Даёшь символизм!

Зачастую критики упрекают фильм в том, что он их эмоционально не зацепил. Например, потому, что Нолан использует слишком очевидные приёмы эмоционального воздействия.Спорить здесь, в общем-то, не о чем: на вкус и цвет фломастеры разные, а уж эмоции — тем более. Фильм не может одинаково воздействовать на всех зрителей, и уж тем более режиссёр многомиллионного блокбастера не может себе позволить использовать приёмы, которые работают лишь на искушённом меньшинстве. Это нормально. Поэтому сосредоточусь на куда более интересной претензии.Многие критики утверждают, что у «Интерстеллара» нет ни скрытого символизма, ни второго дна. Вот у Кубрика были Фрейд и Ницше на каждом шагу, а здесь что? Сопливая история про любовь?

Отношения между Купером и Бренд явно глубже банальной любовной линии.Действительно, мы вправе ожидать от интеллектуала Нолана чего-то заметно большего, чем наукообразных приключений и семейной драмы. А многие критики никакого «глубокого смысла» и «второго слоя» не увидели. И радостно поспешили уведомить об этом весь остальной мир. Позиция не слишком объективная — если ты не увидел некоего второго смысла, это ещё не значит, что его там нет. Это может означать, что у тебя нет опыта, позволяющего прощупать второе дно. Стоит допускать возможность существования суслика, даже если ты его не видишь.С символизмом у фильма полный порядок, просто он действительно не про Фрейда. Зато, например, есть восхитительная аллюзия на отношения с Богом. Купер — отец, который любит и пытается спасти своих детей. Чем не образ Бога-Отца из христианства? Он получает от них сообщения, но не отвечает — для них это очень похоже на молитву. А отношения с детьми постепенно переходят из плоскости любви и общения в область веры — особенно показательна в этом плане сцена, где Мёрф бросается на шею своему брату, держа часы в руках. Она только что поняла, что отец её любит и пытается спасти.Нолан подготовил весьма хитрую ловушку — он снял фильм в жанре «твёрдой» НФ, и, конечно, все принялись рассматривать его исключительно с позиции науки. Но если выйти за эту логически оправданную рамку и посмотреть на фильм с другого ракурса, религиозно-мистического, получается не менее интересно. Вот лишь одна из возможных трактовок «двойного дна» «Интерстеллара» (уж простите, тут без спойлеров не обойтись!)

Что происходит в финале?

Что вероятнее после падения в чёрную дыру — спасение неизвестными существами из пятого измерения или смерть?Фильм с самого начала намекает на мистику — уже на первой минуте нам говорят о призраках. Предположим, что Купер стал самым обыкновенным привидением. Насколько это укладывается в наши представления о призраках как о душах умерших, которые не уходят в мир иной, потому что им надо доделать дела? Вообще-то — на сто процентов!При попадании в чёрную дыру человек неизбежно умирает — этот процесс может заметно растянуться во времени, но гравитация так или иначе сделает своё чёрное (простите за каламбур) дело. Момент, когда Купер теряет сознание от перегрузок, в ленте есть. И, по идее, в себя прийти он уже не должен. Но почему-то приходит. Далее происходит очень странная для фантастики вещь — человек, переживший состояние, которое гарантированно должно было привести к его смерти, ни разу (!) не задаётся вопросом, не умер ли он. Хотя такая мысль должна была прийти ему в голову. Чисто по «бритве Оккама», что вероятнее после попадания в чёрную дыру — спасение неизвестными существами из пятого измерения или смерть?

