Беседа с автором «Опиумной войны» и «Республики Дракон» Ребеккой Куанг

Полная запись эфира

На русском языке только что вышла «Республика Дракон», а вы же уже закончили «Пылающего бога», который на английском ожидается осенью. Как вы себя ощущаете сейчас, завершив свой первый цикл? И насколько сильно отличалась работа над каждой книгой трилогии?Прошло уже несколько недель, как моя третья книга закончена. Сейчас я работаю над новым проектом, ощущения довольно странные, потому что пять лет своей жизни я посвятила трилогии. Я работала над ней с 19 до 24 лет, и сейчас я чувствую, что в моей жизни начинается новая глава. И даже немного страшновато — нужно создавать всё с нуля, придумывать новый фэнтезийный мир, новый сюжет.Я горжусь третьей книгой «Пылающий бог». Я многому научилась, работая над ней. И я рада, что в ноябре читатели наконец узнают, чем завершается моя трилогия.

И лично я, и многие критики считают «Опиумную войну» одним из самых ярких фэнтезийных дебютов последних лет. В любом деле сложно не только добиться первого успеха, но и затем повторить или превзойти его. На мой взгляд, с «Республикой Дракон» вам блестяще удалось это сделать. Ощущали ли вы давление из-за читательских ожиданий, когда работали над второй книгой? И, если да, то что помогло с ним справиться?Когда ты работаешь над своей первой книгой, это идёт от сердца, и ты всё вкладываешь в это: создаёшь сюжет, историю. На это могут уйти годы. А в работе над второй книгой ты уже должен справиться с ожиданиями публики, должен хотя бы повторить те писательские приёмы, которые применял в первой книге. Но это не всегда делается осознанно. Очень часто ты пишешь инстинктивно, поэтому это сложно повторить. Кроме того, непросто работать над второй книгой трилогии — нужно продолжать начатые в первой книге темы, расширять вселенную, чтобы во второй развивалась своя самостоятельная сюжетная линия. Плюс — начинать какие-то новые элементы сюжета, которые получат развитие в третьей книге.Чтобы решить эти задачи, я применила научный подход. Мне очень нравятся «Звёздные войны», и я внимательно изучила то, как работает часть «Империя наносит ответный удар» (я очень люблю этот фильм). То же самое я могу сказать о трилогии «Властелин колец» — здесь тоже мне нравится и фильм, и книга «Две крепости». Я целенаправленно следила за тем, как тут решаются описанные мной задачи. Этот же принцип я перенесла во второй акт своей трилогии.Например, вы могли заметить, что вторые части трилогий заканчиваются в очень мрачном ключе: главных героев предают, или они узнают информацию, которая может им навредить. Создаётся впечатление, что главный герой почти проигрывает, и непонятно, как ему выбраться из такой запутанной ситуации. Этот же принцип я применила к концовке своей второй книги.«Опиумная война» основана прежде всего на событиях Второй японо-китайской войны. В «Республике дракон» можно найти отсылки к событиям сразу трёх разных эпох. Гражданской войны, опиумным войнам и битве у Красной скалы. Расскажите, как вы сплетали элементы из столь разных эпох в сюжете одной книги?Из разных источников я беру разные элементы для своей работы. Например, что касается эпохи Эпоха Троецарствия и битвы у Красной скалы, тут я заимствовала эстетические компоненты: как выглядят персонажи, какую одежду носят, какими военными технологиями располагают. Что касается Опиумной войны 1840-х годов, отсюда я заимствовала идеологическую компоненту — именно тогда развивались империалистическая экспансия, миссионерская деятельность, расизм. Тогда европейский мир очень активно начал распространяться на другие территории, проповедуя свои религии, и эта деятельность вступала в противоречия с тем укладом жизни людей, проживавших на тех территориях.Что касается Гражданской войны в Китае — эти элементы я перенесла напрямую в сюжетную линию. Сражения в моей книге, сражения при озере и последовавшее за ней сражение у реки — это фактически напрямую взятые события из гражданской войны 1930-х и 1940-х годов.Получается такой небольшой хаотичный набор из эстетических элементов. Поэтому мне всегда немного страшно, когда мои учителя, преподаватели истории, читают мои книги. Они, наверное, решат, что я толком ничего не смыслю в исторических реалиях, просто потому что я их именно так решаю объединить.

