С публикацией этого рассказа связана некая интуитивная прозорливость. Он появился в специальном выпуске журнала «Whisper» за октябрь 1979 года, посвященном Фрицу Лейберу. Но написан был в сентябре 1969 года, в двухкомнатной квартире Фрица в Венисе, штат Калифорния, в течение нескольких недель, которые я провел с ним после смерти его жены Джонквил. Мы писали вместе, иногда заимствуя друг у друга героев для эпизодических ролей. В итоге он создал немало мрачных страниц, ставших частью «Мечей против смерти». Рукопись этого рассказа носит название «Хранитель теней». Не помню, по какой причине я его поменял. Браги Рагнарсон думал, что никогда больше не увидит света дня, но, добравшись до Южной крепости в Итаскии, не смог удержаться от облегченного вздоха. Только после приключений на юге, включавших вынужденное возвращение через темные джунгли и удивительные опасности, он понял, сколь вольготно чувствовал себя в знакомом городе. Когда-то презираемая им Итаския казалась предместьем рая. Он медленно шел через трущобы Южной Портовой улицы, направляясь к «Красному оленю» на перекрестке Портовой и Любовного переулка. Войдя в зал, он широко улыбнулся. Ялмар оторвался от мытья кружек: — Вижу, ты вернулся, нахлебник. Талон на еду, конечно, потерял? Прошел год с тех пор, как они расстались, но казалось, это было вчера. — Ялмар, ты прекрасен, — проревел лохматый светловолосый наемник, швыряя монету. — Как насчет этого? Налей-ка самого лучшего. Ялмар наполнил кружку, но далеко не самым отменным пойлом. — А сдача? — спросил великан, поднимая кружку. — Какая сдача? — Ялмар выдвинул из-под стойки ящик и вытащил длинный потрепанный счет. — Если вычесть стоимость одного нового обола Хеллин-Даймиеля, ты все равно должен два золотых соверена, три серебряные кроны и два пенни. Маленькое состояние. Если бы твой отец не был мне другом... — Ба! Надо будет найти таверну с неграмотным хозяином. — Такие обычно требуют плату вперед, — возразил Ялмар. — А где твои жулики-приятели, Насмешник и Гарун? — Ялмар, несомненно, надеялся, что они погибли в пути. — Отправились в Портсмут. К одной женщине. Скоро вернутся. Ялмар застонал. В таверну просочился высокий худой человек с седыми волосами и нервным взглядом. Высоко подняв руку и указывая пальцем в потолок, он направился к наемнику: — Господин Рагнарсон?.. — Да? — Кто-то, похоже, прослышал о его возвращении. Любопытно. — Гм... — Что-нибудь выпить? Ялмар, не стой столбом. — Не слышу звона его монет... Худой с отвращением огляделся по сторонам. «Красный олень» не относился к числу высококлассных заведений. — Пожалуй, нет, — пробормотал он. — Так что тебе нужно? — Рагнарсон пребывал в дружеском расположении духа, хотя люди подобного типа обычно предвещали неприятности. — Ты вернулся как раз вовремя. Мой господин... э... — Худой наклонился ближе и прошептал: — Мой господин, герцог Грейфеллс, был бы благодарен и щедр, если бы ты взялся за одно весьма деликатное дело. — Грейфеллс? С герцогом предпочитали не связываться. Это был один из выдающихся политических манипуляторов, злодеев и предателей, которыми могла похвастаться недавняя история Итаскии. Верить ему было нельзя. Если он поручал кому-то задание с политическими мотивами, тот рисковал погибнуть от клинка убийцы — герцог предпочитал не оставлять свидетелей. Однако Рагнарсон нуждался в деньгах и благосклонности Грейфеллса. Его отъезд из Итаскии омрачался требованиями кредиторов и недовольством самого герцога. Если ему хотелось долго прожить на этом свете, нужно было удовлетворить многих весьма опасных людей. Громогласно расхохотавшись, Браги хлопнул худого по спине: — Ха! Отлично! Кого