«Пищеблок»: отличия сериала и книги (обзор со спойлерами!)

Пищеблок

Жанр: мистика, ужасыРежиссёр: Святослав ПодгаевскийВ ролях: Пётр Натаров, Даниил Вершинин, Ангелина Стречина, Ирина Пегова, Тимофей ТрибунцевПродолжительность: 8 эпизодов по 43–60 минутПремьера: 19 мая — 1 июля, «КиноПоиск»Похоже на: «Очень странные дела» • «Факультет» • «Ночь страха»Первого июля на сервисе «Кинопоиск HD» вышел финальный эпизод сериала «Пищеблок» — про пионерский лагерь, превратившийся в вампирскую кормушку. Сняла его студия «Среда», чьи прежние работы, несмотря на неоднозначное порой качество, завоевали популярность, причём не только в России — «Мажор», «Метод» и «Территорию» взял в свою коллекцию Netflix, а «Гоголя» западный зритель может посмотреть на Amazon. В целом Александра Цекало и его команду можно назвать как минимум опытными ремесленниками, знающими своё дело. Правда, порой чувство вкуса и меры им отказывает, как во вторых сезонах «Обратной стороны Луны» и «Метода».Первый (и единственный, надо думать) сезон «Пищеблока» получился… А каким, всё-таки, он получился? И сколько здесь осталось от первоисточника — одноимённого романа Алексея Иванова? Давайте разберёмся.

Несмотря на внешнюю схожесть и практически общую сюжетную основу, произведения вышли совершенно разными по духу — и на это есть целый ряд причин. Конечно, экранизация никогда в точности не повторяет первоисточник, это попросту невозможно. Но в сериале где-то поменяли характеры книжным персонажам, где-то ввели новых, щедро плеснули красной и чёрной красок — и вот на выходе уже совершенно другое, хотя и очень похожее, произведение. Режиссер Святослав Подгаевский и сценарист Александр Талал получили на руки очень хороший материал и полностью переработали его, превратив пропитанную ностальгией по советскому детству страшилку в модный нынче «восьмидесятнический» хоррор с синтвейвом, неоном и обнажёнными вожатыми. Какие-то моменты упростили: всё же уложить объёмный роман в 8 серий непросто, какие-то стали даже более удачными. Скажем, подтекст о истинной сущности и задачах вампиров пробирает до дрожи — или же вызывает негодование у некоторых зрителей.  Но об этом чуть позже.

Как изменились герои

Завязки, по сути, одинаковы, и в сериале даже показали вживую историю о мстительной статуе горнистки, настраивающую на нужный лад. Но уже при знакомстве с персонажами начинают возникать расхождения. В особенности это касается главного героя Валерки Лагунова, который первым столкнулся с кровососом. В романе это обычный мальчишка, в меру хулиганистый и дерзкий, который если и отличается от товарищей, то совсем немного и может даже прикрикнуть на более слабого, а втягивается в неравную борьбу волей обстоятельств. Он верит в советские идеалы и мечтает о коллективе, которого, по его мнению, в лагере как раз и не хватает, а всё, что есть — лицемерие, замаскированное лозунгами и речёвками. Он даже мечтает об устройстве, с помощью которого «правильный» человек мог бы управлять другими — конечно, ради общего дела. 

Сериальный же Валерка куда более скромный и интеллигентный — впрочем, стержень у него никуда не делся. Он с самого начала показывает себя индивидуалистом. Ещё здесь он ведёт беседы с нелепо и трагически погибшим братом, который является к нему в трудные моменты и служит своего рода внутренним голосом. Брат был вожатым в этом самом лагере незадолго до смерти — и, конечно, его гибель связана с тёмной тайной «Буревестника».В книге никакого брата и трагедии не было — была младшая сестра, которая «в кадре» отсутствовала. Да и сам Валерка не рвался домой любыми средствами, хотя старшая вожатая Свистунова — Свистуха — и пыталась применить довольно жёсткие санкции, вплоть до детской комнаты милиции.Второй же главный герой, вожатый Игорь, особо не изменился, как и его сюжетная роль. Разве что сценаристы его зачем-то заставили совершить импульсивный поступок, который останется на его совести, если вообще вскоре не всплывёт (во всех смыслах).Яркие образы остальных мальчишек в сериале стёрлись практически до игровых NPC — различаются они только фамилиями да прическами. В книге их диалоги и выходки работали на общую атмосферу. Но в сериале это, в общем-то, и не нужно: другой повествовательный язык и динамика диктуют свои правила. Зато появился ряд новых эпизодов, а те персонажи, что в книге служили скорее функциями, вышли на первый план. 

