„не таких“»: мульт-кабаре-опера про Сталина, Гоголя и Шостаковича" width="801" height="539
Интересно, что годом ранее другой Хржановский выпустил циклопический по размаху фильм-перфоманс-сериал про ужасы Советского Союза; хотя Илья Хржановский рассказывал не про сталинский террор, а НКВД-шную пытку бесхребетного советского общества, окружавшего математика Ландау, — но схожего всё равно поразительно много. Это и доминирующая тема советской тоталитарной машины, уничтожающей остатки свободы и творчества, и стилистическое разнообразие отдельных фрагментов истории, и обилие образов из других художественных произведений — кино, литературы, живописи... Работа над «Носом» и «Дау» развивалась параллельно, так что, вероятно, отцу и сыну Хржановским было что обсудить вместе.
Каким получился мультфильм
Традиционно для российских авторских полнометражных мультфильмов анимация «Носа» невероятна, грандиозна и прекрасна. Это не просто достойное продолжение интересного, но устоявшегося стиля Андрея Хржановского: то, как сделан и как выглядит «Нос», представляет собой вершину анимационного искусства. И дело не только в комбинации различных анимационных техник и стилей: для современной анимации это не поразительно, хотя аккуратная интеграция рисованных элементов в эпизоды с перекладкой выглядит одновременно естественно и необыкновенно; но в первую очередь восхищает драматургия буквально каждого кадра. Визуальный нарратив мультфильма намного шире и богаче, чем его сценарий; опера не только хорошо отображена в эстетике «Носа» — сам его ритм,композиция повторяет симфоническое построение оперы, с постепенной раскруткой интонационно-мотивного комплекса, выражающегося через повторение и развитие ключевых образов. Шкафоподобные телохранители Носа трансформируются в расстрельную группу, к Носу в первом акте, находящемуся почти всегда в центре кадра,тянутся то пионеры, то церковные свечки, то микрофоны; эйзенштейновские львы общаются с Ковалёвым, пока инвалидная коляска лихо несётся по лестнице вниз, анимация разрушает перспективу и границы кадров, поставленных как оперная мизансцена...
«Нос» легко упрекнуть в заигрывании с советской классикой кинематографа (не только с «Броненосцем» — в отдельных моментах угадываются статуарные монументальные ракурсы из фильмов 1930-х и 1950-х, будь то «Падение Берлина» или «Выборгская сторона», а также, конечно, «Покаяние») с мировой живописью, но правда в том, что это не всегда отсылки. И эйзенштейновские львы, и дамы, вырезанные из модных журналов, и мухинские крепкие девушки, и пионеры — все они части не только культурного пласта современного человека, но и этой вселенной, в которой поиск Носа, восхождение Носа как диктатора и дуракаваляние Сталина разворачиваются параллельно друг другу — сценическое нереальное пространство и историческое реальное смешивается, наслаивается друг на друга и развивается в неожиданной последовательности. Не потому, что так прописано в сценарии (хотя почти наверняка задумано), а потому, что об этом говорит анимация — коллажная, перетекающая от техники к технике и взрывающая повествование дополнительными смыслами, не вытекающими логично из фабулы, но обогащающими её.