Древнегреческая философия в китайской «гаче»: какой получилась история в Honkai: Star Rail?

О богах и звёздах 

«Базу» по HSR (механики, мироустройство, основы сюжета) выдал в прошлом году Олег Поторокин в своем обзоре. В копилку сильных сторон игры, которые появились с тех пор, стоит отнести смелые эксперименты с реиграбельностью: например, разработчики подкидывали задачки на подсчёт ходов (грамотно просчитал алгоритм действий — получил бонус к урону) или на целенаправленное уничтожение определённых противников (убил одного — он после смерти уничтожил всю группу). Полученные навыки можно применять и в обычном бою.

Однако всё же самое интересное здесь — активное использование лора в сюжете. И впервые этот приём применяется буквально с первых минут игры, на огромной космической станции «Герта» (названной так в честь самолюбивой хозяйки).

Путь Радости, которым управляет Эон Аха, — это путь весьма специфической радости. Вроде той, что испытывал Джокер из фильма «Тёмный рыцарь»

Но для начала поговорим о местных богах — Эонах. У них вполне определённая вещественная природа (некоторые уже мертвы к началу сюжета), но отличает их то, что каждый исповедует какую-то философию. Эти идеи (и следующие из них цели — например, уничтожить/сохранить Вселенную, исследовать неизведанное или просто плодиться и размножаться) в мире игры называются Путём (собственно, в древнегреческой мифологии «эон» — это и есть жизненный путь человека).

Следование определённому Пути даёт последователю соответствующие сверхспособности. Кто-то соотносит их с классами персонажей, но это не совсем верно (хотя некоторые Пути действительно включают в себя классы — например, лекари почти всегда представляют Изобилие, а последователи Охоты наносят больше урона). Вот только понятие «Путь» шире, и его могут исповедовать как отдельные люди, так и целые организации (а иногда, как в случае с «плодиться и размножаться», и просто примитивные расы, чьё жизненное кредо совпадает с этой идеей).

Другой краеугольный камень истории в HSR — Стеллароны. Обитатели мира игры и сами не до конца понимают, что это, но для нас как зрителей важно, что это местный аналог джиннов. Они исполнят желание, но для просящего оно, скорее всего, обернётся трагедией в будущем, и неважно, в скором или через множество поколений. Попадают Стеллароны на планету из космоса, и отсюда их сравнение с падающей звездой, под которую можно загадать желание. Ближе к концу сюжета Стелларонов даже напрямую сравнивают с такой звездой — и рекомендуют не использовать их способность.

(Неприлично) долгая счастливая жизнь

И вот мы возвращаемся в начало игры, и нас с ходу шокируют фактом: оказывается, главный герой (или героиня) создан с помощью Стелларона! А приложила к этому руку фракция, которая, очевидно, следует воле Эона! Персонаж, в чьём теле сокрыт Стелларон, присоединяется к отряду героев — экипажу Звёздного экспресса, созданному… Эоном! Однако продолжить экспедицию им мешает Стелларон, который разрушает Серебряные рельсы, по которым следует экспресс…

Улавливаете закономерность? Создатели игры, как на нитку бус, поочерёдно нанизывают два этих элемента: Эонов (и Пути, которыми они управляют) и Стелларонов. Первые сталкиваются в противоречии и порождают конфликты без однозначно добрых или злых персонажей. Вторые искушают даже самых благородных и в конечном счёте создают конфликт между Путями.

Столица Ярило-VI — город Белобог — стала последним оплотом человечества на планете. Но и здесь не всё спокойно

В сюжетных главах игры эти элементы проявляются в разной степени: например, в первой истории, про планету Ярило-VI, явно вдохновлённую восточноевропейской (и конкретно русской) культурой, нас только знакомят с героями, а потому и ярко выраженный Путь тут только один — Освоение, которому следует экипаж Звёздного экспресса. На другой чаше весов — Стелларон, запрятанный где-то в столице планеты. На фоне назревает гражданская война в осаждённой крепости, и перед нами разыгрывают стандартную пьесу про антиутопию: вот, посмотрите на нашу образцово-показательную столицу, а то, что из шахт под ней крики и стоны доносятся, — так это сквозняки…

В следующей главе авторы отходят от стандартных сюжетов и начинают активнее ссылаться на собственный лор: Стелларон здесь присутствует лишь незримо, а на первом плане сходятся Пути Охоты и Изобилия. Флот из нескольких рас — адепты Охоты — дрейфует по космосу, выискивая и уничтожая радикалов (так называемых Мерзостей Изобилия), которые стремятся любой ценой обрести бессмертие, распространяя при этом ужасную болезнь. Перчинки истории добавляет то, что «охотники» не заметили, как «Мерзости» проникли в их ряды и давно плетут собственные интриги.

