и в ущельях.

Гуманоид есть гуманоид, и защитное снаряжение гнома едва ли будет существенно отличаться от человеческого. Тем не менее особенности сложения потребуют внесения некоторых корректив. Например, прямоугольный или овальный гоплитский щит выйдет, соответственно, квадратным или круглым. Панцирь же придется модифицировать с учетом того, что бить карлика будут преимущественно сверху. Максимальная надежность потребуется от шлема, наплечников и нагрудной пластины. Для защиты же нижней части тела хватит и длинной — до колен — кольчуги.Несомненно, на качестве гномьих доспехов положительно скажутся легендарные достижения подгорной металлургии. В самом деле, если не гномам, чье мастерство прославлено еще сказаниями древних германцев, то кому же еще владеть секретами производства редкой в средние века упругой стали — булата и дамаска?

Сложнее с оружием наступательным. Гном физически, как минимум, равен человеку, но шаг и выпад у него существенно короче. Короче окажется и меч, который гном сможет вытащить в строю, никого не зацепив и не поранив. В решительной атаке, когда длина оружия скорее помеха, кинжалы — особенно восточного типа, с широким изогнутым лезвием, хорошо приспособленные для колющих и режущих ударов снизу, — будут грозным оружием в руках дворфов. Но стоит фаланге остановиться, гном просто перестанет доставать врага.Безрассудная храбрость и свирепость подгорных карликов имеют вполне рациональное основание. Сторона с оружием менее дальнобойным все время вынуждена идти на сближение, наступать. Но вечно наступать невозможно, когда-то же придется и обороняться. А значит, кроме кинжалов, потребуется и древковое оружие: копья.Чтобы компенсировать короткие руки, дворфам нужны копья даже более длинные, чем у противника. Лишние 30 сантиметров древка — не проблема, но и увлекаться не стоит. Пики длиной 5 метров, коими авторы иногда вооружают хирд, могут служить исключительно для защиты от кавалерии. Для отражения атак пехоты они не годятся.Огромным копьем, конец которого приходится зажимать под мышкой, невозможно нанести резкий и точный удар. К тому же, кроме пары передних рядов, остальные пики будут «слепыми»: их владельцы имеют слишком плохой обзор. Вследствие этого, врагу вовсе не сложно, отталкивая наконечники в сторону, протиснуться между древками, и, захватив несколько пик в охапку, отвести их в сторону. Или, бросив свою пику поверх вражеских, отжать их своим весом к земле.В схватке с пехотой слишком длинные древки сами нуждались в защите. В 13—14 веках «мертвую зону» впереди пикинеров иногда прикрывали копейщики. Позже в зарослях пик стали прятаться аркебузиры.

Тем не менее македонская фаланга, вооруженная длинными пиками — сариссами — почиталась практически неуязвимой для пехоты именно в оборонительном бою. В щиты нападающих упиралось слишком много наконечников разом.Зато в наступлении начинались проблемы. Составляющие македонскую фалангу тагмы (подразделения из 256 бойцов) имели неизменную структуру и постоянную форму (16 рядов на 16 шеренг), двигались медленно и могли нацеливать сариссы только в одну сторону. В атаке какие-то из тагм, встретив препятствия, неизбежно отставали либо рассыпались. Во времена Филиппа и Александра устойчивость фаланги обеспечивалась взаимодействием пехоты с блестящей македонской конницей, но дворфы, лишенные кавалерии, едва ли могут рассчитывать на успех такой тактики.Громоздкий щит и короткий меч мало подходят для индивидуального боя на открытом пространстве. Здесь потребуется оружие, с одной стороны компенсирующее своей длиной недостаток роста, а с другой стороны, позволяющее реализовать присущие дворфам преимущества в силе и устойчивости. В качестве такового могут выступать глефы, бердыши, вужи (обоюдоострые секиры на древке), «люцернские молоты» и прочие представители семейства алебард. Что, кстати, позволит примирить традицию, предписывающую дворфам вооружаться топорами, с соображениями военной целесообразности.