То, что Купер не задаётся столь простым вопросом, свидетельствует, что он не готов принять мысль о своей смерти, не допускает её. И, значит, всё его дальнейшее восприятие событий и окружения так или иначе будет подгоняться под мысль «я всё ещё жив». Такое явление уже было неплохо описано в литературе — в «Последней Битве» Клайва С. Льюиса, например. Посмертный опыт персонажей зависел от того, во что они верили. Дети видели Аслана и всевозможные чудеса, а гномы — тёмный хлев и объедки вместо райской пищи. В фильме с мощнейшими аллюзиями на отношения с Богом вполне может быть двойное дно про посмертные приключения и их специфическое восприятие.Придя в себя, герой оказывается в месте, которое, по трактовке доктора Манна, он и должен видеть во время своей смерти — там, где лица его детей, конкретно — в комнату дочери. Причём нам недвусмысленно показывают, что он хоть и в комнате, но по ту сторону. Всё, что доступно в этой ситуации Куперу, — невинные шалости с гравитацией.Отметим, что Купер разговаривает с чем-то невидимым, что воспринимается им как ТАРС. А с чем ещё, кроме робота, он мог общаться? Во время экспедиции роботы играли роль своеобразных ангелов-хранителей. То вытащат незадачливого астронавта из воды, то произведут стыковку, то скрасят десятилетия одиночества и спасут от безумия. С точки зрения символической логики фильма, в сценах с пятимерной комнатой Купер вполне мог общаться со своим ангелом-хранителем, воспринимая его как робота. Уж больно широкими категориями для робота мыслит в этот момент ТАРС, уж больно его поведение похоже на аккуратное руководство действиями Купера.

Почему только дочь? Потому что крепкой и настоящей взаимной любви с сыном у Купера не было. Обосновать это можно буквально тремя сценами — прощание, когда сын выпрашивает машину, видеописьмо, где он «отпускает отца», и его отказ расстаться с женой и сыном ради их спасения — поступок, противоположный выбору Купера. После передачи сообщения через стрелку часов Куперу позволяют увидеться со вторым человеком, которого он действительно любит (не в амурном смысле, конечно) — с доктором Бренд, во время прохождения червоточины.Затем он попадает в идеальное место, буквально воплощённое представление Купера о райском мире будущего. Опять же, ни единого вопроса «а не умер ли я», безусловное принятие происходящего. Посмертные дела на Земле завершены, наступает передышка в идеальном месте. Передышка, цель которой — встретиться с дочерью.И в странное же время происходит это встреча! Почему это стало возможным лишь на смертном одре, когда Мёрф сама «готовится стать призраком»? Почему, когда Купер входит в палату, на него не реагируют многочисленные потомки? Вскользь бросают взгляд — и всё! Ни попыток поздороваться, ни контакта глаз, ни желания показать детям прапрадедушку! Они смотрят словно не на живую легенду, а на дверь в палату, распахнувшуюся сама по себе, — сквозняк, наверное...Что это за второе дно, если оно допускает только одну трактовку?Финал тоже характерен для историй о посмертных приключениях, которые описывались у Льюиса. Купер берёт робота и отправляется дальше. Куда именно — нам скажут, но не покажут. На языке символов фильма это та часть посмертия, которая настолько выходит за рамки нашего мира, что даже религия не смеет представлять себе что-то конкретное. Совместное путешествие с ангелом-хранителем дальше, к тому, кого любишь, в место, которого представить не можешь.Конечно, всегда можно допустить, что автор этого совсем не имел в виду, что всё это притянутые за уши совпадения. Но это очень скучная версия. Да и что это было бы за второе дно, если бы оно допускало прямую и однозначную трактовку, которая припирает тебя к стенке?

Кому и что должно искусство

Многие критики выразили своё недовольство тем, что фильм слишком много всего объясняет. Герои дают исчерпывающие ответы, не оставляя простора для поисков зрителям. А искусство, дескать, должно ставить вопросы, а не давать ответы.Не поспоришь — объяснений в фильме много. Но просто ли это прихоть режиссёра, никак не обоснованная логикой повествования? Рискну утверждать, что нет. Объяснения героев — важная часть их характеров. Они учёные. Они не могут взаимодействовать с реальностью, не дав происходящему хоть какого-нибудь объяснения, не выдвинув теории. Они не верят в совпадения вроде того, что червоточина могла случайно открыться сама, когда это было нужно людям. И честно говорят: кто-то открыл, но кто — без понятия. Мы высказываем вот такую теорию — что это существа из пятого измерения, потому что...Но верить в истинность объяснений нас никто не заставляет. Важно никогда не забывать, что высказывания персонажей далеко не всегда отражают авторскую позицию. Представим, что учёные в фильме и сам Купер ничего не объясняют — пострадают ли от этого их образы? Наверняка. Хорошие учёные зачастую зануды, редко упускающие случай поделиться своими идеями. И Купер явно из той же породы — с учёными из родного для себя NASA он очень быстро находит общий язык. Начни они молча воспринимать реальность, не пытаясь её понять, — я бы перестал верить в этих героев.