Уже в «Опиумной войне» Рин обрела нешуточную мощь, и роман может похвастаться очень яркими магическими битвами. В «Республике Дракон» их станет ещё больше — в том числе в романе есть морские сражения, которые, на мой взгляд, получились просто потрясающими. Не могли бы вы рассказать, как работаете над боевыми сценами?Один из главных вызовов в конце первой книги — Рин становится такой мощной, что не совсем понятно, куда с такой силой двигаться дальше и как с ней справиться. Каким образом можно создать условия, где ей будет некомфортно? Перенести действие из привычной для неё среды в непривычную, то есть на воду — реки, озёра и океан. И, в общем, мне понравилось с этими работать, потому что мне интересно противопоставлять разные стихии — огонь и воду. На этих противоречиях строится конфликт, в котором с одной стороны участвует Рин, а с другой — герой, которого я не буду называть, сами узнаете.Мне пришлось перенести сражения с земли на воду. Это означало, что мне нужно было многое узнать самой о тактике морских сражений. Поэтому я углубилась в изучение этого предмета и узнала очень много как о китайских морских сражениях, так и о морской истории других стран, потому что были времена, когда у Китая не было своего морского флота. Мне было очень интересно узнать так много о кораблях, об их элементах, об оснастке, об особенностях тактики сражений на море. Мне не терпелось всё это перенести в роман, но мои редакторы — в особенности американские — сказали, что лучше это не в полном объёме вставлять в роман, иначе это может оказаться скучным для читателя.Прототипом главной героини цикла, Рин, послужил Мао Цзэдун — пожалуй, один из самых главных диктаторов XX века. Но, хотя по ходу «Опиумной войны» и «Республики Дракон», Рин совершает немало противоречивых и откровенно дурных поступков, она всё же вызывает большую симпатию. Сложно ли было, и что помогло создать персонажа, основанного на тиране, но в то же время способного легко полюбится читателю, так что тот подчас даже не замечает слабостей Рин?Мой подход был в том, чтобы не изображать Рин чудовищем. На мой взгляд, даже к таким страшным историческим фигурам как Мао Цзэдун не стоит относиться как к монстрам. При том, что Мао Цзэдун и ему подобные совершали чудовищные поступки, мне кажется, что слишком банально объяснять эти поступки, назвав таких людей социопатами. Наиболее разумно понять, отследить, почему они принимают такие решения. Они заботятся о своём народе, хотят помочь ему, но, несмотря на это, идут на такие чудовищные шаги — вот что интересно проанализировать.Рин тоже совершает некоторые чудовищные поступки, но при этом она не плохой человек. Она считает, что нужно заботиться о своём народе, друзьях, стране, но её просто вынуждают, ставят в такие условия, в которых нужно использовать ту логику, которая в конце концов и приводит её к некоторым ужасным вещам. Именно поэтому публика относится с симпатией к ней, они понимают, что Рин совершает жестокие поступки не потому, что ей движет жестокость, а потому что она думает, как защитить свой народ.В фэнтези мы часто видим, как герои пытаются защитить и отстоять «старый добрый» мир, в котором выросли сами, так сказать, сохранить статус кво. Отчасти это можно сказать и о Рин в «Опиумной войне». Однако уже в «Республике Дракон» она и другие герои скорее стремятся не защитить старое, а построить нечто новое. Вы специально решили пойти вопреки жанровому клише или это было скорее производной от тех исторических событий, которые лежат в основе цикла?В фэнтези есть традиция возвращаться к статусу-кво после того, как зло побеждено. Я сознательно пошла наперекор этому. Ведь эта схема не отвечает, кому выгодна такая ситуация. Этот урок я выучила благодаря Н.