Четвёртая стена и как её ломают

Термин «четвёртая стена» родом из театра. Театральная сцена с трёх сторон ограничена декорациями, а четвёртой обращена к залу. Но актёры в образе как правило должны изображать, что и с той стороны никого нет. Четвёртая стена — невидимая грань между актёрами и зрителями, между вымыслом и реальностью, миром искусства и повседневной жизнью. Термин придумал в XVIII веке французский философ Дени Дидро, но сама четвёртая стена существует с того момента, как на подмостках была поставлена первая пьеса.Четвёртая стена есть во всех произведениях, от книг и комиксов до игр и кино. Герои не подозревают, что они вымышлены, не замечают четвёртую стену и действуют так, будто наш, реальный мир не существует. Благодаря этому мы легко забываем, что смотрим фильм или читаем книгу, и вовлекаемся в сюжет.Но стоит выбить из этой стены кирпич, как всё начинает меняться. Грань между сценой и залом начали ломать ещё в комедиях Аристофана. С монологами к зрителям любили обращаться персонажи Шекспира. А в современном театре, особенно в мюзиклах, снос четвёртой стены вообще поставили на поток. Комиксы тоже стараются не отставать.

В этой статье мы разберём все основные варианты сноса лишних стен и связанных с ними тропов. И попытается ничего при этом не сломать.

«Прислоняемся» к стене

Четвёртая стена бывает настолько гибкой, что персонажи могут облокачиваться на неё, не боясь разрушить границу между вымыслом и реальностью. Причём зачастую это делается шутки ради. Один из излюбленных приёмов — обмануть аудиторию, сделав вид, что разрушил стену. Как правило, так делают на экране или в комиксах. Персонажи смотрят прямо в камеру и обращаются будто бы к людям по ту сторону экрана. Затем камера меняет ракурс, и становится понятно, что герои смотрят на кого-то ещё. Стена осталась целой.

Самый простой способ пошатнуть стену — это подмигнуть зрителю. В буквальном смысле. Как часто герои смотрят прямо в камеру, подмигивают вам или возводят очи горе, будто жалуясь на всю серьёзность ситуации или непроходимую глупость окружающих? В телесериалах это даже может стать фишкой одного из персонажей.Иногда персонажи адресуют реплики не зрителю, а как бы в сторону или себе под нос. Как правило, это шутка или особо острое замечание, которого не слышат окружающие. Или слышат — так ещё забавнее. Эта практика пришла со сцены, где герои часто разговаривают вслух сами с собой, донося до публики свои мысли и переживания.

Но иногда герои подчёркивают, что говорят именно с аудиторией. Например, в сериале «Карточный домик» общение главного героя со зрителями стало визитной карточкой шоу. А в британском сериале «Виртуозы» герои почти в каждой серии берут паузу, поворачиваются к зрителю и в подробностях рассказывают о тех деталях своего мошеннического плана, которые добропорядочные граждане могли не уловить. В такое моменты действие вокруг героев замирает, будто персонажи могут останавливать время.Персонажам не обязательно обращаться прямо к зрителю, чтобы расшатать стенку-другую. Иногда достаточно произнести фразу, имеющую особый смысл в контексте, которого герой, по идее, знать не должен. К примеру, когда в «бондиане» на смену Шону Коннери пришёл Джордж Лэзенби, одной из первых фраз нового агента 007 было: «А с другим парнем такого не случалось!»

Когда во «Властелине колец» Фарамир привозит Фродо и Сэма в Осгилиат, Сэм возмущённо произносит: «Нас вообще не должно здесь быть!» И правда, в книге этой сцены не было. А когда в первых «Людях Икс» Логан жалуется на свою новую форму, Циклоп саркастически спрашивает: «Ты бы предпочёл жёлтые лосины?» Он будто помнит, в чём Росомаха щеголял в комиксах...

Я знаю, что я персонаж

Четвёртую стену можно ломать по-разному. В некоторых историях есть рассказчик, способный общаться с героями. В других один или несколько персонажей знают, что живут в вымышленном мире, и пользуются этим. Порой герои из «реального» мира могут попадать в вымышленный и обратно. Но в этом случае и те, кто живёт в «реальном» мире, тоже вымышлены.

Рассказчик, знакомящий зрителей с событиями фильма, — распространённый приём в кино и театре. Как правило, его слышит только аудитория, но порой он взаимодействует и с персонажами. Так, в «Джордже из джунглей» герои порой спорят с рассказчиком, не желая делать то, что он им предлагает. А когда во второй части заменили исполнителя главной роли и рассказчик не узнал нового актёра, персонаж прямо заявил: «Я новый Джордж. Брендан Фрейзер студии не по карману».Яркий пример из мира игр — The Stanley Parable, где закадровый голос указывает главному герою, Стэнли, что делать и куда идти. Игрок и персонаж вправе его приказы игнорировать, из-за чего рассказчик будет беситься, то и дело забывая про четвёртую стену. А главного героя игры Comix Zone, комиксиста Скетча, им же придуманный злодей забросил в мир его собственных комиксов и прямо по ходу игры подрисовывал ему врагов и неприятности.

