Фантастика о каменном веке

Эпоха камня дика и сурова. В это дремучее время ещё нет замков, нет мечей и даже не из чего сделать бронелифчик. Главное же — мы очень мало знаем о каменном веке. В основе «средневекового» фэнтези лежит богатый культурный слой: благородство рыцарских романов, героика германских легенд, волшебство кельтских преданий. Греческий миф уже кажется нам слишком далёким. Тем не менее имена Одиссея, Ясона, Геракла на слуху. Но кому известны герои неизмеримо более глубокой древности? Каменный век — это в буквальном смысле долегендарный период. Легенды и мифы появились намного позже — вместе со скальдами и бардами. Откуда же, кроме археологической и антропологической литературы, черпать вдохновение?Каменный век — заря человечества, предыстория всех историй. С каменных топоров начинают свой путь к величию народы в играх Rise of Nations и Civilization. Даже «Космическая одиссея 2001 года» Артура Кларка, основное действие которой развивается в космическую эру, открывается рассказом о событиях, происходивших в эпоху австралопитеков, — хотя лишь в грядущем, на орбите Юпитера, человечеству суждено разгадать тайну собственного происхождения.

Но вечные камни мегалитов — увесистые и твёрдые. Столкновение с ними напрочь отбивает юмор. А юмор — это последнее, что стоит терять.Так что в советском кинофильме «Две стрелы» (1989), в американском мультипликационном сериале «Флинтстоуны» или в ленте «Начало времён» (2009) палеолитический антураж используется для того, чтобы заклеймить и высмеять язвы века текущего. И просто поразвлечься, описывая велосипеды с каменными колёсами.Иногда в каменный век попадают рикошетом из будущего. Колин Уилсон в цикле «Мир пауков» изображает постапокалиптическую Землю, где технологии откатываются на уровень мезолита и пещерный быт вторично одичавших племён скрашивается лишь использованием приручённых гигантских ос вместо охотничьих соколов. Прогресс по сравнению с подлинной доапокалиптической дикостью, таким образом, налицо. В реальности охотники и собиратели домашних животных не держали.

Наконец, эта тема даёт писателю благовидный предлог продемонстрировать свою осведомлённость в разных областях: история, археология, способы выживания в дикой местности... К подобным книгам относятся, например, «Прогрессор каменного века» Александра Абердина и «Кони, кони...» Кормака Маккарти, причём в романе Маккарти прогрессор с помощью машины времени переносится лишь на тысячу лет назад — в средневековую Мексику, чтобы научить индейцев верховой езде и спасти их от поражения в войне с испанцами. Но цивилизация ацтеков соответствует по уровню технологий эпохе неолита.Миры «обсидиана и бубна» многолики, но все творения, где речь заходит об этой эпохе, роднит одна общая черта. Шутят ли авторы, заставляя Флинтстоунов разносить высеченные на камне газеты и торговать пирогами с джемом из дольменоподобного ларька, или абсолютно серьёзно, с большим, как им кажется, знанием дела описывают суровые будни пещерного жителя, троглодит — всегда наш современник, ряженый в необработанные шкуры. Техническая сторона вопроса (если в каменном веке о таковой вообще можно говорить) выходит на передний план, а оригинальное мировосприятие древнего человека остаётся за кадром.