на этот раз ему надо убить? — Тсс! Ничего незаконного. — Он хочет, чтобы я сделал что-то законное? Потрясающе! Неужели чудеса никогда не закончатся? Ялмар, ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то приходил сюда в поисках честных людей? Почему бы не нанять меня через Гильдию наемников? — Тсс! Слишком многих пришлось бы привлечь. Нам приходится не особо об этом распространяться. Политическая тайна. Рагнарсону пришло в голову, что Грейфеллс думает о политике даже в постели со шлюхой из Любовного переулка. — Ну так чего делать-то надо? — Он хочет, чтобы ты пошел в Ночной лес... — Куда? — В Ночной лес. — Так я и думал. Давай-ка по существу. Перспектива становилась все менее веселой. Радуясь возвращению, он забыл об омерзительных заговорах, составлявших другую сторону жизни Итаскии. — Ладно. Некто, кого называют хранителем теней, держит у себя сердце Лорейн, которое принадлежит дочери герцога. Оно заперто в Замке Слез в Ночном лесу. Герцог требует его возвращения. Девушка будет спать волшебным сном, пока... — Ха! Ялмар, налей нам кварту. Подобную чушь невозможно слушать на трезвую голову. Он много путешествовал, но подобного никогда не слышал. На душе между тем заскребли кошки. — Грррм! Послушай, герцогу нужно вернуть дочь. Она обручена с лордом Четырех Башен. Подобный союз предвещает такие возможности, что мой господин готов на все, лишь бы его не лишиться. — Так предложи выкуп. — Выкупом должна быть сама Лорейн, так сказать. — Не понимаю. — Я тоже. Я лишь передаю то, что говорит мой господин. — Еще кружку, дьявол тебя побери, Ялмар! — (Хозяин таверны так и не принес заказанную кварту.) — Убирайся, костлявый. — Может, это заставит тебя передумать? — Худой сердито бросил на стойку пять золотых соверенов. Рагнарсон не поднял взгляд, хотя сумма была впечатляющая. Но Ялмар все понял по тому, как опустились его плечи. Смахнув в кассу три монеты, он дал сдачу. — Верно действуешь, — сказал он худому. — Продолжай в том же духе. — Он повернулся к Рагнарсону. — Мы в расчете. Но есть и другие. — И добавил: — Одну за счет заведения. На этот раз он налил кварту хорошего эля. Появилось еще пять соверенов. В бартерной экономике Итаскии это было целое состояние. Но Рагнарсон лишь расправил плечи, потянулся и зевнул, словно разговор его утомил. Он оставил немало долгов. Еще пять соверенов. Браги провел пальцами по светлым волосам. Еще несколько монет. Наемник поковырял в носу. — Ладно, — раздраженно бросил худой. — Сколько? — Двести. Посланец зашипел, что-то бессвязно пробормотал и выдохнул: — Я покупаю не полк! Мне нужен всего один надежный человек. Самое большее — тридцать. Потом ухожу. — По рукам, — сказал Рагнарсон, который взялся бы за работу и за первоначальные пять, если бы заказчик не швырялся деньгами, а кредиторы Браги не были бы столь многочисленны и кровожадны. — Есть условия. — Само собой. Слушаю. — Первое — работа должна быть выполнена в течение сорока трех дней. Свадьбу нельзя откладывать дольше. Второе — ты должен вернуть сердце в замок Грейфеллса. Именно там лежит заколдованная Лорейн. Не трать времени зря и не подведи. Мой господин не прощает ошибок. — Ладно. И где этот Ночной лес? — Не знаю. — Что? Как, дьявол тебя побери, я должен что-то найти, если даже не знаю, где оно? — За это тебе и платят. — Так и знал, что тут какая-то ловушка. Ладно. Встретимся в замке Грейфеллса через сорок три дня. А теперь убирайся и дай мне напиться.  