Есть здесь и простор для фантазии. Разнообразие алебард огромно, кроме того, дворфы способны ковать невесомые лезвия из дамаска, но ничто не мешает им использовать и нарочито тяжелые секиры, изготовленные путем сварки. Не столь острые, зато гарантированно повергающие противника наземь.Особенности боя в подземельях, где дальность стрельбы лишь в редчайших случаях превысит 25 метров, неизбежно наложат отпечаток на выбор стрелкового оружия. Праща и длинный лук в таких условиях неприемлемы, поскольку перед выстрелом лучнику потребуется полностью выйти из укрытия и натянуть тетиву. За это время противник успеет выстрелить первым, либо скроется. Дротики же, а также всякого рода «метательное железо», хороши лишь метров на 10-15. При бросках на предельную дистанцию по навесной траектории снаряды будут задевать низкие своды пещеры.Перестрелка в коридорах требует от оружия хорошей настильности, и в этом плане наилучшие результаты даст арбалет. Тем более что его можно заряжать в укрытии, а затем, высунувшись, мгновенно выпустить болт.

В схватках на поверхности миссия стрелков будет наиболее ответственной. Дело в том, что недостаток «физической» маневренности арбалетчик способен восполнить, «маневрируя огнем». Если на пути фаланги встретится препятствие, какие-то ее подразделения вынуждены будут перестроиться по более узкому фронту либо направиться в обход. В строю возникнет разрыв, и прежде чем ряды успеют сомкнуться, противник может туда вклиниться. Прикрытие подобных «окон» (как и проникновение в них) традиционно возлагалось на быстроногую легкую пехоту, а у дворфов ее нет.Но арбалетчикам, наступающим во второй линии на некотором удалении от пехоты, и не нужно бежать к месту прорыва. Дальнобойность оружия позволит всем стрелкам, находящимся на 150 метров по обе стороны, взять «окно» под перекрестный огонь. Если же, кроме железа, в дворфских шахтах найдется еще и свинец, то есть резон «удивить» противника, накрыв его с запредельной по меркам средних веков дистанции градом пращных ядер.

Еще большее значение стрелковое оружие будет иметь для дворфов в борьбе с противником, заведомо превосходящим его физически. В ближнем бою с троллем, огром или другим могучим монстром важна не сила, а увертливость, и, стало быть, дворфу следует такого боя избегать. Бойцам подгорного племени разумнее полагаться на мощное метательное оружие, для других рас весьма дорогое и слишком тяжелое. Это могут быть арбалеты со стальной дугой и воротом, раскручиваемые на цепях гири, а также гарпуны весом несколько килограммов.

Одной из удачных находок Ника Перумова стали упоминаемые в романе «Алмазный меч, деревянный меч» глухие шлемы мельинских дворфов. В свое время спартанские гоплиты, единственные среди греков, носили именно глухие — «дорические» — шлемы.Тесня противника щитом, фалангист входил с ним в столь тесный контакт, что легко мог быть ухвачен за бороду. Лишь приверженные обычаям варваров-дорийцев спартанцы рискнули сохранить растительность на лице. Но в бою это украшение мужчины аккуратно убиралось под шлем.Более «дворфским», впрочем, кажется метод древних германцев. Если бороду заплести в две косы, а затем связать их узлом на затылке, она не только не будет вводить врага в соблазн, но и поможет защищать голову и шею.

Выживать в мирах фэнтези, сотрясаемых войнами, сложно. Но у дворфов есть козырь в борьбе за существование — на их стороне логика исторического процесса. Интуитивно понятно, что трансформация эльфского леса в дрова для дворфских печей — только вопрос времени.Дворфская цивилизация сильна уже тем, что не может оставаться статичной, поскольку в ее основе лежат невозобновляемые природные ресурсы. Это означает постоянную необходимость освоения новых технологий и территорий. А следовательно, неизбежны конфликты, разруливать которые можно, конечно, подкупом или интригами, но воинственные дворфы не остановятся и перед силовым решением. Благо, лучшие доспехи и оружие фэнтезийного мира в промышленных масштабах могут производить только они.