469264 
8 минут на чтение
Приём «ненадёжного рассказчика» — не новое изобретение (его применяла ещё Агата Кристи!), но по-прежнему популярен среди авторов, которые играют с ожиданиями читателя и стараются шокировать его неожиданным финалом. Смысл приёма в том, что герой, от лица которого ведётся повествование, искажает (не обязательно намеренно) представление или недоговаривает о важных событиях, из-за чего у читателя создаётся ложная картина происходящего. Рассказчик может открыто лгать или приукрашивать действительность, страдать амнезией, иметь психическое расстройство или затуманенное сознание или просто обманывать себя или воспринимать все по-другому, скажем, из-за возраста.
Иногда ненадёжность рассказчика ясна с самого начала, иногда раскрывается не сразу. Но даже если такие подозрения возникают сразу, остаётся основная интрига — как все обстоит на самом деле? Вот лишь несколько примеров удачного использования «ненадёжного рассказчика» в фэнтези и фантастике.
Яцек Пекара, цикл «Я, инквизитор»
В жестоком альтернативном Средневековье миром правят Церковь и инквизиторы, выжигая любые ереси и колдовство. Так завещал здешний Иисус, сошедший с креста и покаравший своих палачей. Мордимер Маддердин, от лица которого ведётся повествование, — один из самых успешных инквизиторов. Благодаря хитрости, уму и беспощадности он распутывает сложные дела и определяет, замешаны ли в преступлениях сверхъестественные силы.
Мордимер — классический антигерой, и хотя иногда к нему можно проникнуться сочувствием, это не должно никого обманывать. Он беспощадный и холодный дознаватель, истово верующий в своё предназначение и в право пытать и убивать для достижения цели, считающий себя выше большинства других людей, пользующийся положением для собственной выгоды. Уже это — верный признак того, что Мордимер весьма субъективен и выстраивает рассказ так, чтобы подкрепить свои идеи и доказать свою правоту. Альтернативные точки зрения (до поры до времени) находятся где-то на шкале от глупости до ереси.
По мере развития цикла убеждения инквизитора меняются, он узнает информацию, которая заставляет его сомневаться в доктрине Церкви и своей роли в происходящем. А приквелы к основному циклу, в которых мы узнаем новые факты из ученичества и первых лет работы Мордимера, заставляют по-другому смотреть на некоторые события и заявления героя в первых книгах.
Смотрите также
Яцек Пекара «Молот ведьм». Именем Христа немилосердного
Тёмное фэнтези в формате инквизиторского процедурала.
Тэмсин Мьюир «Харроу из девятого дома»
Харроу уже знакома читателю по первому роману цикла Тэмсин Мьюир — «Гидеон из Девятого дома». Её изображение уже там не совсем объективно, ведь Гидеон, главная героиня романа, в течение многих лет считала её заклятым врагом. Но если первый роман имеет линейную структуру и сюжет, с поправкой на то, что основные персонажи в нем — некроманты, борющиеся за право стать слугой Бога Воскрешения, то «Харроу из Девятого дома» гораздо необычнее и бросает читателю вызов.
Все дело в том, что Харроу, от лица которой ведётся повествование, безумна. Или считает себя таковой. У неё путаются мысли и воспоминания, ей не подчиняются новые силы, она тяжело переживает травму от трагедии, произошедшей в финале первой книги. При этом её версия событий серьёзно отличается от того, что нам рассказывали ранее. Это в конце концов заставляет сомневаться и читателя.
Тэмсин Мьюир отлично удалось передать раздробленное и нестабильное состояние героини — во многих главах рассказ идёт от имени Харроу, но во втором лице, что, наряду с постоянными перемещениями в хронологии, создаёт ощущение сюрреалистичности происходящего. Харроу часто видит галлюцинации, и не всегда понятно, когда реальность сменяется причудами разума. В результате читать книгу непросто, требуется концентрация и внимание к деталям, готовность довериться автору, но в конце часть загадок будет раскрыта, в том числе и причина такого странного поведения Харроу.
Смотрите также
Тэмсин Мьюир «Гидеон из Девятого дома»
Ироничный герметичный детектив, которому не хватает раскрытия мира и прописанных персонажей.
Марлон Джеймс «Чёрный Леопард, Рыжий Волк»
Охотнику на людей по прозвищу Следопыт хочется верить. Он болтлив, часто отвлекается и не отвечает прямо на вопросы, но его эмоции убедительны, пережитые страдания огромны, а отчаяние неподдельно. Вот только беседует он с Инквизитором, сидя в тюрьме в ожидании приговора. И скорее всего, его история о поисках мальчика, то ли одержимого, то ли наделённого даром, не так однозначна, как кажется. Уже в первой книге ясно, что он намеренно пропускает некоторые промежутки времени и отказывается комментировать многие политические аспекты прошлого, ссылаясь на то, что это ему было неинтересно.
Однако полная картина, задуманная Марлоном Джеймсом, вероятно сложится только после прочтения всех книг трилогии. Каждая из них рассказывает об одних и тех же событиях, но с точки зрения разных героев: Следопыта, Ведьмы лунной ночи и Мальца, которого все ищут. Марлон Джеймс точно задумал много сюрпризов, чтобы читателям не было скучно, восприятие истории и роли в ней персонажей поменяется ещё не раз. Но главное, две новые книги означают ещё больше красочного языка, странной магии и уникальных африканских демонов, которых редко где встретишь за пределами мира Джеймса.
Смотрите также
Марлон Джеймс «Чёрный леопард, рыжий волк»: африканское тёмное фэнтези с кровью и сексом
Автор создаёт фэнтези на основе мифологии предков и отдает повествование в руки ненадежного рассказчика.
