Хидеюки Кикути «Собрание призрачного меча»

Когда мы беседуем о зарубежной фантастике, рассуждаем о новых тенденциях, сменах течений и прочих высоких материях, мы забываем, что на самом-то деле почти всегда ведём разговор исключительно о фантастике англоязычной. Поскольку другую на русский переводят по чайной ложке в год — и это в лучшем случае. Что творится в фантастике Франции, Испании, Китая, Германии, Филиппин? А бог весть.Японии в этом плане повезло чуть больше. Хотя японская фантастика популярна у нас, как правило, в виде аниме и манги, однако ещё с советских времён мы помним имена писателей Рюноскэ Акутогавы, Санъютэя Энте, Кобо Абэ и Сакё Комацу. Позднее мы познакомились с творчеством не только Харуки Мураками, но и Эдогавы Рампо, Кодзи Судзуки, Киндзабуро Оэ, того же Кикути... Но всё равно, когда выходят новые книги, отыскать их бывает сложно, ведь издают их не в жанровых сериях, а, например, как современную японскую прозу.«Собрание призрачного меча» Хидэюки Кикути вышло как раз в таком оформлении. Издательство «Гиперион» давно и весьма успешно работает с японской прозой, как древней, так и современной. Любители-то следят за новинками, а вот в фэндоме они практически неизвестны. Между тем данный сборник — при всей его внешней невзрачности — на мой взгляд, одна из мощнейших книг, которые мне довелось прочесть в нынешнем году. И это — чистейшей воды фантастика.

Рассказы сборника стилизованы под почтенный и излюбленный в Японии жанр «кайдан» — рассказы о сверхъестественном. Для классического кайдана характерно то, что духи умерших и прочие фантастические существа действуют в сюжете наравне с реальными людьми, а одной из ключевых тем становится месть. Кикути придерживается той же формулы, однако создаёт нечто большее, чем просто удачную стилизацию. Да, тексту свойственна нетипичная интонация, создающая атмосферу времён японского средневековья (по крайней мере, в переводе она присутствует). Однако в построении сюжета Кикути охотно использует приёмы, более характерные для современной прозы, — и делает это виртуозно. Порой это может даже сбить читателя с толку, если тот настроился на прямолинейное изложение с обязательной расшифровкой «что же это было» в конце. Для Кикути характерны не только неожиданные развязки, но и использование фигур умолчания: вам дают необходимые ключи, а расшифровать случившееся вы должны сами.«Собрание призрачного меча» выстроено как единая книга, поэтому не советую читать рассказы наугад — лучше идти в том порядке, в каком они расположены в сборнике. Из девяти текстов пять представляют собой крупные рассказы (можно даже сказать — небольшие повести), а между ними помещены четыре микрорассказа. При этом финальная история сборника, «Воин с постоялого двора», служит своеобразным завершающим аккордом ко всей книге — печальным и немного пугающим.Интересно, что Кикути не повторяется: в одном рассказе он поднимается в своей метафоричности до уровня Кафки и Борхеса, в другом создаёт этакий анекдот на тему местных преданий, в третьем строит повествование в виде монолога... Детектив здесь может обернуться историей о призраке, а потом — столь же внезапно — потребовать от читателя работы «серых клеточек». Мрачная история в какой-то момент расцвечивается комическими нотками (к примеру, сценой, когда мать самурая прочит ему в жёны девушку, не зная, что это — призрак)...При этом рассказы всегда чётко привязаны к историческим и культурным реалиям, наполнены многочисленными деталями быта. Чтобы заработать себе на жизнь, герои Кикути клеят бумажные зонтики, преподают каллиграфию шумным и потным детишкам, моют полы на постоялом дворе. Они отнюдь не ангелы — любят опрокинуть чарочку сакэ, поддаются искушению при взгляде на будущую жену старшего брата, не любят, когда в их жизнь вмешивается родня.Я нарочно избегаю разговора о сюжетах, поскольку для рассказов Кикути интрига крайне важна. Всякий раз он обманывает читателя — усыпляет его внимание вроде бы рутинным описанием, которое вдруг резко «ломается» вторжением сверхъестественного. Чтобы получить максимум удовольствия, это надо читать самому.