Деньги кончились, безнадежно растраченные на пьянки, шлюх и оплату долгов. Подошла к концу и первая неделя из шести, а Браги до сих пор ничего не сделал. Смог бы он объяснить свою неудачу человеку герцога, который, как он заметил, неоднократно за ним следил? Вряд ли. И отступать было некуда. Мстительность герцога была широко известна и простиралась весьма далеко. С чего начать? Кто мог знать о никому не известных местах? Вероятно, чародей. — Попробую обратиться к Визигодреду, — пробормотал Браги, поднимаясь с обочины, где провел ночь. Прошла еще неделя, прежде чем, трясясь на «одолженной» лошади, он увидел готические шпили замка Мендалайя, обители чародея Визигодреда. По спине у него пробежала дрожь. Как его встретят? Маги часто бывали непредсказуемы. Волнуясь, он постучал в ворота тяжелым медным кольцом в форме черепа. Прошла минута. Затем ворота распахнулись внутрь, и стон петель напомнил Браги вопль грешников в аду. Послышался приглушенный мелодичный голос: — Входи, входи. Его встретил слуга, который, ничего не сказав, принял у Браги лошадь и показал на коллегу, ждавшего на ступенях внутренней крепости. Тот провел Рагнарсона к чародею. К удивлению Браги, Визигодред был рад его видеть. — У меня так редко бывают гости, — сказал высокий человек с длинной бородой. — Вероятно, боятся. Здесь было слишком тихо с тех пор, как ты побывал тут в последний раз. Но зачем тебе меня бояться? С тем делом давно покончено. Как твои друзья? Рагнарсон пожал плечами: — Давно их не видел. У них свои заботы. — В таком случае, что привело тебя ко мне? Надо полагать, какое-то дело. Здесь не дворец развлечений. — Да, дело. В некоем месте под названием Ночной лес — если сумею его отыскать. Я надеялся, что ты сможешь помочь. — Гм... каким образом? — Расскажи мне, где найти хранителя теней, Замок Слез и Ночной лес. — Тебе не следовало бы о них знать. Все это — иносказательные обозначения куда более мрачных понятий. Первого ты найдешь во втором, второй окружен третьим — и все они далеко отсюда.— Ага. Теперь намного понятнее. И как мне туда добраться? Иди налево и направо,До Ночного леса,Не в этом мире и не в том,Но среди многих во тьме...— Ничего не понимаю. — Это старое заклинание времен моего ученичества. За обещание оказать мне в будущем небольшую услугу я могу отправить тебя туда, хотя чисто по-дружески советовал бы держаться подальше. — Какую услугу? — Скажу, когда потребуется. — Когда? — Когда надо. — Ба! Похоже, первое, чему тебя учили, — умению морочить людям голову. — Не забывай о гневе Грейфеллса. Его золото может купить очень длинный кинжал. — Так, значит, ты уже знаешь, о чем речь. Визигодред загадочно улыбнулся и пожал плечами: — Я знаю и все и ничего. Я вижу все, и я слеп. — Болтаю без умолку и ничего не говорю, — закончил Рагнарсон. — Ладно, сделаю, о чем попросишь. Но не больше, чем та услуга, которую ты окажешь мне. — Конечно. Я просто пытаюсь покрыть расходы, вот и все. Это неприбыльное дело, лишь хобби. Я зарабатываю на жизнь виноградниками. — Ясно. Послушай, у меня осталось всего четыре недели. Я был бы рад поболтать о старых временах, но... — Само собой. Понимаю. Идем в кабинет. Рагнарсон последовал за Визигодредом в большую мрачную комнату, заполненную тысячами книг, витринами с редкими монетами, граненым хрусталем и древним оружием. Чародей был завзятым коллекционером и любителем истории. Главным своим достижением он считал восстановление утерянных строк Тислоу, для чего ему пришлось вызвать тень поэта и заставить их переписать. Именно этим он оправдывал занятия черной магией. — Встань вон там, — махнул чародей, усаживаясь на высокий табурет рядом с заваленным хламом столом. — Над серебряной звездой в пентаграмме на полу.