Вера Камша «Красное на красном»
«Красное на красном» — первый роман длинного и ещё не завершённого цикла «Отблески Этерны», поэтому он в какой-то мере служит экспозицией к основным событиям и ключевым интригам. Некоторые герои, которые поначалу кажутся положительными, со временем проявят свою истинную натуру, другие просто серьёзно поменяют свои убеждения. Приём ненадёжного рассказчика в этом случае оттеняет и углубляет этические конфликты и моральные дилеммы.
Тем более, что в романе не один ненадёжный рассказчик, а несколько. Повествование ведётся с точек зрения персонажей, принадлежащих противоборствующим фракциям — Людям чести и Лучшим людям. Многие события, как настоящего, так и прошлого, описываются с разных точек зрения, ведь каждый персонаж смотрит на ситуацию и оценивает действия других по-своему. Особенно это заметно в отношении Рокэ Алвы — блестящего полководца и мастера клинка. Хотя он один из главных героев, у него нет собственных глав, и в зависимости от того, к чьему лагерю принадлежит очередной рассказчик, Алва представляется то защитником отечества, то безжалостным злодеем.
Смотрите также
Вера Камша «Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая»
Пусть события «Рассвета» развиваются неспешно, они явно двигают сюжет к развязке, и путь к ней остаётся не менее интересным, чем в предыдущих романах цикла.
Джин Вулф «Пятая голова Цербера»
Джин Вулф славится сложными философскими и околорелигиозными сюжетами, двойными смыслами и часто использует ненадёжных рассказчиков. «Пятая голова Цербера» — не исключение.
Книга состоит из трёх историй, связанных миром двух планет и персонажами, и поднимает вопросы памяти и идентичности. В первом рассказе герой без имени, «Номер пять», излагает историю своего взросления и участия в экспериментах, в ходе которых он узнает о тайне своего отца и решает его убить. Второй рассказ — это легенда о пескоходце, «записанная» антропологом Джоном Маршем, который также присутствует в первой и третьей историях. В легенде говорится о прошлом одной из планет и о расе, когда-то жившей на ней, но считающейся исчезнувшей. Наконец, третий рассказ представляет собой выдержки из дневников, интервью и докладов Джона Марша, обвинённого в преступлении вскоре после прощания с «Номером пять» в первой истории. Эти записи рассматривает офицер, который решает судьбу Марша. Третий рассказ объединяет две предыдущих истории, но даёт основания серьёзно сомневаться в надёжности Марша как рассказчика.
Хотя у книги есть финал, Вулф, как всегда, не раскрывает все загадки и не объясняет, кто есть кто и где скрыта истина. Все переменчиво и относительно, запутанно и сложно, но от этого не менее интересно.
Смотрите также
Что почитать: второй омнибус «Архивы Дрездена» и возвращение Джина Вулфа
Обе книги ждём ориентировочно в сентябре.
Сюзанна Кларк «Пиранези»
Пиранези, главный герой романа, — приятный, наивный, немного старомодный молодой человек, который живёт в огромном Доме с множеством залов и этажами, уходящими в облака. Он знает очень многое — как ловить рыбу, как мастерить одежду из водорослей, как спасаться от приливов в нижних залах, где находятся скелеты прежних обитателей и, как Вергилий в «Божественной комедии», ведёт читателя по своему миру.
Однако его память избирательна. Ему кажется, что он жил в Доме всегда, но он не помнит своего прошлого и как у него оказались какие-то вещи, и даже не помнит своего настоящего имени. Обычно его это не заботит, ведь он живёт в гармонии с собой и окружающим и принимает все как должное. Но потом он случайно обнаруживает старые дневники, в которых рассказывается совсем другая история, и пытается понять, что истинно — его жизнь в Доме или эти записи.
Сюзанна Кларк применила интересный подход — её ненадёжный рассказчик далеко не сразу осознает, что он ненадёжный, то есть находится в той же позиции, что и читатель. Какие-то вещи читатель угадывает раньше, но это объяснимо — Пиранези наивен и не испорчен цивилизацией, у него нет причин не доверять тому, что он знает, как и у читателя обычно нет причин не доверять автору. Именно поэтому поиск истины в романе так увлекателен — это вызывает эмоциональный отклик и чувство сопереживания. Особенно если помнить, что Кларк писала роман, когда тяжело болела, не могла выходить из дома и, как и Пиранези, была отрезана от остального мира.
Смотрите также
Патрик Ротфусс «Имя ветра»
В цикле «Хроника убийцы короля» две временные линии — настоящее с повествованием от третьего лица и прошлое, рассказанное главным героем Квоутом. Квоут — живая легенда, великий маг и бард, достигший небывалых высот, но затем совершивший непростительное преступление и лишившийся всего. Но никто кроме непосредственных свидетелей не знает, что именно произошло, и это не случайность.
Как бывший актёр бродячего театра, Квоут понимает силу историй и до поры до времени тщательно следил за своей репутацией и распускаемыми слухами: «Лучшие сплетни обо мне — те, что придумал я сам». Сейчас он обещает поведать правду, но это вызывает большие сомнения — слишком укоренена в нем привычка приукрашивать действительность и скрывать себя настоящего. С поправкой на это рассказы об успехах и необычайном таланте Квоута во всем становятся более объяснимы.
В романе есть ещё один потенциально ненадёжный рассказчик — и дополнительный слой между Квоутом и читателем. Историю Квоута записывает Хронист, который два года разыскивал его по всему королевству. Вроде бы он должен дословно фиксировать историю, Квоут предупредил его о последствиях в случае отклонений, и пока нет причин подозревать его в недобросовестности. Но вполне возможно, что у него есть собственный интерес в деле, который влияет на его вопросы и работу. Узнаем мы об этом только в заключительном романе, если Ротфусс его когда-нибудь допишет.
