Классика кино: Враг мой (1985)

Звёздная война. Человечество схлестнулось с расой драков («драконов» в другом переводе). Враг беспощаден и отталкивающе уродлив: драки похожи на ящериц, с которых заживо содрали кожу. К тому же они однополые гермафродиты (вот срамота!). В одном бою офицер земного космофлота Уиллис Дэвидж сбивает истребитель драка, но и сам теряет корабль и весь экипаж. Два звездолёта падают на неизведанную планету. Теперь землянин и яростный космический монстр — один на один среди опасностей дикой природы...К чему подобные завязки обычно приводят в голливудском кино? В лучшем случае — к «Хищнику», в худшем — к «После нашей эры». Герой-землянин должен схватиться с тварюгой в неравном бою и показать, чего стоят белые англо-саксонские протестанты.Но «Враг мой» не об этом. Он о том, как два непохожих существа, не умеющих даже говорить на одном языке, из врагов превращаются в братьев.

Дэвидж и его товарищ по робинзонаде Джериба Шиган (землянин зовёт его Джерри) вынуждены вместе выживать, бороться со стихией и хищниками, строить дом. Поначалу они смеются над обычаями друг друга, но постепенно презрение сменяется уважением к чужой культуре. Оказывается, ужасные на лицо драки — утончённые философы, а на их грубом языке можно петь красивые ритуальные гимны. Дэвидж становится для ребёнка Джерри, Заммиса, приёмным отцом, и защищает малыша от других землян, для которых драки — это по-прежнему унтерменши, достойные рабства или смерти.Аллегория Второй мировой с точки зрения немца, осознавшего ложь пропаганды? По идее, нет: этот сюжет сочинил не немец Петерсен, а американец Барри Лонгиер. Фильм поставлен по первой книге из его одноимённой трилогии. Так что в людях и драках он точно так же мог видеть СССР и США, американцев и вьетнамцев... Скорее всего, на уме у Лонгиера были японцы: уж очень его повесть напоминает фильм 1968 года «Ад в Тихом океане», где на одном острове застряли американский и японский лётчики. Петерсен только оживил историю, показал её через призму своего восприятия и дал повод для ещё одной трактовки.

У каждого драка один биологический родитель. В финале «Врага моего» Дэвиджа объявляют вторым отцом Заммиса — редчайший случай для драков. У картины, где это происходит, в какой-то мере тоже два «отца». Сложись всё иначе, фильм мог появиться на свет без Петерсена и был бы совсем иным.

Изначальным режиссёром «Врага» был Ричард Лонкрейн, который провёл пре-продакшн и начал съёмки на натуре в Исландии. По Сети ходит легенда, будто Локрейн успел снять свою версию «Врага моего», которая теперь пылится на полке, дожидаясь, когда мир будет готов к шедевру. Но Деннис Куэйд, исполнивший роль Дэвиджа, вспоминает иное: Локрейн отснял лишь несколько сцен и сразу же выбился из отведённого бюджета. За это режиссёра и уволили (хотя для прессы всё списали на «творческие разногласия»). Спасителем погибающей картины был выбран Петерсен — не столько потому, что недавно номинировался на «Оскар» за «Подводную лодку», сколько за его связи в Германии, где аренда помещений и рабочая сила были дешевле.Надежды 20th Century Fox на «блокбастер по дешёвке» не оправдались: Петерсен для этого был слишком амбициозным творцом. Он выкинул наброски Локрейна и заставил художников перерисовывать образы драков. Вольфганг перенёс съёмки с натуры в павильон, где, казалось бы, работать дешевле, но и на этом умудрился потратить денег не меньше, чем Локрейн. Ради одной сцены он велел вырыть на площадке настоящее озеро, полить воду бензином и поджечь.Бюджет картины снова раздулся почти до 30 миллионов. Окупить такие деньги мог развлекательный боевик вроде «Звёздных войн», но Петерсен-то снял драму-притчу о преодолении расизма и предрассудков. А на одних идеях редко удаётся заработать.Зрелища же из «Врага моего» не вышло: спецэффекты в нём средние даже по меркам восьмидесятых, да их и немного. Основная часть фильма — это театр двух актёров в ограниченном пространстве. Космос показан только в паре сцен, декорации — в основном унылые бурые скалы, экшена — необходимый минимум. Разве что обновлённый грим Джерри был действительно хорош.

К тому же из-за частых переписываний сценарий затёрли ластиками до дыр. Нравоучительной притче можно простить лёгкую наигранность и эпизод с явным «богом из машины» — всё это работает на центральную идею. Но часть сюжетных недостатков связана не с замыслом, а с неуклюжим вмешательством студии, опасавшейся за свои деньги.Знаменитый перл начальственного идиотизма: сценариста Эдварда Хмару заставили вписать в сюжет... шахту, чтобы тупые зрители, способные прочитать «Enemy Mine» как «Вражеская шахта», получили ожидаемое. К чести Хмары и Петерсена, они и шахту неплохо обыграли, поместив в неё драматичную финальную схватку. Этот случай хорошо показывает, как к своему зрителю относились создатели фильма, и как — те, кто надеялся на нём заработать.

∗∗∗

Разумеется, «Враг мой» провалился в прокате. Как и многие его современники — «Дюна», «Бегущий по лезвию» и «Трон», не принятые тогдашним массовым зрителем (немассовый «Врага» встретил хорошо — фантастическое сообщество номинировало фильм на «Сатурн» и «Хьюго»; впрочем, обе премии у Петерсена увёл Земекис с блестящим «Назад в будущее»). И, как и они, со временем фильм стал считаться примером «правильной», уважаемой научной фантастики.За тридцать лет спецэффекты устарели даже у лучших образцов тогдашнего кино, а идея «твой враг на самом деле такой же, как ты» не теряет актуальности. Мораль не оригинальная, конечно, на ту же тему снято много драм о реальных войнах — «Кукушка», «Счастливого Рождества», «Ничья земля».«Враг мой» отличается от них тем, что не привязан к конкретным временам и событиям. Он предлагает архетип, схему, в которую легко подставить любую пару непримиримых врагов. И в нашем 2014-м каждый увидит в фильме своё: арабов и евреев, северных и южных корейцев, русских и украинцев... Меняются имена и причины для ненависти, а история всё та же.