Играй, миелофон!

Пересматривая старые советские фильмы вроде «Соляриса» и «Тайны третьей планеты», вслушайтесь: что за музыка играет? Это музыка, о которой пишут, к сожалению, очень мало, — советская электроника. Её история не так интересна, как, скажем, история советских рока и джаза, в ней не было драм, гонений и протестов. Зато именно эта часть советской музыки была тесно связана с фантастикой.Электроника — всегда музыка будущего, а будущее советским людям хотелось видеть прекрасным. Мир, где всё во имя и на благо человека, где космические корабли бороздят просторы вселенной, а к небу тянутся города-сады, в которых вместо человека вкалывают роботы. В наши времена, когда ретрофутуризм и ностальгия стали модными как никогда прежде, эта музыка помогает понять не будущее, но прошлое, без которого нет будущего.

Революционная Сталинская

В 1920-е, вскоре после революции, среди деятелей искусства царил мятежный дух футуризма. Старый мир ушёл, а новый обещал быть невиданным, невероятным, революционным. И звучать в нём непременно должна была авангардная музыка будущего.Эту музыку создавали учёные, вычисляли математики, проектировали инженеры. Теорию музыки будущего сочиняли в Государственном институте музыкальной науки (ГИМН), инструменты для неё разрабатывал Научно-исследовательский институт музыкальной промышленности (НИИМП). Именно в СССР Лев Термен создал терменвокс, он же этерофон — инструмент, на котором играют, делая «магические» пассы в воздухе. И сам звук терменвокса казался неземным. Недаром в кино его часто используют, чтобы изображать звуки летающих тарелок.

Лев Термен играет на терменвоксе. Запись 1954 г

Предтечей советской электроники можно назвать и авангардного композитора Арсения Авраамова, одного из основателей Пролеткульта, взявшего себе псевдоним Реварсавр. Этот революционер от искусства был одним из пионеров того, что позднее назовут конкретной музыкой (musique concrete) и нойзом. Он прославился написанной в 1918 году «Симфонией гудков», в которой использовались выстрелы из оружия, рёв моторов, заводские гудки и прочий городской шум.Синтезировать звук и создавать семплы в то время не умели, а первая попытка исполнить этот грохот вживую закончилась неудачей. Гудки заводов, предусмотренные симфонией, смешались с обычными рабочими гудками, а пушкам в порту стрелять запретили в целях безопасности. Просьбу Реварсавра повторить симфонию ночью, в нерабочее время, власти, разумеется, восприняли с ужасом.В поисках выхода из этой ситуации Авраамов написал множество научных работ о синтезировании звука и провёл ряд экспериментов, которые позже лягут в основу советских электромузыкальных инструментов. Композитор был так уверен в успехе и важности ещё не построенных синтезаторов, что всерьёз предлагал Сталину создать с их помощью новый гимн СССР. Этот гимн он собирался сочинить на основе ультрахроматической гармонии, отвергнув стандартное деление на двенадцать полутонов. Текст предлагалось рассчитать математически, а петь его должен был... синтезированный голос Маяковского!

Эксперименты в области акустики и радиоэлектроники советское государство одобряло, благо многие разработки годились для оборонной отрасли. А вот авангардной музыке уже к концу 1930-х стало несладко: обвинение в «формализме» лишило многих композиторов возможностей для творчества. Авраамов вынужден был бросить свои работы. А Льва Термена и вовсе арестовали, и вместо музыки ему в «шарашке» пришлось заниматься подслушивающими системами по заказу НКВД.

Воздушная Хрущёвская

Советскую власть тоже можно понять. На эксперименты авангардистов тратились немалые деньги и силы, а результаты были интересны только учёным, инженерам, да самим авангардистам. Трудовые же массы предпочитали музыку попроще. Но революционная эра прошла, а за ней и суровая сталинская. Наступила хрущёвская «оттепель», с её космическими триумфами и большими надеждами. Стране развитого социализма нужна была музыка наступившего будущего — светлого и беззаботного.И такая музыка появилась. Благодарить за это стоит Вячеслава Валериановича Мещерина, создавшего в 1956 году первый в СССР Ансамбль электромузыкальных инструментов. То, что он играл, совсем не походило на тяжеловесный авангард: лёгкие, весёлые, слегка насмешливые мелодии были саундтреком к прекрасному будущему, черты которого, казалось, начинали проступать в стабильном настоящем.Мещеринская музыка создавала естественный фон для «города-сада», для пляжей, магазинов, лифтов. Она звучала в фильмах и мультфильмах — множество композиций ансамбля использовано в «Ну, погоди!». Говорят, её слышали даже в космосе. Побывав на концерте ансамбля ЭМИ, Юрий Гагарин признался, что подобная музыка мерещилась ему во время космического полёта.

