Франсуа Баранже «Dominium Mundi. Спаситель мира». Финал межзвёздного крестового похода

Удивительно, но как только действие вышло за пределы космического корабля, роман сразу потерял львиную долю своего очарования. Нет, мастерство автора всё так же на высоте, боевые сцены по-прежнему кажутся динамичными и захватывающими, а инопланетяне — одновременно нечеловечными и человекоподобными. Из текста исчезло некое клаустрофобное величие, от которого захватывало дух. То, что подавляло, восхищало, заставляло фантазию трепетать: колосс в космосе, герметичный мир рыцарей, челяди и «программистов», повторение истории Средних веков в мире металла и пластика, жуткие наказания для заговорщиков, таинственная фигура Испепелителя — всё постепенно развеялось как дым. Из космооперы роман переквалифицировался в классическую боевую фантастику с «плохими нашими» и «хорошими чужаками». Словно Баранже решил сконцентрировать внимание и эмоции читателя на главной загадке эпопеи: в чём же заключается тайна гробницы условного Христа — и для этого приглушил всё остальное.Стоит отдать автору должное — разгадка получилась неожиданной и дерзкой, но притом по-мальчишески дерзкой, будто Баранже хотел показать церкви максимальное «на тебе! », смоделировать ситуацию, которая обязательно потребует снаряжения межзвёздного крестового похода и научной подтасовки.К сожалению, те арки и сюжетные линии, так интриговавшие в первой книге, во второй были завершены слишком быстро и пресно, словно автор просто выпустил из рук нужные ниточки. Особенно явно это проявилось в линии Испепелителя — как только тот сыграл свою роль относительно гробницы, Баранже поспешно вывел его из игры.Финал же эпопеи (точнее, того, что связано с сюжетом о походе) выглядит самым настоящим «богом из машины», в буквальном смысле. Он красив, очень кинематографичен — но эта красота и кинематографичность одновременно делает его искусственным, наивным и пафосным.Поначалу кажется, что и персонажи застыли в рамках своих характеров: Танкред продолжает бунтовать, Альберик становится лидером повстанцев, остальные ведут себя плюс-минус так, как вели себя в предыдущем томе. Возможно, это оттого, что Баранже просто не успевает жонглировать всеми сюжетными и визуальными мячиками, которые набрал в руки, и потому какие-то откладывает. Но как только раскрываются все карты «религиозной» интриги, как только становится понятна схема дальнейшего развития сюжета, Баранже снова берётся за персонажей. И делает это вовремя — именно тогда, когда уже кажется, что всё сложится понятно и даже традиционно (для рыцарского романа и героического фэнтези).Начав «Dominium Mundi» как парафраз «Освобождённого Иерусалима», Баранже и во второй части цикла остаётся верен себе и следует если не букве текста Тассо, то его духу. Конечно, тому, кто знаком хотя бы с мадригалом Монтеверди «Сражение Танкреда и Клоринды», разрешение конфликта между Танкредом и Клориндой покажется пусть и предсказуемым, но весьма элегантным. Собственно, как и финальный выбор жизненного пути Танкредом — для христианского рыцаря (вернее, рыцаря-храмовника) он тоже вполне предсказуем. Однако это та самая предсказуемость, которую нельзя назвать ошибкой автора или минусом текста; это фатальная предопределённость, единственно возможное логическое завершение того, что было начато тысячу страниц назад.