Восходящее солнце безумия: самые странные японские фантастические фильмы

8 апреля 18:00

79877

19 минут на чтение

Если гитарист и электрик сходятся в высоковольтной битве, секс-робота выворачивает наизнанку от экзистенциального кризиса, мутантка-полицейская устраивает кровавый мятеж, а школьникам вместо уроков приходится играть с богами в игры на выживание — скорее всего, вы попали в Японию.

С тех пор как в 1954 году из моря вышел пробуждённый ядерными бомбами Годзилла, японское фантастическое кино не сбавляло оборотов. Зато обретало всё более причудливые черты, порой превращаясь в настоящее супероружие, взрывающее мозг.

100 монстров / Большая война призраков

Духи ёкай: Большая война призраков (Yokai daisenso). Ёсиюки Курода, 1968

«Годзилла» родился на студии Toho, не знавшей себе равных в создании токусацу, фильмов со спецэффектами. Гениальный Эйдзи Цубурая ещё в германо-японской «Дочери самурая» 1937 года призвал из недр вулкана самого дьявола. Вернувшись в профессию к 1950-м, времени расцвета фантастики, он разрабатывал на Toho эффекты и трюки для битв с кайдзю, гигантскими зверями.

Студия Daiei стремилась составить Toho конкуренцию. Выпускала на экраны «Пришельцев в Токио» (1956) с огромными морскими звёздами-захватчиками, гигантскую черепаху «Гамеру»... А под конец 1960-х решила устроить свой невиданный парад — но не кайдзю, а фольклорных ёкаев, сверхъестественных существ.

Трилогия «100 монстров» появилась на волне охватившего японских детей ёкай-бума. Его вызвал аниме-сериал «Щелкунчик Китаро» (GeGeGe no Kitaro, 1968–1969), первая из многих экранизация популярной манги Сигэру Мидзуки — про приключения мальчика и духов (вернее, ёкаев). «100 монстров», первая часть трилогии, вышла вскоре после аниме, в 1968 году, и скульптор Масао Яги, моделируя ёкаев, опирался не только на «Иллюстрированный ночной парад 100 демонов» Ториямы Сэкиэна, знаменитого художника XVIII века, но и на забавные рисунки Мидзуки.

100 монстров (Yokai hyaku monogatari). Кимиёси Ясуда, 1968

Первая часть, «100 монстров», поставленная остроглазым и остроумным Кимёси Ясуда, рассказывала, как ёкаи наказали подлого средневекового чиновника. Уже в ней сквозь мистику проступали фантастика и комедия. А самым популярным персонажем стал Каса-обакэ — одноногий и одноглазый зонтик с длиннющим языком, которым он всё время норовил лизнуть Новобранца Шинити, чудесного японского комика.

Вторая часть, «Большая война призраков», вышла через несколько месяцев, к зимним каникулам. Её поставил Ёсиюки Курода — автор спецэффектов для всей трилогии. И здесь жуткая мистика окончательно уступила весёлой фантастике.

Кровососущий гигант Даймон, зелёное крылатое чудище, вырывается из разорённой вавилонской гробницы и приплывает в Японию. Он захватывает власть, разрушает святыни, то и дело клонируется, разжигает пламя и раздувает ветер, всячески злобствует, и никакие молитвы против него не помогают. Уже знакомые по предыдущему фильму, но более приветливые монстры — Двуликая девушка, водяной Каппа, красотка с длиннющей шеей Рокурокуби — объединяются с детьми, чтобы дать отпор захватчику.

Ёкаи появляются из зелёных болотных туманов в те часы, когда по бумажным японским перегородкам сёдзи снуют странные тени. Но теперь они спорят или придумывают хитрости против Даймона. Решающей ночью выдвигается призрачный парад, и Каса-обакэ на своей ножке поднимает друга-ёкая прямо к страшной морде Даймона, загородившей небо. В этом вымышленном мире гиганта побеждают не такие же гиганты, учёные или супергерои, а существа маленькие и храбрые, как дети.