В наши дни по интернету гуляет легенда, будто ансамбль Мещерина по заданию правительства записал электронную версию «Интернационала» для первого искусственного спутника Земли. Ошибок здесь как минимум две. Во-первых, «Спутник-1» передавал не музыку, а простое «бип-бип». Во-вторых, запустили его в 1957-м — всего через несколько месяцев после появления ансамбля. В Сети же приводят совершенно абсурдную дату — 1959 год. К тому времени в космос слетали уже три советских аппарата, в том числе и один с собакой Лайкой.Одно из двух: либо запись Мещерина так и не была использована, либо речь на самом деле идёт о космическом аппарате «Луна-10», который в 1966 году передал с лунной орбиты мелодию «Интернационала». Не исключено, что именно его «испорченный телефон» сайтов, публикующих «интересные факты», превратил в «первый спутник».

Ансамбль Мещерина — «Упрямый робот»Всю эту лёгкую и воздушную музыку делали с полной серьёзностью. Музыканты Ансамбля ЭМИ были новаторами, они использовали не только терменвоксы, но и электроарфы, электроорганы, первый в СССР синтезатор «Экводин». А первый в СССР ревербератор они создали сами. Они же одними из первых додумались ставить звукосниматели на обычные инструменты, вплоть до балалаек и баянов.Стиль, в котором играл ансамбль Мещерина, на Западе называли термином Space Age Pop — «поп-музыка космической эры». В этом же жанре прославились такие музыканты, как Лекс Бакстер, Жан-Жак Перре и Гершон Кингсли. Композицию последнего Popcorn («Воздушная кукуруза») Мещерин обработал и сделал хитом в нашей стране. О таком жанре музыканты, наверное, и не слышали, но вполне оправдали его название, записав саундтрек к фантастическому фильму «Небо зовёт».Но в остальном ансамбль Мещерина не слишком подходит под тематику «Мира фантастики». Названия его композиций посвящены самым обыденным вещам: например, «На колхозной птицеферме» или «По дороге в школу». Лишь изредка проскакивают сказочные или футуристические названия — к примеру, «Упрямый робот» или «Танцующие гномы». Ничего удивительного, впрочем. В мире светлого будущего вряд ли должны думать только о компьютерах и звездолётах.

Советские синтезаторы — самые большие в мире!

История электронной музыки — это история инструментов. Никакой другой вид музыки не зависит так сильно от технического прогресса, как этот. Советские лаборатории и НИИ стали родиной множества ЭМИ (электромузыкальных инструментов), новаторских для своего времени. Помимо уже упомянутого терменвокса, в сталинские времена появились катодный гармониум, компанола, эмиритон, кристадин... Каждый из этих инструментов заслуживает отдельной статьи, и каждый остался не более чем причудливой диковиной.Первый советский синтезатор «Экводин» разработал ещё в 1936 году Андрей Володин, но в руки музыкантов инструмент попал только в 1950-е. Тогда же появился уникальный «оптический синтезатор» Евгения Мурзина АНС, названный в честь Александра Николаевича Скрябина. Именно он звучит в саундтреке к фильму «Солярис». Оба инструмента были выпущены малой серией. Первым же серийным электромузыкальным инструментом в нашей стране стал электроорган «Юность-70», созданный, вопреки названию, в 1965 году. К восьмидесятым отечественные мастерские разработали целый ряд синтезаторов, самые известные из которых — «Аэлита» и «Поливокс».Велик соблазн поддаться ура-патриотизму и назвать СССР мировым лидером в сфере электронной музыки. Но это было бы несправедливо. На Западе эта индустрия была развита ещё лучше, и музыканты при любой возможности охотились за импортными инструментами. Большая часть произведений Артемьева, к примеру, записана на Synthi-100, который разработал русский эмигрант Пётр Зиновьев для английской фирмы EMS. В 1972 году один такой синтезатор собрали в московской студии по заказу фирмы «Мелодия». Выносить этот агрегат не позволялось, так что о живых концертах пришлось забыть.Вовсю использовались в СССР и знаменитые электроорганы Хаммонда. Мещерин, правда, к ним относился снисходительно: вон, мол, какая махина, то ли дело наша компактная «Юность»!