Романтика камня

Распространённое в прошлом представление о древнем человеке как о грязном, заросшем волосами чудовище, невнятно ревущем сквозь бороду и неубедительно потрясающем дубиной, лишены оснований. Не был он, впрочем, и суперменом, наделённым немыслимой силой и экстрасенсорными способностями. Набирающее популярность мнение, согласно которому люди каменного века отличались от нас лишь тем, что не использовали интернет, куда разумнее, но тоже бесконечно далеко от действительности.Для того чтобы составить представление о древних предках, не нужна машина времени. Примитивные племена, сохранившиеся кое-где до наших дней, ничем не отличаются от тех, что бродили по планете тысячи лет назад. Первобытный человек рельефной мускулатурой обычно не обладал, рычал и бесновался не чаще, чем того требовали обстоятельства, и старался смыть грязь всякий раз, когда позволяла температура воды в реке. Но мир, в котором он существовал, разительно отличался от нашего мира.У каменного века есть собственное неповторимое очарование. Первобытный охотник не нуждался в мифологии — он постоянно жил в сказке, пользуясь всеми привилегиями сказочного персонажа. Он мог поговорить с месяцем, с клёном, с ветром, с волком и даже с духом убитого волка. Причём не только мог, но и ежедневно разговаривал, имея все основания полагать, что собеседники его понимают. Анимистические верования наcеляли невидимыми, но мыслящими духами каждый предмет.

Средневековый крестьянин безоговорочно верил в непорочное зачатие, в ведьм, в домовых и в доброго царя, но по сравнению с дикарём он мог бы считаться адептом научного атеизма. Волшебство лишь периодически и косвенно вмешивалось в его жизнь. Человек же каменного века существовал в полностью магическом мире, где все без исключения события имели сверхъестественную подоплёку. Даже самое примитивное бытовое действие не могло совершаться без ритуала, а значит, по сути было колдовством. Чародейство в то время было не запретной наукой, а методом борьбы за выживание. Оно применялось буднично и постоянно. Ведь духи обитали везде. Удача или неудача, а значит, жизнь или смерть каждого человека, зависели от того, получится ли с ними договориться.

В среднем каменном веке — в мезолите, продолжавшемся с XV по VI тысячелетие до новой эры, — мастера начинают мыслить шире. Вместо того чтобы целиком высекать нож из камня, в деревянную или костяную основу они вклеивают «микролиты» — образующие режущую кромку кристаллические осколки. В этот период уже известны лук, праща, бумеранг, копьеметалка, сарбакан, болас. Наконечники стрел и дротиков всё чаще изготавливаются из кости, а не из кремня. Это помогает охотникам и собирателям обосноваться там, где камня не найти, — в тропических лесах и на болотах.Искусство в эпоху мезолита переходит на качественно новый уровень. Если ранее художник изображал лишь то, что видел — главным образом животных (объекты, не подпадающие под определение «еда», человека палеолита интересовали мало), — то теперь появляются фигурки фантастических существ и абстрактные пиктограммы. В этот же период изобретаются и музыкальные инструменты: костяные флейты и погремушки. Первыми же, вероятно, появились барабаны и бубны, но кожа и дерево не сохранились до наших дней.

Стоунпанк?

Люди любят выдумывать термины. Так, фантастические произведения, описывающие миры, технологии в которых находятся на уровне каменного века, относят к жанру «стоунпанка». Есть ещё бронзпанк (соответствующий эпохе бронзы), сандалпанк (Античность), миддлпанк (Средневековье), клокпанк (Возрождение). За ними хронологически следуют стимпанк, дизельпанк, атомикпанк, космопанк и ещё по мелочи, до нанопанка включительно.Но есть ли смысл выделять фантастику, моделирующую определённую эпоху, в отдельный жанр? Два исторических романа не будут отнесены к разным жанрам только на том основании, что один описывает события XIII века, а другой — Наполеоновские войны. В фантастике оснований для такой градации ещё меньше, поскольку соответствие между «местным временем» вымышленного мира и реальным историческим периодом, как правило, прослеживается с трудом. Технологии — сомнительный критерий: явные, режущие глаз анахронизмы присутствуют в каждой фантастической вселенной. Наконец, что общего между сатирическим мультипликационным сериалом «Флинтстоуны» и эпической «Чёрной кровью»? Можно ли отнести эти произведения к одному жанру только на том основании, что в обоих случаях герои используют каменные топоры?