Рагнарсон шагнул к звезде, понятия не имея, что собирается делать Визигодред. Волос жабы, зуб лягушки, Глаз тритона, свиное копыто... — Хватит, дьявол тебя побери! — рявкнул Рагнарсон. — Что ты делаешь? — Отправляю тебя в Ночной лес. Ты же этого хотел? — Угу, но... — Но что? — Я думал, мне понадобится несколько минут, чтобы подготовиться. Чтобы знать, чего ожидать, и все такое. — Без толку. Никто никогда ни к чему не готов. Раз уж решил — лучше иди, забирай, что тебе нужно, и двигайся дальше. Когда будешь готов вернуться, скажешь: «Шошонах хелуска э ирмилатрил эсконагин». — Чего? — Шошонах хелуска э ирмилатрил эсконагин. — Ясно. Что-нибудь еще? — Кое-какой совет. Не трать зря время. В Лесу оно течет иначе, медленнее. Стоит тебе задержаться на неделю — и можешь, вернувшись, застать меня стариком. Если вообще вернешься. — С чего бы это? — Кто знает? Боги? Лес лежит в вечной реке времени, в мире непостижимой сущности, в которой лишь разум позволяет найти сходство с реальностью. — Как я узнаю, когда уходить? — Это знание скрыто даже от меня. Возможно, когда почувствуешь, что заклинание ускользает из памяти. Каждый побывавший в Лесу воспринимает его по-своему, и единственный способ узнать, каков он для тебя, — отправиться туда. — Так посылай же меня. Едва Рагнарсон договорил, чародей изобразил в воздухе перед ним таинственный огненный знак. Мир вокруг наемника завертелся головокружительно быстро, и наступила темнота.  Когда Браги очнулся, его все так же окружала темнота. Сперва он испугался, что ослеп. Затем — начал различать очертания вокруг, хотя не мог понять, каким образом. Света не было — ни звезд, ни луны.Повсюду высились деревья с черными стволами и блестящими черными листьями, а под ногами лежал ковер из черной, похожей на хрусталь травы. Над головой простиралась еще более глубокая чернота, бескрайняя голодная тьма, которую с трудом можно было назвать небом. Поднявшись, он медленно огляделся. Везде было одно и то же — тьма и деревья. «Ночной лес», — пробормотал он. Слова его насмешливо отозвались эхом в полной тишине. Вздрогнув, он ощупал оружие — на месте. Снова повернувшись, он нашел направление, которое показалось ему верным, и зашагал вперед. Он забеспокоился о времени еще до того, как наконец обнаружил просвет в Лесу. Свет! Среди молчаливых деревьев виднелось зеленоватое колдовское свечение. Дыхание Браги участилось, и он пошел быстрее, пригнувшись и стараясь оставаться незамеченным. Перед ним — окруженное широким рвом с черной водой и узкой долиной, покрытой черной травой, — стояло бесформенное черное сооружение со множеством высоких, похожих на трубы шпилей. Вдоль последних медленно двигались выпуклые выступы в форме слез. В отверстиях, которые могли быть окнами, мерцали отблески едва заметного бледно-зеленого света. — Замок Слез, — пробормотал Браги. Прежде он считал, что это название как-то связано с болью или горем. Около четверти часа он пытался перевести дух и преодолеть благоговейный ужас. Затем, очень медленно, с мечом в руке, он крадучись двинулся к замку. Остановившись возле рва, он запрокинул голову, разглядывая башни. Огромные слезы медленно скользили вниз по трубам, исчезая за движущимися стенами. Поверхность воды во рву пошла кругами. Увидев мелькнувшую маслянистую спину, он вздрогнул и пошел вдоль берега. Снова и снова он замечал некое существо, поднимавшее волны в стоячей воде. Возможно, лучше было не привлекать к себе внимания. Он подошел к узкому подъемному мосту. Ворота за ним были открыты. Опасаясь ловушки, Рагнарсон осторожно ступил на мост. Ничего не случилось. Пять быстрых шагов привели его к воротам, казавшимся живыми. Их форма, ширина и высота постоянно менялись. Он вошел во внутренний двор, заполненный зеленоватым туманом, который шевелился и клубился, но совсем не ощущался кожей.