У героя, осознающего, что он вымышлен, есть ряд преимуществ перед другими. Он знаком с законами жанра, легко пользуется его условностями и ограничениями и при этом отлично себя чувствует. Только другие действующие лица относятся к подобной осведомлённости крайне подозрительно и, как правило, наотрез отказываются верить, что их выдумали, а то и записывают того, кто видит четвёртую стену, в сумасшедшие. Недаром самые известные сокрушители четвёртой стены в комиксах — чокнутые Дэдпул и Джокер.

Стена? Какая стена?

Нужно быть безумным, чтобы поверить, что ты персонаж комикса. Нужно быть вдвойне безумным, чтобы оказаться правым. Эта черта отлично вписывается в психологические портреты обоих персонажей, и те вовсю пользуются свалившимися на них способностями.Дэдпул помнит, в каком выпуске он в последний раз встречал того или иного злодея, способен путешествовать между страницами, видит облачка своих мыслей и даже пользуется ими как оружием. Зная, на какой он странице комикса, болтливый наёмник может предположить, сколько ещё приключений ему осталось. Более того, зная, какого рода это комикс, Дэдпул легко может поменять тактику. Например, он может быть абсолютно уверен, что его не убьют на первых страницах ежемесячного именного журнала. А если и убьют, то воскресят ещё до конца номера.

Эту манеру Дэдпул перенёс из комиксов в игры, где подначивает игрока, и в мультфильмы, и, конечно, в фильмы с Райаном Рейнольдсом. Тут он помнит актёров, играющих других персонажей, поругивает студию за низкий бюджет и самого Рейнолдса — за плохую игру. А когда хочет особо жестоко разделаться с подонком — отворачивает от зрителей камеру со словами «Не стоит вам на это смотреть».Джокер не отстаёт от коллеги и кое в чём даже его превосходит: в одном выпуске противник Бэтмена позволил себе накричать на художника. Среди фанатов существует интересная теория. Джокер так жесток именно потому, что знает: все его жертвы не существуют в реальном мире и выдуманы с одной-единственной целью — умереть. Более того, именно жестокость делает его интересным для читателя, и это позволяет ему бесконечно продолжать своё существование.

О своей вымышленности в восьмидесятые годы знала и Женщина-Халк. Её постоянные перепалки с автором Джимом Бирном стали одной из фишек серии, а четвёртая стена обрушивалась несколько раз за выпуск. И если в поведении Джокера и Дэдпула винили безумие, то в этом случае всё дело было в облучении радиацией. Впрочем, постоянно выезжать на одной и той же шутке нельзя, и в последние годы Женщина-Халк всё реже и реже вспоминает, что она героиня комиксов.

Порой персонажи, знающие, что они часть истории, могут обращаться к автору или аудитории за помощью. Вспомните любой детский новогодний утренник, на котором Дедушка Мороз просил зрителей дружно позвать Снегурочку или хором крикнуть: «Ёлочка, гори!» В современном театре актёры нередко сидят среди зрителей, клянчат у аудитории деньги или прячутся среди рядов от других персонажей.Это работает и вне театра. В цикле «Тёмная башня» герои пару раз встречают самого Стивена Кинга, а в ранних выпусках «Фантастической четвёрки» Рид Ричардс и Сью Шторм забегали на огонёк к Стиву Ли и Ларри Либеру. В неожиданном виде помощь из-за четвёртой стены пришла к героям фильма «Монти Пайтон и Священный Грааль». В одной из сцен за героями гоняется ужасный монстр, который внезапно исчезает, потому что художника-аниматора свалил сердечный приступ.В некоторых произведениях четвёртую стену ломают так часто, что её с тем же успехом можно было и вовсе не возводить. Сюда можно отнести комикс «Скотт Пилигрим», герои которого постоянно ссылаются на предыдущие выпуски, общаются с читателями напрямую и советуют другим персонажам перечитать первый номер.

Знатоки жанра

Героев, которые в курсе, что они вымышлены, не стоить путать с героями, которые догадываются о том, в какого рода историю попали, но считают, что находятся в реальном мире. Вспомним, например, писателя-детективщика Ричарда Касла из одноимённого сериала. Он подходит к каждому делу так, будто преступление произошло на страницах его книг и к нему применимы законы жанра.Но чаще всего знатоки жанра (genre savvy) появляются в слэшерах и молодёжных ужастиках. Они раньше всех понимают, что попали в переплёт, предупреждают друзей об опасностях и стараются предостеречь от глупостей. Они знают, что нельзя бродить в одиночку, говорить с загадочными незнакомцами, гулять по мрачным аллеям, идти на источник странных звуков и заниматься сексом в заброшенном доме.К сожалению, всезнайки забывают о другом штампе: умник погибает первым. И правильно делает! Какой смысл следить за историей, персонажи которой уже в самом начале знают, что им грозит? Да они просто сбегут в безопасное место при удобном случае, и никакой истории не получится!

