Вы впервые приобрели известность под именем Мэган Линдхольм. Почему вы изменили свой псевдоним на Робин Хобб?Я задумалась о псевдониме, когда решила попробовать себя в эпическом фэнтези. Для меня это было нечто новое — прежде я писала в иных направлениях жанра. И мне хотелось выделить «Ученика убийцы» на фоне своих предыдущих работ, написанных под именем Мэган Линдхольм. Мы с издателем подумали, что хороший способ это сделать — выпустить книгу под новым псевдонимом. Я посоветовалась с агентом и решила, что стоит использовать имя, которое не указывает на пол автора, ведь повествование в романе велось от лица юноши. Мы отобрали несколько вариантов, и я остановилась на имени Робин, потому что на английском оно вызывает ряд положительных ассоциаций. Так зовут малиновку — птичку, чей прилёт возвещает весну. Ещё оно навевает воспоминания о Робин Гуде и Робине Славном Малом (он же лесной дух Пак). Вдобавок это короткое имя, так что на обложке печатается большими буквами и его хорошо видно.Но нужно было придумать ещё и фамилию. Я сходила в несколько близлежащих книжных магазинов и посмотрела, какие полки находятся на уровне глаз большинства посетителей. Я работала в торговле и знаю, что покупатели очень часто выбирают именно те товары, которые стоят на таких полках. В секциях фантастики и фэнтези там была полка под литерой «H». Я посмотрела, что там стоит, увидела книги Барбары Хэмбли, Роберта Хайнлайна, Фрэнка Герберта и поняла, что это как раз та полка, на которую любители фантастики непременно обратят внимание. Конечно, мне захотелось, чтобы мои книги оказались там же. Оставалось подобрать короткую, легко произносимую и запоминающуюся фамилию — перебрав изрядное количество вариантов, я остановилась на Хобб.Вселенная Элдерлингов существует и развивается уже более двадцати лет. Что самое сложное в столь продолжительной работе над одним циклом?Со временем становится всё тяжелее не допускать противоречий между различными частями истории. То и дело приходится обращаться к событиям прошлого. Поэтому когда я пишу, то делаю множество заметок на будущее, отмечая для себя важные детали.Кроме того, я веду подробный глоссарий и хронологию — она, например, помогает удостовериться, что возраст герои меняют синхронно. Я сталкивалась с ситуациями, когда персонажи, которые изначально вводились в сюжет, будучи детьми, появлялись вновь, и я продолжала думать о них как о детях, хотя в мире книг минуло десять лет.В 2003 году, когда вышла «Судьба Шута», казалось, что история Фитца и Шута завершена. Вы уже тогда знали, что вернётесь к этим героям, или мысль написать о них ещё одну трилогию пришла позже?Если вы внимательно прочитаете «Судьбу Шута», то заметите намёки, что это не конец истории. В репликах героя то и дело проскальзывает некоторая недосказанность, словно он обрывает себя на полуслове. И это должно было намекнуть читателям, что продолжение возможно. Но мне нужен был перерыв, прежде чем браться за него. Вдобавок хронологически трилогии о Фитце и Шуте предшествуют «Хроникам Дождевых чащоб». Пусть персонажи этих романов практически не пересекаются, но в «Хрониках» описаны важные для мира Элдерлингов события, которые имеют значение и для Шести герцогств, и для пиратских островов. Так что сначала надо было написать этот цикл. Поэтому возвращение героев затянулось на многие годы.Новые книги о Фитце и Шуте на русском пока не публиковались. Не могли бы вы рассказать, чего читателям следует от них ожидать?Сложно ответить на этот вопрос, избежав спойлеров. Читателей ждёт продолжение истории Фитца и Шута. Но они уже не молоды, прожили долгие жизни и прошли через многочисленные тяжёлые испытания. Фитц провёл несколько лет вдали от Баккипа и столичных интриг, и он, хоть и рад покою, немного скучает по прежней жизни, полной приключений. И ему предстоит к ней вернуться. Пожалуй, это всё, что я готова рассказать.Первый роман из этой трилогии «утёк» в Сеть за пару месяцев до публикации. Как вы на это отреагировали?Я была очень расстроена тем, что это произошло. Дело в том, что в Сеть попала черновая версия романа, которая не прошла финальную вычитку. И этот текст имеет ряд отличий от того, который в итоге был опубликован. В основном они незначительны. Но прежде чем книга отправилась в печать, мне удалось выловить сюжетную ошибку, и, чтобы её исправить, пришлось переписать несколько страниц. И те, кто прочли утёкший в Сеть текст, будут думать, что Робин Хобб схалтурила.Такие ранние копии рассылаются, в частности, журналистам, и на первой же странице обычно сказано: если вы решите использовать в обзоре цитату из книги, обязательно уточните у издателя, не претерпел ли финальный текст изменений.Одной из сильнейших сторон Робин Хобб по праву считается умение создавать оригинальных, интересных и очень живых героев — причём не только людей, но и, например, драконов. Так что особое внимание в беседе с писательницей мы уделили именно работе с персонажами.