К. Джемисин — именно она ставила вопросы, кому выгодно политическое «возвращение к истокам». Кто победитель, а кто нет, и как с этим работать. Поэтому если в вашем мире фэнтези есть место революции, если там представлен в каком-то смысле утопический мир, то нет нужды возвращаться к ситуации статус-кво. Нужно понять, куда можно двигаться дальше.В этом смысле «Опиумная война» скорее продолжает традиции научной фантастики. Именно для НФ свойственно обращение к антиутопии, и именно в ней мы находим попытку найти изображение того, что сейчас происходит в мире.В «Опиумной войне» и «Республике Дракон» немало очень мрачных и кровавых эпизодов вроде сцен, основанных на Нанкинской резне. Есть ли какие-то сцены, которые вам дались особенно тяжело?Некоторые кровавые эпизоды давались мне с трудом, особенно в первой книге. Я всё время думала над тем, как именно описать самые мрачные сцены. Когда я работаю, то обычно пишу быстро — по большей части черновую версию я написала в короткий срок, но в ней ещё не было этих сцен. Когда я закончила их, то уже больше никогда к ним не возвращалась. Но при работе над последующими книгами — не чтобы эти сцены давались мне совсем легко, но мне уже не хотелось встать и убежать, так что жестокие и кровавые вещи уже писались намного быстрее.И, честно говоря, меня это немного беспокоит. Не становлюсь ли я эмоционально чёрствой и равнодушной? Вообще, эта проблема довольно известна среди авторов фэнтези, поскольку мы часто пишем о войне, страданиях, смерти — и всё время об этом думаем. И есть вероятность, что эта ситуация заставляет меня становиться немного менее восприимчивой.Недавно у вас был прямой эфир с Викторией Шваб, и в нём вы говорили, что пишете книги не линейно, а «переключаетесь» между сценами из разных частей истории. Почему вы выбрали такой способ написания книг? Часто ли при этом возникают какие-то противоречия между эпизодами, которые приходится перерабатывать во время редактуры?Я не могу писать в хронологическом порядке. Не могу сразу сесть и представить, куда пойдёт действие. Я могу понять, что происходит в конкретной сцене, только когда уже углубляюсь в работу над ней и примерно начинаю представлять, как эта сцена может быть связана с общим сюжетом книги. Я работаю над теми сценами, которые наиболее ярко вспыхивают в моём воображении — чётко вижу, что там должно быть, и потому у меня это получается описать лучше всего. И в дальнейшем уже отталкиваюсь от написанных эпизодов. Изначально я отталкиваюсь от концовки — если знаю, чем всё закончится, то могу приступать к другим частям книги.Когда мы начали анонсировать «Опиумную войну» в России, то столкнулись с необычной проблемой. Учитывая, что главная героиня молодая девушка и роман начинается с её поступления в элитную академию, многие принимали роман за подростковое фэнтези. И мы специально во многих материалах подчёркивали, что это не так и «Опиумная война» на самом деле весьма драматичное военное фэнтези. Вставала ли такая проблема перед вами и вашими издателями в США или Великобритании или там читатели не принимали роман за подростковый?«Опиумную войну» часто ошибочно принимали за представителя жанра young adult. Главная героиня — молодая девушка, я тоже молодая девушка. Вероятно, нас просто не воспринимают всерьёз. А первые главы романа разворачиваются в академии, продолжая традицию фэнтезийных книг про школы магии. Но дело в том, что я тут же и разрушаю эту традицию: я начала так «Опиумную войну», чтобы дать контраст последующим событиям. Во второй и третьей книгах становится понятно, насколько наивными были представления героини, когда мы сталкиваемся с событиями в академии.Поэтому многие люди, прочитав самое начало книги, не ожидают, что действие позже будет разворачиваться по настолько мрачному сценарию. В «Республике Дракон» нет такой проблемы — там с самого начала всё мрачно и жёстко.

