Когда британец Стив Диллон и ирландец Гарт Эннис только брались за «Проповедника», они твёрдо
решили, что хотят сделать «американскую» историю. Герои читают оды небу Техаса, заворожённо смотрят с верхушки Эмпайр-стейт билдинг, рефлексируют на тему вьетнамской войны, бесконечно колесят от дайнера к дайнеру, обсуждают фильмы с Джоном Уэйном, а в финале верхом уезжают в закат.
В этом и кроется уникальность «Проповедника». С одной стороны, перед нами история неидеальных героев с высокими идеалами и романтизированный образ США, с другой — разудалый и беззастенчивый боевик.
Дорога на экраны
До 1990-х в комиксах остро стояла проблема авторского права. Она привела к появлению издательств, которые оставляли все права авторам взамен на долю с продаж. Стиву Диллону и Гарту Эннису повезло, в Vertigo им предложили именно такие условия. Правами на экранизацию они могли распоряжаться сами и, видя потенциал, продали их уже во второй половине 1990-х.
К 1998 году Эннис написал уже три варианта сценария. Тогда к проекту в качестве режиссёра прикрепили Рэйчел Талалэй, продюсером сделали Кевина Смита, а роли предлагали Бену Аффлеку, Сэмюэлю Л. Джексону и Кэмерон Диас. Мир в целом был готов к появлению такой картины: все влюбились в ленты Тарантино, вот-вот выйдут «Догма», «Святые из Бундока» и «Американский психопат».
Но всё равно проект казался слишком рискованным: в нём одновременно были ультранасилие и критика церкви. А Талалэй на тот момент не снимала кассовых фильмов. Её главным достижением была провалившаяся экранизация комикса «Танкистка», известная только узкому кругу почитателей. Никто не хотел прокатывать такое кино, а найти инвесторов на фильм без прокатчика практически невозможно.