«Нас очаровывают персонажи, живущие за гранью закона»

Название вашего первого романа, написанного под именем Робин Хобб, прямо говорит, что речь пойдёт об убийце. Они, как и воры, очень часто становятся героями фэнтези. Как вы считаете, почему персонажи, живущие по ту сторону закона, в фэнтези так часто оказываются протагонистами?Мы стремимся быть цивилизованными людьми. Но, как мне кажется, в жизни каждого из нас есть человек, по отношению к которому то и дело мелькает мысль: «Как бы я хотел от него избавиться!» Мысль, конечно, плохая, но меня она то и дело посещает, и, полагаю, я не одна такая. Это не значит, что я возьму в руки клинок и проберусь ночью в дом к своему недругу. Однако мы думаем о подобном, и поэтому нас так интересуют и очаровывают персонажи, живущие за гранью закона. Ведь на них не распространяются правила, которым мы привыкли следовать.Мне кажется, есть что-то тревожное в том, как много в популярной культуре героических убийц. Возможно, это служит ответом на то, что в современном мире, действуя цивилизованными методами, мы подчас оказываемся не в силах что-то изменить.Шут, пожалуй, один из самых таинственных и ярких персонажей ваших романов. Не могли бы вы рассказать, как создали этого героя?Откровенно говоря, я не знаю. Просто в моём сознании то и дело рождаются образы. Они словно появляются перед моим внутренним взором и говорят: «Привет, вот он я, и вот моя история». Я не сижу с записной книжкой или перед экраном монитора, набрасывая черты персонажей. Они появляются сами.В ваших романах немало действующих лиц, не принадлежащих к роду людскому. Драконы, волки, Живые корабли… Расскажите о работе над этими персонажами.Когда я создавала своих драконов, то задумалась, какое место они занимают в пищевой цепи. Они находятся на её вершине. Драконы — абсолютные хищники, для которых все остальные живые существа могут быть либо едой, либо способом достижения целей. Это определяет их мышление — в собственных глазах они короли и королевы, которые имеют полное право не обращать внимание на чужое мнение.Волки же обычно живут стаями, и для них в порядке вещей иметь привязанности к тем, кого они воспринимают как членов своей стаи. Им привычно делить с другими и трудности, и добычу, и вокруг этого я формировала образ персонажа-волка.Что касается Живых кораблей, тут я буду говорить осторожно, чтобы избежать спойлеров для тех, кто не читал цикл. Природа Живых кораблей такова, что между ними и семьями, которым они принадлежат, устанавливается тесная связь. Со временем корабли, так сказать, впитывают воспоминания и отчасти характеры своих капитанов. Но в глубине их памяти сокрыто нечто большее — смутные воспоминания о том, чем они были прежде, и это находит отражение в их личностях.Вы очень милый и приятный в общении человек, но своих героев подвергаете жесточайшим испытаниям, а порой и мучениям. Тяжело ли вам даётся такое обращение с персонажами?Мои персонажи, подобно живым людям, имеют свои слабости и недостатки. Это может быть, например, импульсивность или недостаток здравомыслия. И, действуя в соответствии со своими характерами, они сами набивают себе шишки. Это всё их вина — я просто записываю происходящее.Я часто сажусь писать, казалось бы, простую сцену, прекрасно представляя, как она должна начаться и чем закончиться. Но герои далеко не всегда следуют моим задумкам, зачастую действуют совершенно непредвиденным образом, и тогда их поступки радикально меняют ход сюжета.Разумеется, не только выразительными героями с непростыми судьбами интересны романы Хобб. Яркие и глубоко проработанные миры, драматичные сюжеты, захватывающие дух боевые сцены — всё это есть в книгах нашей собеседницы.

