Человечество с глубокой древности верило в силу слова — и начертанного, и произнёсенного. Представление об истинном имени человека и необходимости его скрывать, магические заклинания, библейское «В начале было Слово» и тайный алфавит каббалы, мифы о смешении языков — многие, если не все культуры сходились на том, что дар речи дан роду людскому не просто так. В эпоху разума подобные идеи поднимались на смех, но наука XX века продемонстрировала, что нет дыма без огня: мы действительно восприимчивы к тому, что слышим и читаем. И если приёмы нейролингвистического программирования можно отвергнуть как сомнительные, то с реальностью не поспоришь: и реклама, и пропаганда давно взяли язык на вооружение. Слово и в самом деле способно убивать — просто не само по себе, не сразу и не всегда.
Фантастика, не устающая выискивать слабые места в человеке, не обошла вниманием и речевой вопрос. Слова-активаторы, провоцирующие в объекте некую желаемую реакцию, фигурируют во многих сюжетах — от трилогии Питера Уоттса о рифтерах до видеоигры Bioshock. Макс Барри выстраивает на аналогичной идее целый роман, захватывающий и пугающий одновременно.
Согласно «Лексикону», в мире не первый уже век действует могущественная международная организация, не имеющая названия. Её члены знают скрытые возможности речи и умеют ими пользоваться. Всё людское разнообразие при помощи пяти простых вопросов можно разбить на 228 психологических типов — и для каждого существует словесный ключик, отключающий защитные системы мозга и делающий возможным любое внушение, будь то приказ забыть о чёмлибо, застыть без движения или застрелиться. Стоит ли говорить, что специалист с подобными навыками нигде не останется без работы?
Приток свежей крови в Организацию обеспечивают специальные школы, для каждого языка — своя. Попасть в них сложнее, чем в Хогвартс: надо не только обладать природным даром убеждения (и сопротивления ему), но и попасться на глаза одному из вербовщиков. Потом будут годы непростой учёбы, строгой дисциплины и странных экзаменов. Те, кто дотягивает до выпуска, получают имена знаменитых поэтов и выходят в мир, чтобы помыкать человеческим стадом.
Но безупречных систем не бывает. Иногда шестерёнка подходящей с виду формы начинает скрежетать, искрить, а потом и крутиться в противоположную сторону — и достаточно одной такой, чтобы вышел из строя весь механизм. Такой шестерёнкой становится для Организации Эмили Рафф — порывистая, своевольная, умная. Мы наблюдаем за тем, как она взрослеет, набирается опыта и уверенно движется от одной точки невозврата к другой, превращаясь из девочки в женщину, из пешки — в вольного ферзя. Это сложный, глубокий персонаж, полный энергии, страсти и противоречий — а более взрывоопасного коктейля в литературе, кажется, не придумано.
Параллельно разворачивается линия Уила — героя, который поначалу кажется случайным гостем в мире «поэтов», перестрелок и магических слов. Но двое похитивших его незнакомцев и армия их противников видят в Уиле нечто такое, о чём он сам не имеет понятия. Ни ошибки, ни случайности тут нет — зато есть связь с другой линией повествования, и автор проясняет её по крупинке, со знанием дела, вплоть до самой развязки. А там в дело вступит то, что древнее всяких слов.
Несмотря на безупречно разыгранный сюжет, объёмных персонажей (хороши даже статисты) и напряжённую интригу, «Лексикон» мог бы так и остаться одним из многих, представителем жанра триллеров и не более. Однако австралийский писатель, во всех своих романах чуткий к социальному и злободневному, разбавляет поток событий вымышленными цитатами из чатов и блогов — и зловещая тень Организации падает уже на нашу действительность. Миром правит информация: чем больше знают о нас (а нам и в радость выдать себя — не для того ли существуют соцсети?) и чем меньше знаем мы сами, тем мы уязвимей перед манипулированием, внушением и ложью, спущенной свыше. Чтобы контролировать и направлять при помощи слов, не обязательно быть «поэтом» — хватит и банальных средств. Скажете, паранойя? Но, как говорится, даже её наличие ещё не означает, что за вами действительно не следят...