Духи ёкай: Большая война призраков (Yokai daisenso). Ёсиюки Курода, 1968

«Большая война призраков» принесла наконец Daiei роскошные кассовые сборы не хуже, чем у хитов Toho. А ёкаи поселились в японских домах в виде игрушек. В третьей части, фильме «Духи ёкай: По дороге с призраками» (1969), эффектов поубавилось, а драмы прибавилось — она не снискала такого же успеха, как предыдущие.

Почти через 40 лет ремейк «Большой войны призраков» сделал Такаси Миике, один из самых плодовитых поставщиков японского треша за всю историю. К тому моменту японская фантастика стала похожа на фестиваль жестокости, и милые старые ёкаи подверглись новейшим технопыткам.

Злодей Като и его приспешница решают устроить апокалипсис с помощью древнего духа огня и стрёмных достижений цивилизации. Они придумывают, как соединить ёкаев со всяким хламом, выброшенным людьми, чтобы создать «кикаев», машин-мутантов.

Но маленький мальчик вместе с монстрами бросает вызов злу, и после вселенской битвы добро, как ни странно, опять торжествует — несмотря на кислотные цвета и адские цифровые эффекты. Для Миике, большого ценителя эрзац-крови, «Великая война ёкаев» стала, пожалуй, самым семейным фильмом. А сам Сигэру Мидзуки ненадолго появился на экране в камео Великого Ёкая-старейшины.

Синее Рождество

Синее Рождество (Buru Kurisumasu). Китаси Окамото, 1978

В 1970-е на первый план вышли фантастические фильмы о космосе. Далеко не все из них были красочными космооперами, вдохновлёнными триумфом «Звёздных войн». Чаще картины получались мрачными, особенно если они касались темы инопланетного вторжения. Ужас перед «чужими» вытеснял прочие тревоги. В Японии тоже появился целый ряд подобных фильмов, начиная с «Гока, похитителя тел из ада» (1968). Их тоже создавали в традициях токусацу, хотя эффекты в них применяли более сдержанно, жертвуя ими ради параноидальной атмосферы.

В 1978 году возник уникальный, жуткий японский фильм на тему инопланетян, который полностью перевернул представление о фантастике и угрозе вторжения. Эта малоизвестная картина (она до сих пор не переведена на русский, но в оригинале её можно найти в Сети) называлась «Синее Рождество» (другой вариант — «Тип крови: Синий»). Она была снята без спецэффектов, зато сразу на трёх языках — японском, английском и французском, — и представляет собой скорее политический триллер, в финале которого зрителя ждёт настоящий террор.

Синее Рождество (Buru Kurisumasu). Кихати Окамото, 1978

По сюжету инопланетяне давно живут среди людей и ничем от них не отличаются, кроме цвета крови. Но лидеры ведущих стран обеспокоены растущим числом пришельцев и используют машину пропаганды, чтобы подготовить граждан к радикальному решению вопроса. Правительства вступают в заговор, чтобы с помощью военных синхронно устранить «голубокровых». Именно это и происходит в финале: расстрелы по всему миру — на порогах домов, на улицах, в монастырях, в гольф-клубах и в пустынях — беспрерывно, в течение 15 минут в канун Рождества.

Режиссёр Кихати Окамото получил сценарий перед праздником, будто нежданный подарок, и немедля нанял оператора — так что городские сцены, предваряющие невыносимую развязку, это подлинные кадры японского Рождества 1977 года.

Школа на перекрёстке

Школа на перекрёстке (Nerawareta gakuen). Нобухико Обаяси, 1981

Умница Юка, лучшая ученица обычной средней школы, тоже сталкивается с инопланетным вторжением. На этот раз безумный пришелец Кёгоку захватывает умы учеников, чтобы навести на Земле порядок, очень уж напоминающий тоталитарный. Школьный совет организует зигующие патрули, а взрослые бессильны перед детьми, наделёнными сверхъестественными силами. И только Юка, заручившись поддержкой своего парня, способна дать отпор тирану и спасти ребят от его власти. Потому что правила важны, а человечность важнее.