Мерзости бывают разные — чёрные, белые, зелёные…

И здесь игроку предлагают задуматься о разнице между хорошим и лучшим. Нельзя не заметить несправедливость: «охотники», которые борются с бесконтрольным распространением Изобилия, и сами почти бессмертны (точнее, живут очень долго). Зависть к ним (помимо банального страха смерти) зачастую и приводит остальных к «тёмной стороне». Однако «охотники» так долго живут, потому что сами когда-то поклонялись Изобилию и испытали на собственной шкуре все последствия такого «дара»…

Интересно, что, даже если «маложивущие» существа и не стремятся обрести бессмертие, им всё равно трудно сосуществовать с «долгоживущими». Например, в одной из побочных миссий нас знакомят с парнем, который когда-то был подмастерьем у известного мастера. Тот был человеком и умер в срок, а парень решил довести его наработки до ума. Минули годы, а дело так и не сдвинулось с места, потому что пресловутого «ума» у подмастерья не прибавилось.

Не все обитатели Лофу Сяньчжоу живут всегда в неизменном виде. Представители расы видьядхара, например, регулярно перерождаются с новой личностью

Ещё один представитель долгоживущих — торговец — никак не может уразуметь понятия «антиквариат»: для него всё, что он продаёт, — просто старые вещи. А 50 им лет или больше — в его системе координат не имеет значения.

Сны о чём-то большем

История Пенаконии — третьего и последнего на сегодня большого мира игры — пока выглядит наиболее зрелой. Здесь есть все те же темы, что и раньше — достижение цели любой ценой и конфликт идеологий, — но используется и много других. Например, тема двойничества: почти у всех ключевых элементов есть «двойник» (причём не всегда это именно «злая» версия).

Экипаж Звёздного экспресса прибывает на планету празднеств — здесь есть развлечения на любой вкус: от театров и тематических парков до игровых автоматов и шикарных бутиков. Один нюанс: всё это находится… во сне. Попадают туда с помощью специальной технологии. В реальности же Пенакония — бывшая планета-тюрьма, которой управляют соперничающие между собой кланы. И вот мы уже противопоставляем идеальному миру грёз суровую правду жизни.

Но тот, кто смотрел «Начало» Нолана, наверняка поймёт, что не всё так просто: в какой-то момент окажется, что у «Грёз» есть своя «граница» — своего рода техническая зона, куда не заглядывают богатые гости. Но только ли в этом заключается второе дно Пенаконии? И сколько «слоёв» у этого «сна»?

У «Золотого мига» (район мира грёз) дизайн американского мегаполиса 1930-х годов. С местных крыш открываются захватывающие дух виды!

Своего рода двойники есть и у местных «боссов». Одного перед битвой преследует таинственный мальчик с такими же, как у него самого, глазами. Другой всю жизнь вынужден притворяться тем, кем не является. Бой с первопроходцами для него — попытка доказать собственную точку зрения. Ирония в том, что он вынужден вести этот бой оружием, которое предназначалось ему прежнему — то есть фактически его двойнику. А родился этот парадокс как раз из конфликта идеологий в его голове, что лишь подтверждает: Пути в игре — больше, чем просто слепая вера во что-то.

Технически, Эон Эна на момент начала истории Honkai: Star Rail мертва. Но дело её, как и у Ленина, вполне себе живёт!

* * *

С ходу ожидать от Honkai: Star Rail эпика уровня «Дюны» не стоит: поклонников серьёзных сюжетов тут может отпугнуть гипертрофированная любовь главного героя к мусорным бакам (в смысле как к существам) или дурашливость отдельных персонажей вроде Рыцаря Красоты Аргенти. Но никогда не знаешь, что тебе попадётся в очередном обновлении, и в этом вся прелесть. 

Где 1930-е годы и ар-деко, там и мультипликация в духе платформера Cuphead

Например, что интересного может быть в съёмках мультика о местном аналоге Микки Мауса? В общем-то, ничего — но аллегория в сказках порой прячет за собой такие серьёзные заявления, что кроме как в сказке их и не озвучишь публично.