594468 
3 минуты на чтение
Уделье — опасный и суровый мир, просторы которого рассекают полуорки верхом на боевых свиньях. Рассказ ведётся от лица Блажки — когда-то единственной наездницы, а теперь лидера собственного братства. Но удача не сопутствует ей — наоборот, её преследует голод, лагерь окружают хищные демонические псы … а ещё старые враги вновь поднимают головы. Сможет ли она выжить сама — и сохранить своё копыто и всех, кто доверился ей?
Смотрите также
Jonathan French
The True Bastards
Роман
Жанр: тёмное героическое фэнтези
Выход оригинала: 2019
Художник: Л. Ростант
Переводчик: А. Агеев
Издательство: «АСТ: Mainstream», 2021
Серия: «Фэнтези: Открытие»
Возрастной рейтинг: 18+
640 с., 2000 экз.
«Серые ублюдки», часть 2
Похоже на:
Джо Аберкромби, цикл «Первый закон»
Стэнли Николс «Орки: Первая кровь»
Многие рецензенты сравнивают компанию персонажей Френча с бандой байкеров, у которых вместо мотоциклов огромные свиньи. Впрочем, в интервью по поводу выхода первой книги автор и сам отметил, что вдохновлялся в том числе и сериалом «Сыны анархии». Во второй книге ничего не поменялось: те же крутые мужики, тот же грубый язык, те же шутки-подколки — и та же повествовательная суровость. Однако «Реальные ублюдки» не так просты, как может показаться по аннотации. За повествованием о кровопролитных сражениях и хитроумных интригах скрывается вечная история о тяжком бремени лидерства. Только на сей раз лидер — не первый парень на селе и не озлобленный изгой, а женщина. Что, кажется, терпимо для полуорков — но немыслимо для всех остальных.
Можно ли назвать «Реальных ублюдков» феминистским произведением? Если рассматривать феминизм в литературе как некое высказывание, то его в романе Френча нет. Блажка борется не за свои права, а за жизнь — свою и тех, кто от неё зависит. Однако, к сожалению, её образ выписан менее тщательно, чем образы многих второстепенных персонажей. Он не получает должного развития — да, Блажка прокачивается как лидер, действует активно и решительно, её поступки служат катализатором многих событий, но при этом у неё нет личностной арки — она фактически остаётся той же. А попытка сделать Блажку ещё более особенной, чем она есть, выглядит несколько тяжеловесно. И уж слишком странно — даже для такого странного мира.
Френч пытается удержать темп, взятый в первой книге,— и это ему по большей части удаётся. События сменяют друг друга головокружительно — автор не скупится на беды, которые обрушиваются на головы «Реальных ублюдков». Битвы, интриги, долг, предательство и снова битвы — из этих ингредиентов Френч замешивает очень крутое тесто. Грязь, кровь и похабщина смотрится очень органично. Здесь нет нарочитой авторской грубости, всё это — естественная часть мира «Ублюдков». Однако периодически история провисает — автор уходит в лирические рассуждения, которые сами по себе хороши и нередко даже душещипательны, но ритму сильно вредят. Да и боевые сцены иногда кажутся уж чересчур затянутыми — несмотря на лихость и динамику.
Ещё один недостаток «Реальных ублюдков» проявляется только при сравнении с первой книгой и рассмотрении всей картины, которую представляет двухтомник: новый роман не развивает мир. Да, здесь новый фокальный персонаж, новые приключения и новые локации — но этого слишком мало. Несмотря на то что герои следуют по карте дальше, перебираются в другие земли, ощущение раздвижения границ отсутствует. Есть лишь понимание, что персонажи куда-то идут и куда-то пришли, куда-то поехали и куда-то прибыли, стукнули кого-то по голове и куда-то притащили, в конце концов. Не более.
Во втором томе автор явно пытался замахнуться на эпическое повествование — но сделать это ему не удалось. Мир остаётся по-прежнему интересным, герои — харизматичными; Френч удерживает взятые позиции, но для саги этого недостаточно. Его персонажи находятся лишь в самом начале своего становления. Не зря в конце «Реальных ублюдков» читателей ждёт крючок — задел на продолжение. Стоит надеяться, что и в третьей части автор не сдаст позиции. Слишком уж хороший фундамент подготовили для неё два начальных тома.
Слово творца
Я углубился в книги и фильмы своей юности, в которых главным героем была женщина. Сара Коннор и Эллен Рипли (наряду с Васкес) во многих отношениях крёстные матери Блажки. Я был большим поклонником Баффи (хотя Блажка больше похожа на Фейт), да и Зена с Рыжей Соней, вероятно, тоже пробрались в мой роман.
Когда глаз открылся, Блажка отпрянула.
Оттуда скользнул розовый и влажный язык. Медленный, ищущий, он изогнулся и прошёлся вдоль верхнего века Жрики, между ресниц, будто хотел слизать с них застрявшие капельки вина. Жрика приложила к своему ужасному придатку ладонь, и её лицо исказилось от боли, она отвернулась.