«Школа на перекрёстке», вольная интерпретация подросткового романа Таку Маюмуры, была задумана для того, чтобы сделать начинающую актрису и певицу Хироко Якусимару кумиром молодёжи. Отсюда можно вести отсчёт японским фильмам с айдолами. Поставил ленту один из главных режиссёров страны и известнейший авангардист Нобухико Обаяси, чья карьера полностью отражала меняющийся ландшафт японского кино.

В 1960-е Обаяси вместе с другими студентами-киношниками встал в авангарде независимого кино, и новая волна постепенно разрушила косную студийную систему. Многие авторские фильмы находились тогда под влиянием комиксов и рекламы. Но спустя несколько лет только Обаяси из всей группы единомышленников Film Independent на самом деле согласился снимать рекламные ролики. А затем, уже с 1970-х, начал делать коммерческое кино. Когда директор компании Kadokawa, производящей «медиамиксы», обратился к нему с просьбой: «Господин Обаяси, не могли бы вы сделать Хироко Якусимару звездой?» — режиссёр тоже согласился.

Школа на перекрёстке (Nerawareta gakuen). Нобухико Обаяси, 1981

Во всём — будь то ролик с ожившими куклами, снятый в ночном Диснейленде, или экранизация манги «Девочка, покорившая время» — Обаяси применял авангардные техники, которые сделали его волшебником визуальных эффектов, создателем токусацу совершенно нового типа. И «Школа на перекрёстке» не исключение.

Спокойные, будничные кадры вдруг расцвечиваются инопланетными цветами, раскалываются на пазлы, выжигаются глазами-лазерами до комикса — так действует сила Кёгоку, будто глядящего на землян огромным глазом, нарисованным у него на животе. Устраивая «порядок» на Земле, он обитает в крутящемся, блестящем хаосе и всех непокорных впечатывает в звёзды. Оборотной стороной тоталитаризма оказывается дешёвый китч. Под присмотром Обаяси первый кино-айдол спасал своих поклонников и от того, и от другого. Немногие из последователей Якусимару могут подобным похвастаться.

Взрывающийся город / Электрический дракон 80 000 Вольт

Взрывающийся город (Bakuretsu toshi). Сого Исии, 1982

В 1980-е японская кинофантастика пережила панк-революцию. Поднял её Сого Исии (позже Гакюрю Исии) — поначалу он сам высекал молнии из электрогитары, но потом взялся за кинокамеру. Будучи студентом, он шесть лет запечатлевал в грязном зерне 8- и 16-миллиметровой дешёвой пленки бешеные лики японской панк-сцены, и экраны взрывались от скорости и драйва. Именно он создал ту среду наэлектризованной техносвалки, из которой в 1989 году Синъя Цукамото прорастит своего эпохального «Тэцуо, железного человека».

Кульминацией режиссёрского бунта Исии стал фантастический боевик «Взрывающийся город», снятый при поддержке студии Toei. Апокалиптическая Япония будущего создавалась в токийских промзонах, где из-за строительства атомной электростанции панки, байкеры, полиция, политики и мутанты устроили побоище вокруг клуба «20000В». Толпу статистов разжигали лидеры панк-сцены The Rockers, The Stalin и другие музыканты. А в один из дней хулиганы, бродящие в округе, приняли съёмки за сборище своих сородичей, и беспорядки вырвались за границы сценария.

Успех «Взрывающегося города» был молниеносным, однако после него Исии поставил лишь один фильм, а затем на десять лет пропал из киноиндустрии. Панк-эпоха переживала закат. Исии делал сумасшедшие музыкальные клипы для тех, кто хотел с ней попрощаться, или для тех, кто открывал музыку нового времени. Он собрал и собственную группу «Mach 1.67». Но только в середине 1990-х с трудом вписался в форматное студийное кинопроизводство.

