47221 
3 минуты на чтение
Время этого романа течёт нелинейно: эпохи скручиваются в один эластичный жгут, причинно-следственные связи сплетаются в тугой узел, а судьбы людей прошлого зависят от того, удастся ли в будущем призвать к ответу заговорщиков, которые стоят за убийством с отчётливым политическим душком.
William Gibson
The Peripheral
Роман
Жанр: посткиберпанк
Год издания на языке оригинала: 2014
Переводчик: Е. Доброхотова-Майкова
Издательства: «Азбука», «Азбука-Аттикус», 2015
Серия: «Звёзды новой фантастики»
448 стр., 8000 экз.
Похожие произведения:
Нил Стивенсон «Алмазный век»
Питер Уоттс «Бетагемот»
Чтобы очертить контуры мира будущего, не обязательно быть писателем. Футурологи с этим вполне справляются — хотя и попадают пальцем в небо не реже фантастов. Но чтобы описать людей будущего, показать нам сегодняшним, чего они боятся и о чём мечтают, как любят и ненавидят, надо обладать литературным даром особого свойства. Всё это прекрасно получилось у отца-основателя киберпанка Уильяма Гибсона, рискнувшего заглянуть в новом романе сразу и на пятнадцать, и на сто лет вперёд.
Сколько бы романов он ни выпустил, какие бы блокбастеры ни сняли по его сценариям, до конца дней своих Уильям Гибсон обречён носить клеймо: прежде всего он автор «Нейроманта», а уже потом — всего остального. Гибсон пытался преодолеть инерцию бренда: громко заявлял о смерти киберпанка, экспериментировал с разными жанрами, пробовал укорениться в мейнстриме… Последняя попытка перейти на новый уровень датирована 2014 годом, когда в США вышел роман, получивший в переводе Екатерины Доброхотовой-Майковой несколько тяжеловесное название «Периферийные устройства».
Действие этой запутанной истории разворачивается сразу в двух временных пластах. Пласт первый: близкое будущее, 2020-е годы, американское захолустье. Полуподпольные фабрики с 3D-принтерами, где штампуют всё, что душе угодно, нищета, заброшенность, бумажная одежда, машины из прессованного картона, жёсткая экономия электроэнергии. Ветераны очередной «последней войны» доживают своё в покосившихся халупах и трейлерных парках. Коррупция цветёт, мировая экономика катится в пропасть, заработать деньги можно лишь на подхвате у лепил, производящих синтетические наркотики, или у создателей онлайновых игр.
Уильям Гибсон рискнул заглянуть в будущее сразу и на пятнадцать, и на сто лет вперёд
Щелчок тумблера — и мы переносимся на семьдесят лет вперёд, в малолюдный и обманчиво тихий мир, переживший загадочный «джекпот» — что это, Гибсон откроет читателям далеко не сразу. Тут в моде анимированные татуировки, генномодифицированные животные, микроботыассемблеры, способные за секунды собрать из молекул что угодно, вплоть до живого существа. Бесконтактные интерфейсы для телеприсутствия, роботы и «мясные куклы» всех форм, управляемые на расстоянии, как в «Мире на Земле» Станислава Лема. Грань между политикой и шоубизнесом стёрлась, демократия вышла из моды, планетой правят олигархические семейства.
Эта книга — «Нейромант» XXI века. Гибсон обращается к тем же мотивам, темам, типажам, что и в первом своём романе, но обыгрывает их по-новому, с учётом опыта, накопленного за три минувших десятилетия. Инвалид-спецназовец, внезапно получивший второй шанс. Полузаброшенная вилла олигархов, где опасные детские игрушки соседствуют с бесценными произведениями искусства. Резкая и сексуально притягательная девушка в зеркальных очках. Обилие футуристического сленга и терминологии с вкраплением непристойностей и цитат из классики. Атмосфера детектива-нуара в духе Рэймонда Чандлера и Дэшила Хэммета, наконец…
Все эти самоповторы Гибсон вводит сознательно, в честь тридцатилетия публикации «Нейроманта». Репутацию уже не изменишь, но в новом историческом контексте её можно использовать как элемент постмодернистской игры — с читателем, со временем, с литературной традицией.
Слово творца
Вспоминая сейчас «Нейроманта», я удивляюсь не отсутствию там мобильных телефонов, а отсутствию детей и родителей. Мир Кейса и Молли — это мир гормонально озабоченных юнцов… Написать о том, как молодая женщина переживает за свою тяжелобольную мать, я не смог бы тогда и под дулом пистолета; пришлось повзрослеть на три десятилетия… Мы забываем, что читать романы тоже надо учиться, что они — сложные культурные конструкты. Мне было бы приятно думать, что люди, не вполне ещё освоившие это искусство, вернутся, дочитав «Периферийные устройства», к началу и при втором заходе будут приятно удивлены. Фрактальная экспозиция книги скрывает немало «пасхальных яиц».
Теория заговора должна быть простой. Логики от неё не требуется. Реальной сложности люди боятся больше, чем вымышленных врагов.