Например, лагерный доктор-алкоголик Носатов в отличном исполнении Тимофея Трибунцева стал одной из ключевых фигур в финальном «решении вампирского вопроса». В первоисточнике его роль сводилась к рассказу об оживших мертвецах и направлению «пиявцев» на речной трамвайчик, и в целом запомнился он мало.Намного большую роль в сериале играет и Серп Иваныч Иеронов, герой Гражданской войны и персональный пенсионер. В книге общение с ним сводилось к минимуму, здесь же он становится наставником для Валерки и раскрывает ему тайну происходящего, хоть и отказывается помогать.

Удачной идеей в сериале стал план главного злодея — отвести от себя подозрения, отправив невольных борцов с нечистью на убийство якобы верховного вампира-«стратилата», чтобы на самом деле убрать последнего свидетеля своих злодеяний. Тогда же герои понимают, кто все это время водил их за нос и кого нужно устранить — в книге это происходит как бы невзначай, чтобы уже закончить повествование.Кстати, книжный стратилат был чудовищем без малейшего проблеска совести. В сериале же даются намёки, что, в отличие от своего отморозка-брата, он был не рад своему состоянию и до поры сдерживал свою жажду крови. 

Как изменился стиль

Сама концовка стала темнее и острее — Валерка становится преемником стратилата, Игорь теряет любовь и дружбу, да и тяжесть нелепого и непоправимого висит на душе — в то время как Иванов завершает историю так позитивно, насколько это возможно. Визуально и музыкально сериал старались подогнать под стилистику 1980-х. На Западе эту моду эксплуатируют «Очень странные дела», «Американская история ужасов», «Лето-84» и многие другие, у нас же эту нишу занял «Пищеблок». Туман между соснами просвечивают алые и синие лучи, создавая зловещую атмосферу (при этом свет исходит от символа Олимпиады-80), а в саундтреке прописались Пит Таунсенд, «Шизгара», без которой обходится редкий сюжет «из жизни эпохи застоя», и Дэвид Боуи. 

Сцена, где Игорь «запускает» сердце любимой,  а детский хор с фонариками поёт песню Боуи, выглядит сюрреалистично и вписалась бы, например, в фильм Серебренникова «Лето». Не хватает только парня с табличкой «этого не было». Да и развязка под «Куда уходит детство» вышла душераздирающей.Не обошлось и без более современного и неожиданного Егора Летова — а точнее, двух каверов на его песню «Всё идет по плану», инструментального и металлического, от Александра Пушного. Песня звучит довольно цинично, учитывая оба момента, в которые её вставили, и за это плюс создателям сериала.

Скандальные темы

Говоря о «Пищеблоке», нельзя не упомянуть две самые спорные темы. Первое — это неприкрытый эротизм, пронизывающий многие сцены. В книге по-настоящему эротических сцен не было, всё оставалось за кадром. Сериал же отрабатывает рейтинг 18+ на полную, и не столько за счёт крови, сколько за счёт секса.

Тут и соблазнение Игоря старшей вожатой, и просвечивающая через одежду грудь Вероники, и она же, но уже вполне обнажённая... Но больше всего многих зрителей зацепил момент, где пацаны идут мазать девчонок зубной пастой, и камера о-о-очень медленно скользит по ноге двенадцатилетней девочки. Многим это показалось… излишним.И второе —  возможно, оно же самое интересное — о природе и подоплёке вампиризма. Тут-то и проявляются главные расхождения, которые одних могут навести на мрачные мысли, а у других вызвать негодование.Что Валерка Лагунов, что Игорь — неисправимые романтики. Одного вдохновляют знамёна, чистая медь горна, раскатистая дробь несущихся красных конников. Второй мечтает о затерянных городах, заснеженных вершинах, джунглях Амазонки и подводных колоннах Атлантиды. И оба сталкиваются с суконной банальностью повседневности. Красные флаги и пионерские галстуки давно стали частью формальных ритуалов. Вместо джунглей Амазонки — полные ядовитых гадов другого толка джунгли позднесоветской действительности, где все равны, но некоторые равнее, и уже очень давно. 

И именно здесь, где новые святыни давно обесценились, и пригрелись кровососы. Но если маскировка книжных пиявцев кроется в их «нормальности» — обычные пионеры становятся примерными пионерами, которых и подавно никто ни в чем не заподозрит, а шпана так и остаётся шпаной — то на экране всё по другому.Основной подтекст сериала в том, что вампиры не просто маскируются под добродетельных граждан СССР — они этот СССР и выстроили. Вожди, чекисты в коже, страшные ночные визиты и бесследные исчезновения людей, подозрительные смерти большевистских бонз, медицинские эксперименты, надрывные подвиги пятилеток — всё это выстроено на крови, пролитой и выпитой. Недаром сгорающий в прощальном костре стратилат произносит: «Я ни о чем не жалею. Зато какую страну построили!». И непонятно: то ли гибель страны совпадает с гибелью всех упырей, то ли тёмные силы просто вышли на новый уровень?