Электрический дракон 80 000 Вольт (Electric Dragon 80.000 V). Сого Исии, 2001

На заре XXI века вместе с товарищами по группе он вдруг ещё раз пропустил сквозь экранную Японию мощный заряд тока — в авангардном чёрно-белом токусацу «Электрический дракон 80 000 Вольт».

На этот раз в битву на токийских крышах вступают двое. Драконий Глаз Моррисон, гитарист и по совместительству детектив, ищущий пропавших домашних рептилий, — и Громовержец Будда, мастер по ремонту телевизоров. Оба обладают суперсилой электричества, оба с трудом контролируют первобытный животный гнев — для этих двоих современный Токио оказывается слишком тесен.

Город сверкает от перепадов напряжения, взгляд с разгона врезается то в грязную подворотню, то в сияющую драконью чешую. Живые хамелеоны глядят изнутри мира, ставшего похожим на комикс. А Таданобу Асано в исступлении терзает электрогитару отвёрткой, пока кадр не закоротит.

Исии сыграл этот фильм, будто прощальный концерт. После него он ещё на десять лет выключил камеру и ушёл в университет — учить киноискусству новых студентов.

Пиноккио 964

Пиноккио 964 (964 Pinocchio). Сёдзин Фукуи, 1991

Сёдзин Фукуи, помощник режиссёра в фильмах Сого Исии, сам вскоре создал икону японского андеграунда под названием «Пиноккио 964» — кино, способное вызвать коллапс восприятия даже у самых прожжённых зрителей.

Фукуи играл не панк, а нойз, был инженером по образованию и анархистом по амбициям. Он взялся за камеру, чтобы запечатлевать всевозможную «любовь к резине». Вслед за Цукамото, Фукуи исследовал территории киберпанка и боди-хоррора, но в своём подходе оказался куда радикальнее.

«Пиноккио 964» показывает экзистенциальные страдания бракованного секс-андроида, которого разработчики подпольной лаборатории из-за отсутствия эрекции выкидывают на улицу. Пиноккио подбирает фриканутая и леванутая девица Химико, живущая в катакомбах, и тут же принимается делать из куклы человека. А хозяева лаборатории, опомнившись, отправляются на поиски, чтобы андроида на всякий случай уничтожить. Дальше начинаются 964 круга ада, сексуальных девиаций, эпилептических припадков, вывернутых наизнанку разноцветных внутренностей и импровизированных садомазохистских скетчей, дающих простор для фрейдистских и политических трактовок.

Остаётся лишь добавить, что герои не столько разговаривают, сколько декламируют в перерывах между стонами и криками.

Пиноккио 964 (964 Pinocchio). Сёдзин Фукуи, 1991

Бюджета у команды как раз хватало на несколько килограммов риса (им тошнило Химико), пару литров красно-жёлтой краски (её выливал на себя Пиноккио) и старую инвалидную коляску, заменившую тележку для психотических проездов камеры. Исполнители главных ролей никогда прежде и никогда после не играли в кино. А городские сцены представляли собой перформансы: Пиноккио ползал, бегал и тащил прикованный к шее бетонный груз по реальным улицам среди реальных прохожих. Всё это безобразие снимали полгода и ещё столько же монтировали.

Фукуи сам ездил с фильмом по крупнейшим городам Японии и с помощью специальных переносных систем в интерактивном режиме управлял звуком и спецэффектами. В следующем году лента получила Премию японского профессионального кино, а затем отправилась в путешествие на Запад — в кинотеатры, арт-галереи и на площадки с живой музыкой. У европейской богемы в те годы ещё были крепкие нервы.

Дзэйрам

Дзэйрам (Zeiramu). Кэйта Амэмия, 1991

Инопланетная красотка Ириа, оснащённая мощным бронекостюмом, базукой и ИИ-помощником Бобом, путешествует по Вселенной, истребляя монстров. Очередное задание оказывается адски сложным. На волю вырывается Дзэйрам — ходячее биологическое оружие, воплощённое зло, намеренное уничтожить попавших под руку землян. Хотя Дзэйрам выглядит непобедимым, Илиа и Боб находят способ поймать его в ловушку при помощи кибертехнологий. И они завершили бы миссию куда быстрее, не вмешайся в дело два раздолбая-электрика.

