Читаем мрачное фэнтези: Джо Аберкромби «Проблема с миром»

Наставник Лорсен опустил письмо и, хмурясь, взглянул на Вик поверх оправы своих глазных стекол. Он выглядел как человек, который давно не улыбался. Возможно, вообще никогда.— Его преосвященство архилектор дает вам блестящую характеристику. Он уверяет, что вы были весьма эффективны при подавлении Вальбекского мятежа. По его мнению, мне может потребоваться ваша помощь.Лорсен обратил хмурый взгляд на Огарка, неловко переминавшегося в углу, словно сама идея того, что тот может оказаться в чем-то полезен, была оскорблением для здравого смысла. Вик и сама до сих пор не понимала, зачем притащила паренька с собой. Возможно, просто потому, что больше у нее никого не было.— Не то чтобы потребоваться, наставник, — поправила она, помня о том, что ни один медведь, барсук или оса не охраняют свою территорию столь ревностно, как наставник инквизиции. — Однако… я думаю, вы имеете представление, какой будет нанесен урон — в финансовом, политическом, дипломатическом отношении, — если Вестпорт проголосует за выход из Союза.— Имею, — сухо отозвался Лорсен. (Сам он, будучи наставником Вестпорта, остался бы в таком случае без работы.)— Именно поэтому его преосвященство подумал, что, возможно, моя помощь вам может пригодиться.Лорсен положил письмо на стол, подвинул его, чтобы оно лежало ровнее, и встал.— Простите мне мои сомнения, инквизитор, но произвести хирургическую операцию на политике одного из крупнейших городов мира — не совсем то же самое, что прихлопнуть какой-то бунт.Он открыл дверь, ведущую на галерею.— Угрозы должны быть страшнее, а взятки больше, — отозвалась Вик, следуя за ним и слыша сзади шарканье Огарка, — но в остальном, как мне кажется, сходство имеется.— В таком случае позвольте представить вам здешних непокорных рабочих: старейшины Вестпорта!И Лорсен, ступив на балюстраду, повел рукой, указывая вниз.Перед ними лежал огромный Зал Ассамблеи с мозаичным полом из полудрагоценных камней, выложенных геометрическими узорами, на котором главные люди города обсуждали важнейший вопрос о выходе из Союза. Кто-то из старейшин стоял, потрясая кулаками или листками бумаги, другие сидели, угрюмо наблюдая за происходящим или держась за голову. Некоторые перекрикивали друг друга по меньшей мере на пяти языках — звонкое эхо не позволяло различить, кто именно говорил и тем более что он говорил. Еще кто-то тихо переговаривался с коллегами, кто-то зевал, чесался, потягивался, сидел, уставясь перед собой. Группа из пяти или шести человек пристроилась в укромном уголке за чаем. Здесь были люди всех ростов, всех типов, всех цветов кожи и всех народностей — поперечный срез всего безумного разнообразия населения города, который называли Перекрестком Мира, втиснутого на узкую полоску пересохшей земли между Стирией и Югом, Союзом и Тысячей островов.— На настоящий момент здесь находится двести тринадцать человек, и каждый имеет право голоса, — Лорсен произнес это слово с очевидным отвращением. — Жители Вестпорта знамениты на весь мир своим умением спорить, а это место, где их самые упрямые спорщики оттачивают свое мастерство на самых упрямых фактах.Наставник вгляделся в огромный циферблат на дальней стороне галереи:— Сегодня они занимаются этим делом уже семь часов.Вик вполне могла в это поверить: воздух в огромном зале был спертым от их впустую потраченного дыхания. Видят Судьбы, в Вестпорте для нее даже весной было немного слишком жарко, но ей рассказывали, что летом, после особенно напряженных заседаний, под куполом зала иногда шел дождь — нечто наподобие мелких брызг, сконденсировавшихся из их выспренних тирад и сеющихся обратно на разгоряченных старейшин.— Кажется, каждый здесь крепко держится за свою точку зрения.— Хотел бы я, чтобы они держались покрепче, — отозвался Лорсен. — Тридцать лет назад, после того как мы побили гурков, не насчиталось бы и пяти голосов за то, чтобы выйти из состава Союза. Однако в последнее время стирийская фракция значительно усилила свои позиции. Войны, долги, восстание в Вальбеке, смерть короля Джезаля… Его сына, скажем так, пока что не воспринимают достаточно серьезно на международной арене. Одним словом…— Наш престиж в ночном горшке, — подытожила Вик за него.— Мы присоединились к Союзу из-за его военной мощи! — загремел в зале поистине могучий голос, наконец перекрыв общий гомон. Говорящий был коренастым, темнокожим человеком с бритой головой и неожиданно мягкими движениями. — Потому что империя гурков угрожала нам с юга, и нам были необходимы сильные союзники, чтобы их припугнуть. Но членство в Союзе стоило нам слишком дорого! Потрачены миллионы скелов из наших сокровищниц, и цена все возрастает!До галереи из зала докатилась волна одобрительного ропота.— Кто это такой голосистый? — спросила Вик.— Солумео Шудра, — кисло ответил Лорсен. — Лидер простирийской фракции и главная заноза в моем заду. Наполовину сипа­ниец, наполовину кадири… достойный символ для этого культурного винегрета.Разумеется, Вик все это знала. Она всегда старалась собрать как можно больше информации, прежде чем приступить к новому заданию. Однако вместе с тем она предпочитала по возможности держать свои знания при себе, позволяя собеседнику считать себя великим знатоком вопроса.