Космическая Брежневская

Ансамбль Мещерина основал в СССР жанр популярной электронной музыки и открыл его массам. Но экспериментаторы и авангардисты с их сложной музыкой никуда не делись. Базой для нового поколения электронщиков стала Московская экспериментальная студия электронной музыки, созданная в 1967 году.Студии удалось достать уникальный советский синтезатор АНС, и в 1971 году её члены устроили себе экзамен: каждый сочинил и исполнил по композиции, специально написанной для этого инструмента. Потом их работы вышли на пластинке «Музыкальное приношение». Имена этих композиторов — Эдуард Артемьев, Альфред Шнитке, Софья Губайдулина, Эдисон Денисов и Олег Булошкин. Сплошь будущие классики. Правда, для Шнитке и большинства прочих участников «Музыкального приношения» электронная музыка осталась мимолётным увлечением — прославились они «обычной» симфонической музыкой. Но именно в этой студии раскрылся талант самого знаменитого электронщика нашей страны — Эдуарда Артемьева.Имя Артемьева — синоним той музыки, о которой мы говорим. Иногда ему даже приписывают создание всей электронной музыки в СССР. Это не так, разумеется, но во многом он и вправду был пионером. Задолго до того, как Брайан Ино придумал ярлык «эмбиент», музыка в этом жанре вовсю звучала в советских фильмах, для которых писал саундтреки Артемьев. Среди этих картин было много фантастики — «Сталкер» и «Солярис» Андрея Тарковского, а также «Лунная радуга», «Возвращение с орбиты», «Мечта навстречу», «Человек-невидимка» и остроумный пропагандистский мультсериал «Баба Яга против!».Но Артемьев не ограничивался медитативной электроникой а-ля Вангелис и Ино, он вовсю заигрывал с рок-музыкой, и многие его работы напоминают скорее прогрессив-рок, чем эмбиент. Редкая пластинка Артемьева обходилась без участия гитариста Юрия Богданова, с которым они работали в ансамбле «Бумеранг».

Эдуард Артемьев, саундтрек к фильму «Сталкер».Вторым после Москвы центром электронной музыки стала «советская заграница» — Прибалтика. Здесь было легче достать как пластинки западных групп, так и импортные инструменты. У каждой республики был свой «электронный герой». В Эстонии — Свен Грюнберг, автор музыки к фильмам «Отель «У погибшего альпиниста» и «Заклятие долины змей». В Литве — ВИА «Арго» под управлением Гедрюса Купрявичуса. В Латвии — «Опус» Зигмара Лиепиньша, а также звёзды первой величины — группа «Зодиак» под управлением Яниса Лузенса. Этот ансамбль, ориентировавшийся на такие западные образцы, как музыка Space, Kraftwerk и Жана-Мишеля Жарра, создавал электронику с уклоном то в диско, то в лёгкий рок.Научно-фантастическая тема у латышей поначалу не так сильно выпирала, как у Space, но уже на втором альбоме «Музыка во вселенной» они прямо заявили о себе как о «космической» группе. Участников «Зодиака» даже пригласили в Звёздный городок, где они смогли пообщаться с космонавтами и конструкторами ракет. Да-да, музыкантам дали съездить в закрытый город к засекреченным специалистам, просто чтобы они лучше прониклись романтикой космоса. Можете себе представить такое сейчас?«Зодиак» во времена «советской оккупации» издавал пластинки миллионными тиражами. С обретением Латвией независимости звёздная группа... тут же распалась.

Зодиак — «Таинственная галактика».

Спасибо, дорогой пришелец!

В саундтреках к советской кинофантастике звучит яркая, атмосферная и «космическая» электроника. Но её чаще всего писали не профессиональные электронщики, а кинокомпозиторы. Для них это был не основной жанр, а просто один из приёмов, придававших фильму настроение. Например, неповторимую психоделическую атмосферу мультфильма «Тайна третьей планеты» создал композитор Александр Зацепин. Как ни странно, он же написал музыку к большинству комедий Леонида Гайдая.

Александр Зацепин - музыка к м/ф тайна Третьей Планеты.Не менее известный Алексей Рыбников использовал электронику в саундтреках к фильмам «Через тернии к звёздам», «Отроки во вселенной» и «Большое космическое путешествие», но славу ему принёс сентиментальный мюзикл «Юнона и авось». А Семён Сон, создавший музыку к мультфильмам Геннадия Тищенко «Вампиры Геоны» и «АМБА», — классический пианист и преподаёт в музыкальной академии.