Сложно поверить, но «Дзэйрам» Кэйты Амэмии — тот редкий случай, когда в основе японских фантастических приключений не лежат ни манга, ни аниме, ни даже игры (аниме-приквел появился уже после фильма). Сам режиссёр, конечно, зачитывался мангой и засматривался токусацу, а ещё работал в сфере спецэффектов. «Дзэйрам» отчасти вырос из предыдущего фильма Амэмии, его видеодебюта «Ниндзя из будущего», основанного на одноимённой аркаде. Но всё-таки сюжет и, главное, облик злодея были оригинальные.

Дзэйрам (Zeiramu). Кэйта Амэмия, 1991

Здесь собраны все тренды японской поточной фантастики: монстр-кайдзю пользуется приёмчиками боди-хоррора, супергероика схлёстывается с киберпанком, мрачная апокалиптика пересыпается будничным юмором, в боевик врывается бредовая покадровая анимация, а предваряет злоключения чёрно-белый кровавый пролог.

Дзейрам представляет собой гигантского паразита с мощным бронированным телом, самурайскими повадками и безликой головой в форме шляпы. Он молча ступает по пути разрушения. Во лбу у него ухмыляется миниатюрное зубастое лицо, похожее то ли на маску театра кабуки, то ли на логотип телекомпании ВИД. Длинная шея в нужный момент вытягивается, точно язык, — чтобы вгрызаться в плоть жертв, пока Дзэйрам копирует их ДНК и создаёт себе воинов-клонов. Но даже такому чудищу оказываются не по зубам японские электрики.

В целом «Дзэйрам» — очень неровный, местами взрывной, а местами довольно унылый представитель жанра. И всё же сегодня он выглядит достойным японским пришельцем из забытого видеосалона 1990-х.

Анатомия вымирания / Токийская полиция крови

Анатомия вымирания (Genkai jinkô keisû). Ёсихиро Нисимура, 1995

Если культовая японская фантастика начала XXI века и ассоциируется теперь с футуристическим цирком уродов, запредельным кровавым гротеском и безостановочно работающей праздничной мясорубкой — то исключительно из-за Ёсихиро Нисимуры. «Жестокие эффекты» он создавал в разгар 1990-х. Но лишь через несколько лет устроил собственный грандиозный парад монстров и заработал репутацию «японского Тома Савини».

В отличие от Исии и Цукамото, в колледже Нисимура изучал юриспруденцию. Всё остальное: грим, свет, цвет, монтаж, моделирование — постигал где придётся. В кино он попал как ещё один юнец-выскочка. В 1995 году на Международном кинофестивале фантастики в Юбари показали «Коэффициент маргинального населения» (более известный как «Анатомия вымирания») — его дебютный короткий метр, снятый с друзьями за гроши. И жюри признало, что это творение заслуживает специального приза.

В «Анатомии вымирания» показана параллельная Япония, где инопланетная группа инженеров проводит чистки, сокращая численность населения. Для этого в отдельно взятых землян внедряют кусочек особой плоти, и заражённый постепенно мутирует в маньяка, способного отращивать оружие прямо из ран. Идея фильма восходит к боди-хоррорам в духе Кроненберга и «Тэцуо», но здесь суровая меланхолия то и дело вытесняется безоглядным, безжалостным и цветастым зрелищем.

Токийская полиция крови (Tôkyô zankoku keisatsu). Ёсихиро Нисимура, 2008

Почти 13 лет после этого Нисимура делал спецэффекты и грим для других: «Клуба самоубийц» и прочих фильмов Сиона Соно, «Девочки-пулемёта» Ноборо Игути, эротического арт-ужаса «Слепое чудовище против карлика-убийцы» Тэруо Исии, серии культового треша «Мясорубка». Он сформировал очень определённый и узнаваемый тип кино: режиссёры, которые обращались к Нисимуре за «жестокими эффектами», автоматически входили в его круг.

