Лю Цысинь «Шаровая молния»: идейный приквел «Задачи трёх тел»

«В память о прошлом Земли» — один из самых оригинальных и противоречивых фантастических циклов, изданных у нас за последнее время. Трилогия Лю Цысиня стала невероятно популярной как у него на родине (в том числе и благодаря стараниям фанатов в китайских соцсетях), так и на Западе. Издательства стали буквально охотиться на другие работы писателя, и в 2018 году на английский язык перевели «Шаровую молнию», один из самых ранних романов Лю Цысиня. Ныне книга добралась и до нас.Больше всего «Шаровая молния» напоминает — и по манере повествования, и по затронутым темам, и по отношению автора к науке — первый том знаменитой трилогии Лю, «Задачу трёх тел». И неспроста. Хотя в романах нет общих действующих лиц, да и сюжет новой книги полностью самостоятелен, она читается как своего рода предыстория событий трилогии. Это впечатление подтверждает и намёк в финале, и послесловие, в котором Лю Цысинь называет «Молнию» мягким приквелом «Задачи трёх тел». У книг так много общего, что поклонникам трилогии новинку можно смело рекомендовать, — а вот всем прочим любителям жанра к ней стоит подходить осторожнее.

Разбирая цикл «В память о прошлом Земли», мы обратили внимание на то, насколько он отличается от привычных для нас романов западных авторов. Для книг Лю Цысиня характерны необычайный размах (как в пространстве, так и во времени), впечатляющие фантастические допущения и размышления на тему научных открытий — и вместе с тем наивный сюжет и плоские персонажи. И, конечно, экзотический для нас колорит — чего только стоили главы про времена Культурной революции. Почти всё это справедливо и для «Шаровой молнии». Правда, удачные моменты здесь проработаны не так хорошо, как в трилогии, а слабости заметнее.Прежде всего, к однозначным удачам стоит отнести фантастические концепции, выстроенные вокруг шаровой молнии. С одной стороны, современная наука и сейчас не имеет однозначного представления об этом природном явлении, хотя кое-какие догадки у исследователей всё же есть. С другой, неужели феномен шаровой молнии можно интересно обыграть в художественной книге? Оказывается, можно!Герои-учёные выводят одну теорию за другой и каждую из них пытаются проверить на практике. Опыты с молниями, пожалуй, самые увлекательные сцены в книге. Как вам, к примеру, эпизод с двумя вертолётами и электрической дугой между ними? Чем ближе к концу, тем выше напряжение, и в последних главах писатель выдаёт захватывающие дух эпизоды, напоминающие жуткие финалы «Тёмного леса» и «Вечной жизни смерти». Похоже, у Лю Цысиня просто талант описывать завораживающие катастрофы!Если в трилогии центральной идеей был контакт с внеземным разумом, то «Шаровую молнию» писатель посвятил отношениям науки и военно-промышленного комплекса.

Действительно ли война «кормит» научные исследования? Что случится, если применить оружие, от которого невозможно защититься? У Лю Цысиня нет однозначных ответов на эти вопросы. Зато предостаточно однозначных образов — вроде фанатично преданной военному делу офицера Линь Юнь и безликой страны-агрессора (спойлер: нет, это не Россия, нашей стране в книге отводится другая роль).

Все силы природы, в том числе те, которые считаются самыми мягкими и безобидными, могут быть превращены в оружие, отнимающее жизнь. Невозможно представить себе ужас и безжалостность некоторых видов этого оружия, если только не увидеть их воочию.

К сожалению, все описанные угрозы и конфликты оставляют читателя равнодушным — ведь героям попросту невозможно сочувствовать. Если ко времени работы над трилогией писатель худо-бедно научился делать своих персонажей выпуклыми, то в «Шаровой молнии» каждое действующее лицо — просто вместилище диалогов и двигатель сюжета. По ходу повествования мы встречаем профессора-теоретика, профессора-практика, благородного офицера и тому подобные невыразительные типажи. Да, Лю Цысинь прописал героям подобие мотивации — скажем, легко понять, почему Чэнь бросился изучать шаровые молнии или почему Линь Юнь так одержима войной. Но характеры остаются одномерными.

Мы видим, как он поступает в университет, находит работу, занимается исследованиями, ведёт разговоры с коллегами, ставит опыты и так далее, но почти ничего не знаем о его переживаниях. Особенно поражает одна из заключительных сцен, в которой доктор Чэнь решает жениться на… практически первой встречной! Никаких предпосылок к этому нет вообще. Отчасти подобный подход к персонажам можно списать на разницу в менталитетах и тогдашнюю неопытность писателя. Но ощущения такие, будто ты оказался в музее китаеведения и рассматриваешь экзотический экспонат, — настолько чуждым выглядит способ работы с героями.Истории, в целом неплохой, стать по-настоящему увлекательной мешает своеобразная структура повествования. Например, важные события подаются во время диалогов — такой неряшливый пересказ напрочь убивает интерес и лишний раз подчёркивает пассивность героя.Повествование вышло неравномерным: скажем, в рамках одной главы писатель даёт подробное описание математических моделей, затем пропускает полгода жизни героев, вновь подробно показывает научный эксперимент и снова проматывает несколько месяцев. Едва читатель настроился на определённый темп, как неожиданный скачок напрочь сбивает погружение в текст, и приходится перечитать абзац-другой, чтобы просто понять, что, чёрт возьми, тут творится.

Китайские учёные сообщают…

В 2005 году, когда роман был впервые опубликован, у учёных не было ни одного доказательства существования шаровой молнии — кроме слов очевидцев. Одна из теорий и вовсе утверждала, что никакой шаровой молнии нет — есть только зрительный образ, отпечатывающийся на сетчатке глаза.Однако в 2012 году на Тибетском плато шаровую молнию впервые зарегистрировали два спектрометра. Учёные сняли показания и убедились, что она отличается по характеристикам от обычной молнии.