Зловещий «зов роботов» из «Отроков во вселенной» сочинил Алексей Рыбников — тот же, кто писал музыку к «Буратино», «Врунгелю» и... «Волкодаву».

Компьютерная Горбачёвская

К началу 1980-х электронная музыка перестала быть диковинкой. Она стала обыденной. Её использовали в заставках телепередач, видеоуроках аэробики, не задумываясь о том, какая это сложная и интересная работа для музыкантов. Много лет спустя энтузиасты будут с трудом раскапывать, что за ансамбль играл на фоне команд «И-и раз, и-и два, держим темп!».Кстати, на пластинке «Ритмическая гимнастика» (1984) и серии альбомов «Пульс» (1985), записанных для занятий аэробикой, названия треков вовсю сочетали темы научной фантастики и спорта: «К звёздам», «Догоняй, компьютер!», «Электронный наездник». А записывали их дуэт Андрея Родионова и Бориса Тихомирова и уже упоминавшийся ВИА «Опус».

Но писать музыку для аэробики нравилось далеко не всем, ведь даже самый виртуозный электронщик оставался незаметным на фоне звёзд эстрады. В это время с Запада как раз пришла свежая музыкальная мода — «новая волна». Всё больше музыкальных коллективов уходили от инструментальной, «саундтрековой» электроники к синтипопу с использованием вокала, писали традиционные песни с куплетами и припевами. Электроника в лице новых групп — «Центр», «Биоконструктор», «Ночной проспект» — запела. Электроника старая тоже этим заразилась: на пластинках Артемьева, записанных в середине 1980-х, вокала заметно больше.Космическая тема к тому времени уже всем надоела. Освоение космоса зашло в тупик, инопланетян не нашли, Марс и Венера мертвы, а лунная гонка проиграна. Большинство групп «новой волны» вообще не интересовались фантастикой, а пели о любви, судьбе и прочих вечных материях. Те же, кто не забыл об идейных корнях электроники, видели в будущем не покорение космических просторов, а нечто совсем другое. Впереди маячила новая, информационная эра с загадочными компьютерами, роботами и виртуальной реальностью. Правда, и этот «киберпанк» подавался музыкантами с иронией и насмешкой. «Я робот, я сошёл с ума!» — гнусавил известный шутник Юрий Чернавский.Казалось, что с приходом перестройки, свободы творчества и частного предпринимательства электроника, вместе с остальной музыкой, должна была расцвести. Но вышло иначе. От цензуры безобидная электронная музыка никогда особо не страдала, зато большую роль здесь играли деньги на покупку дорогой аппаратуры. А свобода пришла как раз на место государственной поддержки, которую трудно было заменить голым энтузиазмом.Лучше всех на плаву удержались те, кто был наиболее «эстраден», близок к року и попу, — «Технология», «Биоконструктор», «Нож для фрау Мюллер». Они и составили костяк той электроники, которая через несколько лет начала называться российской. Но это уже совсем другая история.

А.Родионов и Б.Тихомиров - «Пульс 1: Музыкальный компьютер».

***

Советская электроника была смелой, экспериментальной, устремлённой в будущее и воспевала его идеализированный образ. Её создатели хотели, чтобы она звучала над мирной и процветающей Землёй. Из-за этого может сложиться неправильное впечатление, будто Советский Союз и был таким раем, в который нужно срочно вернуться.Это опасное заблуждение. Если бы страны и эпохи были такими, как их музыка, в скучной и сытой Норвегии ежедневно проводились бы сатанинские мессы под блэк-метал. Но не менее опасно забывать и отвергать искусство своих предков или помнить из него только то, что было запретным и протестным.Жители Советского Союза не смогли в полной мере оценить, под какую новаторскую музыку они жили, смотрели кино и занимались аэробикой. Признание ко многим из советских электронных музыкантов приходит именно сейчас, на волне ностальгии. Издаются сборники советской электроники, молодые музыканты делают ремиксы на композиции Артемьева и «Зодиака». Да и сам «Зодиак» впервые за много лет воссоединился и дал концертный тур по бывшему СССР.Мы не катимся в прошлое, а вспоминаем лучшее из того, что когда-то умели. И это заставляет верить в то самое светлое будущее, о котором хочется писать музыку.

Слушай, товарищ!