Во имя деконструкции и интриги знаток жанра обязан умереть либо от самой очевидной опасности, либо от очень изощрённой. В первом случае нам дают понять, что никто не застрахован от ошибки. Если уж главный эксперт сыграл в ящик, другим и подавно не избежать этой участи. Во втором случае сценаристы намекают, что сами штампов не терпят и найдут способ удивить даже самого искушённого зрителя.Иногда знание жанра может обернуться и против героя. Например, в комедии «Убойные каникулы» (в девичестве «Такер и Дейл против зла») группа подростков принимает главных героев, Такера и Дейла, за маньяков, хотя друзья всего лишь собирались порыбачить. Пытаясь избавиться от них, подростки погибают, а один и вовсе сходит с ума.

«Мы живём в реальном мире!»

Чаще всего четвёртая стена крепка, как форт Нокс. Порой авторы даже специально подчёркивают, что для героев происходящее реально: те вспоминают сцены из любимых фильмов или сериалов, а в ответ звучит что-то вроде: «Да-да, только мы не в кино!»

Так можно установить в произведении границы реальности. Например, герои считают, что инопланетяне бывают только в фантастике. Ради иронии это должны сказать герои фильма о вторжении инопланетян. Перед самым вторжением.Примеры из других произведений часто вспоминают, чтобы противопоставить вымысел реальности. Например, когда герои пытаются совершить что-то невозможное, какой-нибудь скептик непременно на это укажет, но к его словам никто не прислушается. Затем всё получается, и скептику остаётся признать свою ошибку. Но иногда оказывается прав и скептик. Тогда сказать «Упс, ошибся!» его оппонент сможет разве что на спиритическом сеансе. Помните парня из «Пипца» который считал, что он супергерой и может летать? Ему уже на том свете объяснили, что он ошибся фильмом Мэтью Вона — это не «Люди Икс: Первый класс».

Ну и нет ничего лучше, чем с помощью такого приёма спародировать или деконструировать жанровый штамп. Взять, например, Озимандию из культового комикса Алана Мура «Хранители» В финале он во всех подобностях рассказывает свой план, но делает это потому, что всё уже осуществлено. Поэтому в конце речи Адриан позволяет себе саркастическое замечание: «Кто я, по-вашему, злодей из комикса?» Да, Адриан, ты именно злодей из комикса, но это не мешает тебе мыслить нестандартно.

Мы здесь стены ломаем!

Четвёртую стену рушат с разными целями. В классическом театре это делали, чтобы вовлечь зрителей в происходящее, заставить поверить, что их действия могут повлиять на сюжет. В детских спектаклях маленькие зрители предупреждают героев об опасности, подсказывают, куда делись злодеи, и всячески стараются помочь.В кино же четвёртую стену обычно ломают с противоположной целью — напомнить зрителям, что они всё-таки в кино. Неудивительно, что чаще всего стены разрушают в комедиях или пародиях. Мастер этого дела — режиссёр Мел Брукс. В одной из сцен его картины «Робин Гуд: Мужчины в трико» персонажи сверяются со сценарием, чтобы решить спорный момент. А в «Космических яйцах» Лорд Шлем узнаёт, где искать сбежавших героев, с помощью пиратской видеокассеты с самими "Космическими яйцами«.

Впрочем, снос четвёртой стены подходит и для драматических целей. Каково это — узнать, что тебя на самом деле нет, твоя жизнь выдумана не особо талантливыми сценаристами на потеху публике, а все твои достижения и потери — лишь строчки сценария? Одна мысль об этом пробирает до мурашек, а каково с этим жить? Подобным приёмом любил пользоваться Грант Моррисон в комиксах Animal Man — он подвёл к подобному осознанию почти всех персонажей серии.Как правило, герои не очень хорошо реагируют на подобные известия. Детектив Джек Слейтер из «Последнего героя боевика» не обрадовался, узнав, что его сын погиб, а его самого преследуют кошмары лишь потому, что сценаристы захотели выдавить из зрителя лишнюю слезу. А герои романа Джона Скальци «Люди в красном», узнав, что живут в телесериале, лично заявились в реальный мир высказать своим создателям недовольство убогими сюжетами и постоянными смертями.

Некоторые персонажи, узнав о своей нереальности, идут вразнос. Мы уже писали, что Джокер пытается отвечать ожиданиям читателей. А один из персонажей фильма «Забавные игры» Михаэля Ханеке открыто признаётся, что убивает людей только ради собравшейся в зале аудитории. И ведь он прав! Спрос рождает предложение, и многочисленные слэшеры, фильмы ужасов и жестокие злодеи в комиксах по-прежнему живы только потому, что публике это нравится.Временами герои пытаются бороться за свои права и отказываются делать то, чего от них требует создатель. Иногда это проявление их свободной воли, но если создатели хотят окончательно добить персонажей, то дают понять, что даже мысли о бунте посетили их головы только потому, что так захотел автор. А значит, персонажи остаются его безвольными рабами. Очень жестоко.

Разрушение четвёртой стены — интересный приём, если использовать его в меру. В противном случае он очень быстро обесценится. Например, если эти строки снова написать от лица Дэдпула, то будет уже не так свежо и неожиданно, как в первый раз...