Зачем портить то, что и так работает? Вот и Лукьяненко, создавая новый цикл, в который раз обращается к своей излюбленной сюжетной формуле: благородный герой оказывается втянут в конфликт со множеством могущественных сторон, отбивается от врагов, обретает новые способности и заодно философствует о судьбах человечества.Главное действующее лицо «Мегиддо», Максим Воронцов, тоже герой для Лукьяненко совершенно типичный. Умён, находчив, совестлив в разумных пределах, человечен и обладает известной долей «избранности», отчего и попадает в эпицентр межзвёздного конфликта, развернувшегося между властями предержащими этой Галактики. Именно с ним вступают в контакт Инсеки, налаживают сотрудничество Прежние и делятся секретами Продавцы.С одной стороны, новая мифология Лукьяненко напоминает о его же Ключниках из «Спектра» и заставляет сравнивать Инсеков и прочих пришельцев с аналогами из более свежего и ещё не законченного романа-эпопеи «Соглашение». А с другой, она достаточно оригинальна, чтобы не казаться раздражающе вторичной.Главная особенность мира Изменённых состоит в том, что понимание реальности и определение своего места в ней зависит от восприятия личности, а иногда и целой расы. Если до Перемены люди считали себя венцом творения, то с приходом пришельцев, взмахом руки (или что там у них вместо рук) остановивших Третью мировую, человечеству пришлось смириться с мыслью, что в Галактике для них отведена роль туземцев, пушечного мяса, а вовсе не братьев по разуму. Встаёт закономерный вопрос: что муравей может сделать с ботинком, который вот-вот его раздавит? И «Мегиддо» пытается дать на него ответ.Отдельно стоит отметить чудесный калейдоскоп второстепенных героев. Чего только стоят старики-разбойники — колоритные пенсионеры, чьи дети-внуки были отданы в Гнёзда, — и родители Максима, что спились после Перемены, но всё цепляются за прошлую сытую жизнь, не говоря уже об Изменённых, ехидной куколке Наське и романтичной жнице Дарине, которые, строго говоря, вовсе не люди, но зачастую ведут себя человечнее многих.