Тезис, что искусство должно ставить вопросы, сомнителен. Кому должно?Кроме того, неразрешённых вопросов в фильме вагон. Кто именно открыл червоточину? Люди из будущего? Бог (укажите основные религии по списку)? Инопланетяне? Иноизмеретяне? Ни единого аргумента в пользу какой-либо из версий нам не дают. Реально ли появление общества, которое не повторит ошибок землян? Сможет ли Бренд воплотить в жизнь план «Б»? Правильно ли поступил её отец, когда лгал? Был ли у него другой путь?Даже сам тезис про то, что искусство должно ставить вопросы, очень сомнителен. Кому и почему должно? Кто запретил ему давать ответы и на каком основании? Искусство, задающее вопросы, пожалуй, интереснее того, которое даёт ответы. Только ведь каждый ответ порождает целый ворох новых вопросов. Пока творец переживает период бурного поиска истины, его творчество получается более энергичным, ярким и разнообразным. Но оно не перестаёт быть искусством в тот момент, когда творец уже что-то нашёл и просто делится находкой. Просто получается что-то другое.

Не пинайте гения

Есть и противоположная позиция — дескать, фильм оставляет массу вопросов, нестыковок. С нестыковками работать интересно — большинство из них лишь открывают новые грани фильма. Например, если выполнение плана «А» сильно затянулось, почему человечество не вымерло за это время? Вероятно, по той простой причине, что про скорое вымирание нам говорил персонаж Майкла Кейна, а он явно был заинтересован в сгущении красок. Да и лгал он не единожды — так что чему тут удивляться? Да, у человечества было мало времени — но значительно больше, чем он говорил Куперу.Популярный вопрос — почему на ферме Купера простые окна, а не стеклопакеты, которые, по идее, лучше защищают от пыли? Но Нолан мастерски отгородился от подобных вопросов — любое «почему не» объясняется нищетой и необходимостью экономить. В старом деревянном доме, где трещина на трещине, ставить хорошие окна смысла нет — от пыли это не поможет. В городах — другое дело, но городское население нам не показывают. Если уж человечество отказалось от МРТ, чего вы ожидаете? Заботы о фермерах?Свою лепту вносят и любители временных парадоксов — они указывают, что в фильме теряется причина событий. Дескать, Купер сшибает книги и делает то, что должен, потому, что он это уже делал. Но вообще-то нет. Причина действий Купера в пятом измерении — его эмоции. Он не знает координат NASA и просит ТАРСа их ему сообщить. Сначала он пытается переделать прошлое, а потом, напротив, помочь себе добраться до текущего настоящего. Он не передаёт «СТОЙ» потому, что это предопределено, — просто таков его эмоциональный порыв. Он пользуется часами для передачи информации, потому что их оставил, а вовсе не оставляет для того, чтоб потом с их помощью что-то передать. Причины его действий всегда лежат для него в настоящем. И это, на самом деле, довольно необычный выход из классического парадокса. Знание не даёт предопределения, источник не теряется, а кроется в эмоциях.Безусловно, есть вопросы, от которых так просто не отмахнёшься. Но сценарий фильма пишет два-три человека, а слабые места в нём выискивают миллионы. Так что мелкие косяки и нестыковки найдутся в любом случае. Вопрос в их размере, количестве и тяжести. И как-то неудобно ругать гения за пару неаккуратных мазков на великолепном полотне.

Вообще есть ощущение, что критика фильма растёт из двух основных источников — желания выделиться, критикуя «священную корову», и обиды за неоправданные ожидания. Ждали многослойный фильм, а второго дна не видно. Действительно, разглядеть его непросто — но не от того, что критики тупые, а мы в «Мире фантастики» самые умные. Это не вопрос интеллекта или мудрости — просто нужен определённый опыт, определённые познания в религии, чтобы увидеть нечто знакомое в фильме Нолана. И нет ничего страшного, если такого опыта у многих кинокритиков нет, — у каждого свой круг интересов.Получается, что критика «Интерстеллара» неизбежна — именно потому, что он обращается к очень неожиданной для жанра области, знакомы с которой далеко не все. Нолан на самом деле раздвигает своей лентой рамки жанра, рвёт сложившийся в кинофантастике шаблон. И будет здорово, если вслед за фильмом рамки раздвинутся уже в головах у зрителей.