Стимпанк, дизельпанк и атомикпанк — это скорее «нерождённое будущее», каким его видели фантасты конца XIX — середины XX веков. Для нас оно уже стало прошлым. Замыслы Жюля Верна, когда-то безумно смелые, в наши дни выглядят наивными. Но очарование сказки осталось, энтузиазм мечтателей, живших в эпоху пара и электричества, притягателен до сих пор. И хочется домыслить, что было бы, если б их грёзы, полные гигантских дирижаблей и работающих на угле орнитоптеров, всё-таки воплотились бы в реальность.Теперь-то мы знаем, как на самом деле нужно летать на Луну и строить подводные лодки...

О терминологии можно спорить, но, рассуждая о стимпанке или дизельпанке, в первую очередь мы имеем в виду «мир невоплощённой мечты», жанр, чья визитная карточка — сочетание высокого пафоса с подспудной иронией. Половина действующих лиц в этих произведениях — гениальные изобретатели, умело и уверенно творящие будущее цивилизации; но изобретают-то эти гении явный велосипед. А киберпанк, исторически первый среди собратьев, соответственно, стоит особняком, оставаясь «панком» в собственном, только ему присущем смысле. Да и то лишь при выполнении важного условия: внимание должно быть сконцентрировано на противостоянии личности и системы.Но никакого «стоунпанка» в данном понимании нет и быть не может.

Неолит — «новый каменный век» — начался около 12 тысяч лет назад. В этот период происходит целый комплекс «революций». Изобретаются ткачество, гончарное дело, земледелие и скотоводство. Камень обрабатывается уже не сколами, а шлифовкой о мокрый песок, пилением и сверлением. Технологии эти сохраняли актуальность удивительно долго — даже в XIX веке крестьяне русского Севера сверлили мелкий речной жемчуг пёрышком и песчинкой.Искусство в неолите устремляется в массы. Люди новокаменного века взяли за правило украшать любое творение своих рук. Узорами — неизвестно, имели ли они магическое или только эстетическое значение, — покрыта вся керамика, относящаяся к этой эпохе. Вся одежда (там, где её носили) неизменно оказывалась прихотливо расшитой. Там же, где обычай одеваться ещё не возник, в моду вошли модификации тела: татуировки, пирсинг, ритуальные шрамы.

Будущее — взгляд из пещеры

Если стимпанк — это век двадцатый, но не такой, каким его помним мы, а такой, каким он представлялся из девятнадцатого, то и настоящий «стоунпанк» должен быть взглядом на грядущее глазами первобытного человека.

Но нам неизвестны фантастические произведения эпохи мезолита, описывающие мир грядущего, осчастливленный изобретением колеса, сверла и земледелия. И дело не в том, что подобные творения до нас не дошли. Их просто не существовало. Первобытный человек не интересовался будущим. Лишь прошлое манило и очаровывало его. В прошлом следовало искать причины и объяснения текущих событий. В прошлом совершали свои легендарные подвиги богоравные первопредки. Наконец, по словам старших товарищей — а первобытный человек седины уважал! — в прошлом зимы были холоднее, девицы скромнее, мёд слаще, порядка больше...Полагая, что мир со временем лишь тускнеет и растрачивается — знания, в древности дарованные богами, забываются, рыба в реках мельчает, да и люди с каждым поколением слабеют, — человек тысячелетиями относился к грядущему безразлично. Не будущее, а события далёкого прошлого или же неведомые, скрытые за морями страны описываются на страницах первых фантастических произведений — «Атлантиды» Платона и «Утопии» Томаса Мора. Лишь в XIX столетии будущее превратилось в предмет жадного интереса. Паровоз с гудением уносил человечество к захватывающим перспективам, и всем хотелось узнать, что же дальше.

Истинным же «стоунпанком» следовало бы считать мир, основанный на мифологии малых народов Крайнего Севера, Австралии, Африки, Океании. Полностью завязанный на магии — ведь, кроме волшебства, в нём ничего и нет. Отрицающий рационализм и здравый смысл даже на том уровне, на каком они присущи сказке о Колобке. Мир, в котором предметы и существа безразмерны и разговорчивы; все явления персонифицированы; человек не отделён от природы, сон от яви, а добро от зла.