Кстати, нравится ли вам российское оформление ваших книг?Мне очень нравится обложка российского издания, потому что она создаёт впечатление о моей книги и обо мне как о более зрелом авторе. Я с нетерпением жду, какой будет обложка «Пылающего бога» в России!Очень много наших читателей спрашивают о ваших дальнейших планах. Можете рассказать что-то о вашем следующем проекте?В моём следующем проекте, где действия происходят в Оксфорде, я намереваюсь полностью деконструировать направление фэнтези о магических учебных заведениях. Очень часто в таких книгах упор делается на обособленность, привилегированность учебных заведений и тех, кто там учится. Герои как бы живут в башне из слоновой кости, они совсем не замечают, насколько жесток мир вокруг них и насколько тяжело тем, кто пытается прорваться учиться в эти заведения. Оксфорд, Кембридж, Гарвард, Йель — все эти места строились с использованием рабского труда, а выпускники становились колонизаторами и расистами. Мы все привыкли думать, что Хогвартс — это такое прекрасное и замечательное место, но он тоже был кем-то построен. В общем, в своём следующем проекте я изучаю более тёмную сторону истории этих учебных заведений.Один из наших читателей подметил сходство «Опиумной войны» с аниме «Наруто». А именно — сильная истреблённая нация, всего двое выживших, месть главной героини и предательство собственного государства. Читатель спрашивает, было ли это аниме среди источников вашего вдохновения при работе над романом?Я была огромной поклонницей «Наруто» лет до 13-14. Когда я стала постарше и начала сама писать «Опиумную войну», мне казалось, что я прорабатываю более серьёзные и глубокие темы. Но, вероятно, то, с чем ты познакомился в детстве, навсегда остаётся с тобой. Хотя Саске нельзя назвать положительным героем, но этот персонаж мне всегда был симпатичен. Нельзя сказать, что он хорошо относится к Сакуре, но каким-то образом эти идеи остались во мне, когда я работала над взаимоотношениями Рин и Алтана. В том, как Алтан пользуется её чувствами, как он использует эту токсичную для Рин ситуацию в своих целях — я думаю, это идёт из аниме.И да, я признаю, что одна из основных сюжетных линий «Опиумной войны», история Рин и Алтана — это история, которая восходит к Наруто и к моему увлечению аниме в школьные годы.Сейчас готовится сборник рассказов по «Звездным войнам», для которого вы написали одну историю. Как вам работалось над далёкой галактикой? И, если представится возможность, хотели бы написать по ней что-то в крупной форме?Мне посчастливилось поучаствовать в проекте по «Звездным войнам», и это очень круто! Не могу говорить, историю какого персонажа я пишу в своём рассказе, но я была потрясена тем, сколько свободы мне предоставили. Мне разрешили продумать предысторию героя. С другой стороны, это и определённый вызов, потому что ты работаешь с чужой интеллектуальной собственностью, поэтому любые детали космических кораблей, детали сленга героев — всё нужно выверять. И, наверное, если мне предложат написать целый роман по «Звездным войнам», я откажусь. Мне для творчества нужна свобода, не хочется быть стиснутой рамками.Несколько лет назад на Западе прогремел Лю Цысинь с циклом «Воспоминания о прошлом Земли». А вскоре после этого громко заявили о себе несколько авторов из китайской диаспоры, которые пишут фэнтези, вдохновлённое историей Китая — Кен Лю, Фонда Ли, вы. Как считаете, связаны ли эти события или так просто совпало?Я думаю, что сейчас идёт два тренда из Азии. Лю Цысинь — не просто человек с китайскими корнями, а китайский автор, пишущий на китайском языке. Мы видим всплеск интереса к переводной литературе из этого региона — не только Китая, но и Кореи, Японии. А такие авторы, как Кен Лю, Фонда Ли и я — американские авторы с китайскими корнями. Мы выросли всё-таки в западной среде и пишем по-английски, мы смотрим на китайскую историю с западной перспективы. Мне кажется, наша популярность — следствие более широкой тенденции в нынешней западной фантастики к инклюзивности. Сейчас заметен повышенный интерес к афроамериканским авторам, латиноамериканским, азиатским. Вообще ситуация чуть более запутанная, чем кажется.

Завершим беседу не вопросом, а просьбой, которая звучит от многих наших читателей. Они зовут вас приехать в Россию, чтобы лично пообщаться с вами и взять автографы...Я очень хочу приехать в Россию. Я собиралась приехать к вам этим летом, и рассчитываю приехать в следующем году или когда будет готова вакцина. Обязательно побываю у вас!