Наконец в 2008 году Нисимура выстрелил «Токийской полицией крови». Этот фильм — полнометражный дебют режиссёра и своего рода вольный ремейк «Анатомии вымирания». Он представляет собой стопроцентный гротескный сплэттер: на Токио проливается ливень кровавых брызг, перед глазами проходит фестиваль увечий. Мрачный киберпанк сменяется красочным биопанком, садомазохистским стриптиз-шоу мутантов, хентай-цирком.

Токийская полиция крови (Tôkyô zankoku keisatsu). Ёсихиро Нисимура, 2008

Главная героиня, Рука, состоит в оперативной группе. В мире «светлого будущего» полиция приватизирована и всевластна: любые меры наказания хороши. Рука, например, в костюме гейши отрубает катаной руки извращенцу, который облапал её в метро. Но главная цель оперов-экстремалов — ловить инженеров, маньяков-мутантов со вживлённым в тело ключом. Ключ из ДНК самых страшных убийц изобрёл безумный учёный, а помог ему (не спрашивайте как) потусторонний рогатый карлик в расшитом золотом халате. Впрочем, сами полицейские от инженеров, сутенёров и стриптизёрш-улиток мало чем отличаются.

Рука, конечно, тоже заражается и поднимает мятеж, перемалывая врагов, чтобы установить порядок в Токио и заодно отомстить за убитого отца, последнего порядочного полицейского. «Токийская полиция крови» принесла Нисимуре почти столько же наград, сколько конечностей разлетается во все стороны в финале.

Отряд девушек-мутантов

Отряд девушек-мутантов (Sentô shôjo: Chi no tekkamen densetsu). Нобору Игути, Ёсихиро Нисимура, Так Сакагути, 2010

Даже одного режиссёра-японца порой бывает чересчур. А что, если их будет трое? Тогда получится «Отряд девушек-мутантов» — ещё одно шальное детище «круга Нисимуры». Титульные девушки пылают ненавистью к роду человеческому и намерены отомстить за гонения, устроив террор под предводительством самурая-трансвестита. К отряду присоединяется школьница Рин, родителей которой убили военные. Но её человеческая сторона обязательно восторжествует, и тогда несдобровать уже самим мутантам.

Нисимура, естественно, отвечал за спецэффекты, а также снял последнюю треть фильма. Постановку драк и вступление сделал Так Сакагути — каскадёр, хореограф и звезда боевиков о якудза (местного самурая-монстра сыграл он сам). А писал сценарий и режиссировал середину фильма Нобору Игути — фигура одиозная даже для японского треша.

Как и многие его товарищи, Игути поначалу честно делал порно. Потом он решил, что пришла пора для настоящего кино, и выпустил в свет такие шедевры, как «Мальчик по прозвищу Стерва» и «Зомби-суши», а ещё незабвенную «Девочку-пулемёт». Но широко известным в узких кругах он оказался не столько из-за развесёлых побоищ, сколько из-за своей анальной фиксации — никто не сможет забыть «Задницу зомби», если по несчастью её увидит. Приступая к просмотру «Отряда девушек-мутантов», стоит подготовиться к тому, что одна из террористок будет обладать суперсилой "жопной бензопилы«.

Отряд девушек-мутантов (Sentô shôjo: Chi no tekkamen densetsu). Нобору Игути, Ёсихиро Нисимура, Так Сакагути, 2010

Но и прочие девицы хороши: одна отращивает катаны из грудей, другая зацеловывает насмерть непомерно растущим хоботом, третья исполняет танец живота, потрясывая застрявшим в нём жирным зубастым уродцем. Пока мутантки осуществляют коварные планы, Игути развлекается как может. Мёртвый папочка-мутант даёт школьнице напутствие, являясь ей в виде головы на торте. Повара обсуждают, как было бы классно переродиться французским багетом. А у одной из жертв извилины неторопливо покидают черепную коробку — примерно так же, как у зрителей.