— С тех пор как мы вступили в Союз, прошло сорок лет, и за это время мир изменился до неузнаваемости! — продолжал греметь Шудра. — Гуркхульская империя разрушена, в то время как Стирия превратилась из лоскутного одеяла враждующих городов-государств в единую сильную нацию под властью одного сильного правителя. Она нанесла Союзу поражение не в одной! не в двух! — в трех войнах! Войнах, развязанных ради утоления тщеславия и амбиций королевы Терезы! Войнах, в которые мы были втянуты, заплатив щедрую дань нашим серебром и нашей кровью!— Он хорошо говорит, — тихо заметил Огарок.— Очень хорошо, — отозвалась Вик. — Еще немного, и мне самой захочется присоединиться к Стирии.— Могущество Союза убывает! — провозгласил Шудра. — В то время как Стирия является нашим естественным союзником. Великая герцогиня Монцкарро Меркатто протягивает нам руку дружбы. Мы должны принять ее, пока еще не поздно! Друзья! Я призываю вас всех проголосовать вместе со мной за выход из Союза!Свистки и шиканье были громкими, но одобрительные возгласы звучали еще громче. Лорсен с отвращением тряхнул головой:— Если бы это была Адуя, мы бы просто вошли туда, стащили его со скамьи, выбили из него признание и отправили в Инглию со следующим же кораблем.— Но мы далеко от Адуи, — пробормотала Вик.— Обе стороны боятся, что открытая демонстрация силы может обратить общественное мнение против них, но с приближением дня голосования все будет меняться. Позиции обеих сторон становятся жестче, места посередине остается все меньше. Шайло Витари, Министр Шепотов при Меркатто, развязала полномасштабную кампанию — подкупы и угрозы, шантаж и принуждение. С крыш разбрасывают отпечатанные листовки, на стенах пишут лозунги быстрее, чем мы успеваем их соскребать.— Мне говорили, что Казамир дан Шенкт здесь, в Вестпорте, — сказала Вик. — Что Меркатто заплатила ему сто тысяч скелов за то, чтобы он склонил чашу весов на ее сторону. Любыми способами.— Да, мне тоже… говорили.У Вик сложилось ощущение, что Лорсену говорили об этом так же, как и ей — испуганным шепотком, с большим количеством зловещих деталей. Ходили слухи, что умения Шенкта заходят дальше возможностей обычных смертных и близки к магии. Что он чародей, навлекший на себя проклятие тем, что поедал человеческую плоть. Здесь, в Вестпорте, где по всему городу ежечасно раздавались призывы к молитве и на каждом углу слышались речи грошовых пророков, от подобных идей было несколько сложнее отмахнуться.— Вы позволите мне одолжить вам нескольких практиков? — Лорсен бросил взгляд на Огарка. Откровенно говоря, было не похоже, что парень смог бы выстоять даже против сильного ветра, не говоря уже о маге-людоеде. — Если самый знаменитый убийца Стирии в самом деле вышел на охоту, у вас должна быть хорошая защита.— При виде вооруженного эскорта у людей может сложиться неправильное впечатление. — (К тому же, если в слухах есть хоть доля истины, от охраны все равно не будет большого толку.) — Меня прислали сюда убеждать, а не запугивать.— Вот как? — Кажется, Лорсен ей не поверил.— По крайней мере, так это должно выглядеть.— Мало что может выглядеть хуже, чем безвременная смерть представительницы его преосвященства.— Я пока не спешу в могилу, можете мне поверить.— Немногие спешат. Однако могила глотает всех, независимо от ожиданий.— Скажите лучше, наставник, каковы ваши планы?Лорсен испустил тяжелый, усталый вздох.— У меня забот полон рот — я должен защищать наших старейшин. Голосование состоится через девятнадцать дней, и мы не можем себе позволить потерять даже один-единственный голос.— В таком случае было бы не лишним избавиться от нескольких голосов противника.— Только при условии, что это будет сделано деликатно. Если у них начнут умирать избиратели, это лишь ожесточит людей против нас. Здесь все находится в тонком равновесии.Лорсен стиснул кулаки, опершись ими на перила. Внизу Солумео Шудра уже вновь грохотал, восхваляя преимущества, ожидающие Вестпорт в дружеских объятиях Стирии.— Этот Шудра умеет убеждать. Его здесь любят. Предупреждаю вас, инквизитор: не пытайтесь его убрать.— При всем уважении, архилектор прислал меня сюда делать то, чего не можете вы. И он единственный, кто отдает мне приказания.Лорсен обдал ее долгим холодным взглядом. Вероятно, у людей, привыкших к теплому климату Вестпорта, от этого взгляда стыла кровь в жилах, но Вик довелось работать зимой в полузатопленных инглийских рудниках. На свете оставалось немного вещей, которые могли заставить ее поежиться.— В таком случае я прошу вас, — сказал Лорсен, тщательно выговаривая слова. — Не пытайтесь его убрать.В зале внизу Шудра закончил последнее громогласное излияние, вызвав шквал аплодисментов у собравшихся вокруг и шквал не менее бурных протестов со стороны противника. Вздымались кулаки, летели брошенные бумаги, звучали оскорбления… Еще девятнадцать дней этого цирка, на протяжении которых Шайло Витари будет прикладывать все усилия, чтобы повлиять на результат. Кто знает, чем все это обернется?— Его преосвященство поставил мне задачу: предотвратить выход Вестпорта из состава Союза. — Вик, с Огарком по пятам, направилась к двери. — Чего бы это ни стоило.