Все больше беспокоясь о времени, Рагнарсон нерешительно пересек двор и поднялся по ступеням, которые вели к единственной двери в его поле зрения. И оказался в освещенной зеленым туманом комнате, безопасной на вид. Он осторожно двинулся вперед... и услышал доносившиеся со всех сторон рыдания, похожие на призрачные голоса. Он огляделся, но не увидел ничего, кроме теней. Рыдания продолжались. Тени шевелились. Но ничто ему не угрожало. У него появились новые мысли насчет названия замка. Эти рыдания... Поняв, что рассуждения не приведут его к сердцу, он взялся за поиски. Казалось, будто он блуждает уже много часов. Он поднимался и спускался по своевольно перемещавшимся лестницам, заходил в сотни комнат непонятной формы. И постоянно его окружала темнота и преследовали клочья рыдающего, полного теней зеленого тумана. В конце концов он вошел в зал, где туман был гуще, а рыдания громче. Тени кружили вокруг него стаями. Ему стало еще страшнее, когда рыдания начали походить на женский плач над полем с десятью тысячами павших. Рагнарсон наконец понял, что место, где он оказался, — нечто намного большее, нежели таинственный замок в странном лесу. Он понял, что место это лежит вне лесов, вне миров, вне времен. Здесь обитали боги или демоны. Он нашел маленькую дверь, из-за которой сочился красный свет. Вокруг кружили и стонали тени. Чутье подсказало, что он добрался до цели. Сделав два шага, он оказался рядом с маленькой шкатулкой из каламандрового дерева, крышка ее была открыта. Внутри лежал светящийся рубин в форме сердца. — Сердце. — Он протянул руку. — Да, — послышался шепот за спиной. Рагнарсон развернулся, стремительно, словно змея, выхватывая меч. Клинок встретил пустоту. Но перед ним стояло некое существо, целое и невредимое. — Сердце Лорейн, — прошептало существо. — Для меня это огромная ценность. Зачем оно тебе?— Чтобы вернуть его лорду Грейфеллсу, которому оно принадлежит. Чтобы его дочь смогла освободиться от заклятия и выйти замуж за лорда Четырех Башен. — Сердце не принадлежит Грейфеллсу. Никто не может ни продать, ни купить сердце, словно капусту на рынке. Оно принадлежит Лорейн, и только она может делать с ним все, что пожелает. Оно здесь, потому что таково ее желание. Я, и только я имею власть забрать его помимо ее воли. — Что это за место? — спросил Рагнарсон, закрывая каламандровую шкатулку и убирая ее в карман. — Это место вне всех мест, край за всеми краями. У него много имен. Здесь собираются тени умерших надежд, а я их хранитель. Сердце принадлежит мне. — И все-таки я должен его забрать. — И все-таки ты должен его забрать. — Хранитель поменял форму. — Я подумаю. Возможно, именно в том состоит сокровенное желание, даже мое. Возвращайся к воротам. У тебя мало времени. Увидимся там. Рагнарсон ушел. Насколько он понял, он оказался в аду и вскоре, возможно, останется здесь навсегда. Страх подгонял его, и на возвращение к воротам у него ушло вчетверо меньше времени, чем на поиски сердца. Хранитель теней ждал его. Их окружал густой зеленый туман. — Я подумал, — сказал призрак. — Ты можешь забрать сердце. Таким образом исполнится желание Грейфеллса, но ты разочаруешься. Твое желание тоже исполнится, но ты узнаешь, что такое отчаяние. И тебе придется бежать от Грейфеллса, хотя ты и выполнишь свою задачу. А теперь говори свои слова и уходи. Времени мало, а я еще не подготовил место для твоей мечты. Вокруг поднялась стена, словно тени протестовали против бегства из Замка Слез. Рагнарсон поклонился и пробормотал: — Шошонах хелуска э ирмилатрир эсконагин. Что-то шевельнулось в Ночном лесу. Вздохнула недвижная листва. Деревья