В отличие от Кипа Торна в «Интерстелларе» и Джека Хорнера в «Парке юрского периода», Вольфрам никак не влиял на сценарий и концепцию картины. Создатели фильма обратились к его компании, когда до начала съёмок оставалось всего две недели.Но он сразу согласился поучаствовать в съёмках. Вольфрама всегда напрягало, что фильмы, стоившие сотни миллионов, портят глупыми ошибками, которые научный консультант исправил бы за минуту. И он решил сделать для «Прибытия» всё возможное.Прибыв на площадку, Стивен был приятно удивлён тем, что создатели и до него подходили к матчасти серьёзно. Первым, что Вольфрам услышал на съёмках, была фраза героини Эми Адамс: «Я подготовила для пришельцев список вопросов, начиная с нескольких двоичных последовательностей...» «Я предложил бы то же самое!» — признал Стивен.

К контакту подошли как к реальному

Вольфрам серьёзно проанализировал проблему контакта с пришельцами. Он решил, что далеко не всякая математика подходит на роль универсального языка. Немалая часть математики, которую мы считаем абстрактной, тесно связана с нашей историей и нашим восприятием мира. Едва ли инопланетяне поймут наши чертежи и схемы. Стивен отмечает, что многие реальные учёные пали жертвами этой ошибки и предлагали послать инопланетянам, скажем, «Пифагоровы штаны» (это была идея Гаусса) или схему спектральной линии водорода (Саган нарисовал её на зонде «Пионер»). Вместо этого, как и предлагала героиня Адамс, Вольфрам начал с единичных и двоичных последовательностей.

Коды и диаграммы расшифровки инопланетного языка создавались как реальные. Вольфрам и его сын Кристофер спросили себя: «Если бы мы по-настоящему этим занимались, какой анализ, какие вычисления нам бы понадобились?» Создатели фильма посылали Кристоферу данные, а он анализировал их как настоящие и создавал на основе вычислений визуализации.

Для фильма создали теорию межзвёздного полёта

Пока его сын рисовал диаграммы, Стивен занялся кораблями пришельцев. Чтобы придумать, как они работают, ему пришлось сочинить собственную теорию межзвёздного путешествия. Он взял за основу гипотезу, высказанную Эйнштейном в конце жизни, что квантово запутанные частицы могут находиться в самых разных уголках космоса. Таким образом, наша вселенная представляет собой сеть взаимосвязанных узлов.  Для этой сети не существует привычного трёхмерного пространства, и между отдалёнными, но связанными её узлами, в теории, можно путешествовать быстрее скорости света.Чтобы перемещаться, корабль должен отрезать себя от основной части «сети» и действовать как одна огромная частица, запутанная с узлом на другом конце вселенной. Вольфрам предположил, что такая конструкция будет напоминать гигантский кристалл, а поверхность корабля будет динамически реагировать на внешнюю среду. При перемещении такой корабль будет создавать завихрения в пространстве-времени. Мы это видим в конце фильма, когда тарелочки пришельцев «растворяются», как таблетка в воде.

Вольфрам не только придумывал научные объяснения для фантастических допущений. Он ещё и консультировал актёров. Стивен показал Джереми Реннеру, игравшему физика Йена, как вести себя, чтобы быть похожим на настоящего учёного. Для этого он просто общался с актёром, оставаясь самим собой. Стивен рассказывал интересные истории о физике, а Джереми подмечал, как говорит и держится его собеседник, расспрашивал Стивена, как он чувствовал бы себя в той или иной ситуации. Поэтому в каком-то смысле Йен Донелли в фильме списан с Вольфрама.Стивен также показал актёру основы своего языка программирования и обучил интерфейсу своей программы, так что Реннер пользуется ею на экране со знанием дела.

Надписи на доске много говорят о звездолёте

Последнюю услугу Вольфрам оказал Вильнёву уже на стадии пост-продакшена. Режиссёру пришлось срочно исправлять сцену, где видна доска с физическими формулами, написанными героем Реннера. Он заметил, что надписи слишком примитивны — декораторы сочинили что-то на уровне школьной физики. Требовались формулы, которые написал бы физик, анализирующий внеземной звездолёт. Их и попросили придумать Вольфрама. Ради этого Стивен притронулся к доске впервые за много лет — в его компании давно уже пишут вычисления на компьютере.Приглядевшись к формулам, можно понять, что Йен (вернее, Вольфрам) думает о кораблях пришельцев. Так, изогнутую форму он объясняет тем, что корабль вращается в полёте, создавая при этом гравитационные волны. Они заставляют корабль «плыть» сквозь пространство-время, вызывая возмущение их структуры. Одно из уравнений на доске описывает движение тела в искривлённом пространстве-времени.А внизу доски Йен анализирует идею, что корабль использует для движения «гравитационный лазер», испускающий гравитоны вместо фотонов. Он пытается представить «гравитационное зеркало», способное отражать гравитоны, — для этого оно должно быть из материала, взаимодействующего с частицами аж на квантовом уровне.

Создатели «Прибытия» вложили огромный труд в детали, на которые большинство из нас не обратило бы внимания. Кто-то назовёт их мелочами, но, по мнению Стивена Вольфрама, именно внимание к деталям превращает просто хорошие фильмы в великие. «Прибытие» консультанту понравилось, но ещё больше понравилось работать над ним. Теперь, если инопланетяне действительно прилетят, у Вольфрама есть всё необходимое для контакта. Обращайтесь!