Апофеоз бойни рождает японский флаг из красного пятна на белой простыне. Но в присутствии Игути никакого кровавого дождя не хватит, чтобы перебить флёр летающего кремового торта, — даже полиция крови тут была бы бессильна.

Весёлый лес: Первый контакт

Весёлый лес: Первый контакт (Naisu no Mori THE FIRST CONTACT). Реж. Кацухито Исии, Хадзиме Исиминэ, Сюнъитиро Мики, 2005

Если передоз бутафорской кровищи уже наступил, а чего-то странного по-прежнему хочется — самое время посмотреть фильм «Весёлый лес: Первый контакт». Это ещё один пример того, что бывает, когда режиссёрами становятся сразу три японца.

Фильм-антология представляет собой микс коротких, бредовых и почти бессвязных историй. В «Весёлом лесе» обитают малышка Ханако, бегущая в космическую мангу от скучной домашки, непопулярные у женщин братья-гитаристы, мегеры-болтушки из спа-салона, скромные подростки с бурными фантазиями, пляшущие близняшки-инопланетянки, школьники-фурри и маленькие кровососущие человечки, описать контакты с которыми не позволяет возрастной рейтинг.

В два с половиной часа умещаются все тренды японской поп-культуры, от хентая до стендапа. Инопланетяне используются в качестве музыкальных инструментов и живого инвентаря для игры в теннис. Противный боди-хоррор и фетишистская эротика приобретают черты беззлобного комедиантства. А объединяет антологию предполагаемый визит на Землю пришельца Пико-Рико и водевильные комментарии двух конферансье, дающих представление на белоснежном космическом корабле под сопровождение закадрового смеха.

Японский гигант

Японский гигант (Dai-Nihonjin). Хитоси Мацумото, 2007

Японские монстры и супергерои старой закалки всё ещё способны удивить. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть «Японского гиганта» — токусацу о супергерое Масару Дайсато, истребителе кайдзю в шестом поколении.

Как любой супергерой, Масару существует в двух ипостасях. Большую часть времени он просто мужчина с кризисом среднего возраста, бродящий по улицам в потрёпанном пальто и вязаной шапочке. Жена ушла и забрала дочку, из близких остался только дедушка в доме престарелых. Живёт Масару на токийских задворках, дома у него бардак, дела идут хуже некуда, а главная радость — приблудившийся уличный котик.

Время от времени в Токио, как водится, захаживает очередной гигантский зверь: одноногая голова, крокозябра с щупальцем-глазом в причинном месте, звездоподобная вонючка или краснокожее чудище. Тогда Дайсато использует силу электричества и трансформируется в гиганта в синих трусах, чтобы устранить монстра. Впрочем, и в этом облике он выглядит несколько пришибленным жизнью.

Японский гигант (Dai-Nihonjin). Хитоси Мацумото, 2007

«Японского гиганта» придумал, снял и сыграл Хитоси Мацумото — популярный комик из дуэта Downtown. Его дебютный киноэкзерсис — придурковатая фантазия на тему супергероики и один из самых экстравагантных примеров японской фантастики.

Всё бы ничего, но «Японский гигант» — это ещё и мокьюментари. Киношники на ручную камеру снимают повседневную жизнь супергероя и берут у него интервью на детских площадках, в автобусах и за обедом. Рассказы перемежаются псевдохроникой начала прошлого века, опросами людей на улицах, городскими зарисовками и тусовками в караоке-барах. Сограждане не очень-то привечают Дайсато, и поэтому в его доме то и дело бьют окна.

Когда начинаются сражения, речь идёт не только о национальной безопасности, но и о том, как поднять супергеройский рейтинг. Вырвиглазная графика тут вполне соответствует стилю дрянного телешоу. И это тоже не всё: к финалу фильм готовит перформанс, токусацу без токусацу: абсурдное побоище, устроенное костюмированной командой суперсправедливости посреди макета Токио, откуда герои — то ли люди, то ли куклы — взлетят в небеса.