склонились к наемнику, словно не желая его отпускать. Поднялся ветер, на мгновение рассеяв окружавший хранителя туман. Рагнарсон закричал. Он увидел истинное лицо отчаяния. Он очнулся в центре пентаграммы, в том же самом месте, где покинул Мендалайю. Визигодред вливал в его рот обжигающую жидкость. — Четыре недели. Я уже начал опасаться, что ты слишком задержался. Но — ты нашел, что искал? — Угу. Четыре недели? Я пробыл там всего день. И возвращаться туда совсем не хочется. — Все мы когда-нибудь туда уйдем. Часть нас. Что ж, пожалуй, тебе стоит оправляться к Грейфеллсу. У тебя осталось меньше двух дней. Рагнарсон закашлялся, сделав еще глоток жидкости, сплюнул, с трудом поднялся и взял шкатулку: — Да, придется поторопиться. Спасибо за помощь. — Услуга за услугу. В свое время я тебя о ней попрошу. Да и поупражняться мне не помешало. Ведя светский разговор, чародей проводил его во двор, где слуга уже держал наготове лошадь. Минуту спустя Рагнарсон скакал галопом к замку Грейфеллса. Он гнал лошадь, пока та не упала, украл еще одну и продолжил скакать, пока не добрался до замка, куда прибыл всего за полчаса до назначенного срока. Размеры замка и истории, которые он слышал об этом уникальном строении, немало его впечатлили. Над воротами возвышалось внушительное сооружение под названием Башня Эхо. Грейфеллс, патологически боявшийся измены, заставил чародея Сильмагестера построить замок, в котором не могло существовать никаких секретов. Малейший шепот внутри его был слышен на многие мили вокруг. Подъезжая к воротам, Рагнарсон услы шал бормотание часового о плохой погоде, предвещавшей дождь. У ворот ждал человек из «Красного оленя»: — Ну вот, как раз вовремя! Оно у тебя? — Да. И я потратил кучу времени, чтобы его добыть. Тридцати соверенов слишком мало. — Ты знал, что придется рисковать. — Но не собственной душой! — Давай его сюда. — Нет. — Здесь тысяча человек, и они убьют тебя прежде, чем успеешь сбежать. — Не сомневаюсь. Но прежде чем умереть, я уничтожу сердце.— Ах ты, вор! — Худой достал из-за пазухи маленький мешочек. — У меня нет времени спорить. Свадьба слишком скоро. Давай шкатулку. Рагнарсон отдал сердце, схватил кошелек и поскакал прочь. Разворачиваясь, он заметил самого Грейфеллса — герцог бежал к Башне Эхо. Он не обращал на него особого внимания, пока мгновения спустя, объезжая Башню, не услышал доносившийся с парапета крик. Взглянув вверх, он увидел герцога, размахивавшего шкатулкой перед стройной молодой женщиной. — Я никогда не выйду замуж за этого дикаря! — Выйдешь! — Никогда! Скорее уж, за хранителя теней. — Делай, что я говорю. — Скорее, за хранителя. — Лорейн!.. Женщина бросилась вниз, в ров. Рагнарсон спрыгнул с седла, подбежал к воде и, шагнув в ров, схватил Лорейн за волосы. Ему удалось удержать ее над водой, но с отбитыми внутренностями уже ничего нельзя было поделать. — Скорее, за хранителя теней, — задыхаясь, повторяла она. Рагнарсон в бессильной злобе посмотрел вверх. Красота погибла, жизнь уничтожена... К нему приближались люди. Он не знал их намерений и не хотел знать. Прыгнув в седло, он поскакал прочь от замка. Его преследовали проклятия Грейфеллса, усиленные Башней Эхо. Он вспомнил предсказание хранителя. Да. Желание каждого исполнилось, но не принесло ничего, кроме разочарования. Браги пожал плечами. Норны плели нити судеб каждого, определяя его жизнь — и смерть. Он много раз видел, как погибали молодость и красота. Этот мир мало чем отличался от Ночного леса и Замка Слез. Он забыл бы о собственном разочаровании раньше, чем кто-либо другой, — если бы в кошельке, который ему удалось выманить, не лежали свинцовые кругляши.