«Робин Хобб останется автором именно эпического фэнтези»

Завершив «Судьбу Шута», вы на время покинули мир Элдерлингов и выпустили трилогию «Сын солдата», действие которой разворачивается в мире, напоминающем колониальную Америку. Почему вы решили написать фэнтези в таких необычных для жанра декорациях?Каждое утро я читаю газеты, чтобы быть в курсе того, что происходит в мире. И порой мне на глаза попадаются новости, которые столь важны, что заслуживают места на передовице, но о них говорят так кратко, что они рискуют остаться незамеченными. И я не могу отделаться от ощущения, что той или иной истории следовало бы уделить куда больше внимания. Трилогия «Сын солдата» стала моей реакцией на одну из таких тем, а именно — столкновение различных культур. Порой это приводит к конфликтам, но, когда мы расходимся по своим углам, в обеих цивилизациях что-то меняется, они что-то перенимают друг у друга. Так произошло, например, после колонизации Индии англичанами и после того, как европейские поселенцы устремились в Новый свет. Было взаимопроникновение традиций, знаний и даже гастрономических привычек. Это происходит и сейчас — например, из-за ситуации на Ближнем Востоке.И это натолкнуло меня на идею, которая легла в основу «Сына солдата». Мне стало интересно показать столкновение двух цивилизаций, у одной из которых магия в крови, а для другой — чужда и незнакома. Причём магия эта заразна, и ей «заболевает» человек, который прежде с ней не сталкивался и не понимает, что с ним происходит.Ваши романы богаты на захватывающие боевые сцены. Не могли бы вы рассказать, как над ними работаете?Честно говоря, я не считаю себя мастером боевых сцен. Если бы меня попросили назвать автора фэнтези, которому здорово даются батальные эпизоды, я бы выбрала Джо Аберкромби. Когда я читаю его книги, то даже немного завидую умению Джо выписывать сражения.Я же, когда пишу о битвах, прежде всего стараюсь показать, что испытывает герой, принимающий в них участие. Мне кажется, это позволяет читателю куда лучше прочувствовать сражение, чем подробное описание манёвров и тактики враждующих сторон. Для меня на войне важны не только схватки на мечах и кровопролитие — меня не меньше интересует то, что предшествует непосредственно столкновению, а также его последствия. Переживания героев, которые после битв возвращаются домой.Вы известны прежде всего как автор фэнтези. Нет желания попробовать себя в каком-нибудь ином направлении фантастической литературы?Робин Хобб, думаю, останется автором именно эпического фэнтези, а вот Меган Линдхольм открыта к экспериментам. Под этим именем я сейчас пишу преимущественно повести и рассказы, и некоторые из них относятся к фантастике «ближнего прицела».Удаётся ли вам следить за выходом ваших книг в неанглоязычных странах и довольны ли вы качеством их издания?Я стараюсь следить за тем, как мои книги издаются за рубежом. К сожалению, моя коммуникация с издателями зачастую оставляет желать лучшего. Я регулярно получаю от читателей письма с вопросами, когда та или иная книга выйдет в их стране, но обычно не могу ответить.Что касается издания моих книг на русском, то оформление большинства из них произвело на меня самое приятное впечатление. Оценить качество переводов я, конечно, не могу, но, насколько я слышала от российских читателей, оно на высоте.Во Франции выпущен комикс по мотивам «Саги о Видящих». Как вы оцениваете эту адаптацию?Мне очень-очень нравится этот комикс. К сожалению, я плохо знаю французский — говорю с большим трудом, но вот читать более-менее могу, и мне очень понравилось, как французы адаптировали сюжет моей книги. А работа художников меня просто восхитила. Один из них, Дидье Граффе, впоследствии был приглашён для оформления переиздания моих книг в США, чему я несказанно рада. На мой взгляд, ему великолепно удаётся изображать моих персонажей.Робин, благодарим за беседу! И последний вопрос. Не хотели бы вы приехать к нам в гости, в Россию?Я бы очень хотела посетить Россию. Мы с мужем много лет прожили на Аляске, которая некогда была российской колонией, и в её культуре, традициях до сих пор ощущается сильная связь с Россией. Можно встретить жителей с русскими фамилиями, увидеть национальные танцы или зайти в красивую православную церковь. Так что я чувствую некоторую связь с Россией, и мне было бы очень интересно побывать у вас в гостях.