«Повстанцы» рассчитаны на юную аудиторию, и сценаристы стараются не перегружать неокрепшие умы сложным сюжетом. При желании в 20-минутные серии можно вместить очень многое: и запутанную историю, и неожиданные повороты, и интригу, и драму, и даже многогранных персонажей. Дженнди Тартаковски в «Войнах клонов» рассказывал интересные истории за ТРИ минуты. В «Повстанцах» хронометраж в семь раз больше, а смысла в столько же раз меньше. Все серии построены по одному шаблону: вступительная сцена, порой не связанная с основным сюжетом, пятиминутный зачин, десятиминутное основное действие и двухминутный финал с нехитрой моралью.Героям всё дается слишком легко. Ещё с пилотной серии повстанцы начали играючи пробираться на борт имперских кораблей и так же играючи оттуда ускользать. Противники героев не ставят перед ними сложных задач. За три сезона повстанцы почти ни разу не оказывались на волосок от смерти, из любой «безвыходной» ситуации всегда быстро находился выход. С каждым сезоном у них появлялись новые враги, но ни Инквизитор, ни Вейдер, ни даже Траун не смогли ничего поделать с шайкой обычных мятежников. Мы заранее знаем, что героям ничего не грозит. А раз так — чего за них переживать?

2. Персонажи не развиваются

Главные герои статичны и почти не эволюционируют. Сценаристы постоянно подкидывают повстанцам испытания, которые должны сказаться на характерах персонажей, но в лучшем случае эти перемены дотягивают до конца серии. А в следующей всё начинается с нуля. За три сезона серьёзные изменения с персонажами можно пересчитать по пальцам одной руки. Эзра и Сабина экспериментируют с причёсками, а Кейнан после утраты зрения нацепил маску и отпустил бороду. И всё.Когда же происходит неожиданный поворот — например, когда агент Каллус меняет убеждения, — его никак толком не объясняют. Ну, не считать же причиной вынужденное сотрудничество с Зебом во втором сезоне! Это могло стать толчком, который побудил Каллуса задуматься о смене жизненных приоритетов, но нам не показывают душевной борьбы и сложного морального выбора персонажа. В один момент перед нами суровый имперский офицер, а в следующий уже тайный агент повстанцев.Сколько ещё таких поводов упустили сценаристы? Гера во втором сезоне получает под командование целую эскадрилью, её пилоты регулярно гибнут в сражениях, она вынуждена порой жертвовать своими бойцами. Меняется ли её характер под воздействием стресса? Нет. Чувствует ли она сомнения или вину? Нет. Никакой рефлексии, никакого осмысления, никакой эволюции взглядов.А Эзра? В начале третьего сезона он возглавляет свою первую вылазку, командует отрядом, ломает немало дров, учится на собственных ошибках… а весь остальной сезон ведет себя так, будто этого и не было. А его заигрывания с Тёмной стороной? Забыты как сон без каких-либо последствий. И это ведет к другой проблеме.

3. Тупиковые сюжетные линии

«Повстанцы» сливают собственные сюжетные линии. Зачем было нужно возвращать Мола и намекать, что Эзру также манит Тёмная сторона, если в итоге рогатого уложили с одного удара, а Эзра позабыл о соблазнах? Для чего нужен персонаж Бенду, кроме исполнения партий на рояле в кустах? Чему он учит Кейнана — как вовремя скрыться с глаз? Беглый джедай за два десятилетия и сам отлично освоил этот навык.

4. Нет масштаба

Крупнейшие сражения «Повстанцев» редко насчитывают больше десятка кораблей. Если в книгах и комиксах эскадрильи состояли из двенадцати истребителей, то здесь мы видим не больше четырёх. Крупных наземных сражений нет в принципе, а в массовке мелькают одни и те же модели персонажей. Из-за такой скупости «Повстанцам» не хватает размаха. Происходящее выглядит местечковой разборкой, не заслуживающей внимания. Нам постоянно напоминают о стратегической важности Лотала, но, судя по размерам местного гарнизона, Татуин и то представляет для Империи больший интерес.Схожие проблемы поначалу испытывали и «Войны клонов», но там к пятому сезону аниматоры исправились и показали несколько зрелищных локаций и масштабных потасовок. А «Повстанцы», которых снимают создатели «Войн клонов», и спустя три года продолжают экономить на моделях, кораблях и массовке.При этом действие «Войн клонов» хотя бы разворачивалось по всей галактике, а в кадре мелькали знакомые места. Повстанцы же почти весь первый сезон провели на Лотале, интересном только тем, что дизайн планеты основан на ранее не использованных набросках Ральфа Маккуорри. Но даже когда герои стали наведываться на другие миры, галактика «Повстанцев» продолжила казаться маленькой, заброшенной и имеющей мало отношения к огромной вселенной «Звездных войн».

5. Траун-то ненастоящий!

Гранд-адмирал Траун впервые появился в романе Тимоти Зана «Наследник Империи». Синекожий флотоводец был как никто другой близок к тому, чтобы поставить Новую Республику на колени. Траун был не просто великолепным тактиком и стратегом. В отличие от большинства имперских военачальников, он избегал лишней жестокости, заботился о подчиненных, признавал свои ошибки и стремился не к личной славе, а к благу Империи. Траун был, пожалуй, самым популярным персонажем Расширенной Вселенной. Именно его поклонникам Саги сильнее всего не хватало в новом каноне. Поэтому, когда на прошлогоднем Celebration в Лондоне Дейв Филони анонсировал Трауна в новом сезоне «Повстанцев», фанаты аплодировали стоя.Увы, сохранив имя, внешность и манеру поведения Трауна, сценаристы показали нам совсем другого персонажа. И дело не в том, что его экранная биография отличается от книжной. Траун из «Повстанцев» бессмысленно жесток, считает успешной операцию, обернувшуюся ненужными жертвами, не умеет делегировать полномочия и не может даже уследить за подчиненными, занимающими ключевые позиции. А военный гений Трауна за весь третий сезон ни разу толком не проявился. Похоже, что у новой версии гранд-адмирала его и нет.

Пять лет назад поклонники «Звёздных войн» жаловались, что «Войны клонов» не идут ни в какое сравнение с ранними книгами и комиксами, посвящёнными той же эпохе. Но сейчас, спустя три года после премьеры «Повстанцев», кажется, что «Войны клонов» были не так уж и плохи. А Филони уже пообещал, что на смену «Повстанцам» придет другой мультсериал. Невольно задаёшься вопросом: «Может, ну его? Вдруг дальше будет только хуже?»