Страшная воля богов

Страшная воля богов (Kamisama no iu tôri). Такаси Миике, 2014

В любой подборке безумной японской фантастики непременно должен быть Такаси Миике, который вот уже 30 лет обеспечивает зрителей фетишами всех мастей. За эти годы он снял больше ста фильмов, и многие из них могли бы претендовать на место в подобном топе. Но если уж мы начали с ремейка «Великой войны ёкаев», то закончим «Страшной волей богов» — фильмом, где многоликие боги вынуждают школьников играть с ними в весёлые игры на выживание до того, как «Игра в кальмара» сделала это мейнстримом.

В основу сюжета легла первая арка манги «По велению Господа Бога» Мунэюки Канесиро и Акэдзи Фудзимуры. Сюн Такахата, скучающий старшеклассник, приходит в школу — но место учителя за столом занимает бог Дарума, красная крутящаяся голова со злобным взглядом. У школьников не очень-то много времени, чтобы удивляться: бог напоминает им правила игры «Падающий Дарума» и взрывает головы проигравших. В живых остаётся только Сюн — и вскоре он понимает, что это был лишь первый тур.

Страшная воля богов (Kamisama no iu tôri). Такаси Миике, 2014

На каждом новом уровне выжившие объединяются и игра продолжается. В спортзале их ждёт гигантская кошечка Манэки-нэко, и школьникам-мышкам нужно надеть ей на шею колокольчик, уворачиваясь от когтей. Деревянные куклы Кокеси испепеляют лазером, если не угадаешь, кто за твоей спиной. Белый мишка Сиракума карает лжецов, хотя и сам не прочь приврать. А на самом верхнем уровне требуется переиграть в «пни жестянку» семейку потёртых Матрёшек.

«Страшная воля богов» — нетипичный фильм для Миике, близкого скорее к Нисимуре, чем, например, к Фукасаку с его «Королевской битвой». Эстетика фильма настолько детская, что вместо крови мы видим красные шарики, рассыпающиеся по полу. Но, когда огромные мультяшные боги, приведённые в движение дрянной компьютерной графикой, давят людей-"мышек« под детские песенки, глупый, бессмысленный, бесцельный и развесёлый мир Миике вдруг становится как-то по-японски тревожен. Выиграть здесь невозможно: в конце концов твоя судьба будет просто написана на палочке от эскимо.

Зомби одним планом!

Зомби одним планом! (Kamera wo tomeruna!) Синъитиро Уэда, 2017

«Зомби одним планом!» — фильм, существующий для того, чтобы дать зрителю на полтора часа погрузиться в атмосферу малобюджетных японских съёмок. Мы попадаем на площадку к Хиругаси, взбалмошному режиссёру, который пытается произвести на свет зомби-хоррор. Денег нет, актёры играют хуже трупов — и Хиругаси, отчаявшись, проводит ритуал, чтобы оживить настоящих ходячих мертвецов.

Но квест на выживание, который проходит съёмочная группа, — лишь первый виток истории. Оказывается, что всё это снималось в формате реалити-шоу для телеканала Zombie Channel — и весь зомби-апокалипсис начинается заново с участием второй съёмочной группы, с камерами, микрофонами, операторами, гримёрами, ассистентами и просмотрами материалов в монтажной.

Эту очаровательную комедию с мизерным бюджетом в 3 миллиона йен сделали ученики киношколы. Когда же фильм внезапно взорвал японские соцсети, кинотеатры купили его для проката. В Японии он занял седьмое место по кассовым сборам за 2018 год, а затем сподвиг Мишеля Хазанавичуса сделать французский ремейк «Убойный монтаж». Дебютант Синъитиро Уэда и его однокурсники прекрасно справились с учебным проектом.

Да будет воля богов, чтобы в кино никогда не переводились японские студенты.