Эта книга похожа на ящик со старыми ёлочными игрушками. Ты достаёшь его с антресолей и заранее понимаешь, что не найдёшь там новых, оригинальных, модных поделок. Всё, что тебя ждёт, — обычные ёлочные шарики и стеклянные шишки, которые тысячами штамповали в прошлом веке. Но когда ты начинаешь их перебирать, то понимаешь, что других игрушек и не надо. Потому что они про твои детские воспоминания, они про ностальгию, в них отражались дорогие тебе люди. Они — про тебя. И поэтому их невозможно ни на что променять.
Так и рассказы из сборника «Реальные сказки». Возможно, в них нет каких-то оригинальных находок и тенденций, нет желания удивить. Возможно, ими не проникнутся слишком юные читатели, которым ещё не знакомо чувство ностальгии. Но в каждом из этих рассказов отражаются праздничные огоньки, те самые искры смысла, которые заставляют дочитывать текст, даже если ты ещё в середине понимаешь, чем всё закончится.
Здесь нет загадок. Уже сами названия разделов говорят о том, хорошего финала ждать или не очень. «Весёлые сказки» обязательно закончатся хорошо, «Страшные сказки» — более чем плохо, а «Сказки о жизни» вообще толком не закончатся — надо и читателю додумать что-то, не всё же автору поворачивать в нужном направлении. Но почти сразу, уже на первых страницах, понимаешь, что читать будешь не из-за фабулы. События в жизни героев чем дальше, тем больше отходят на второй план. И всё яснее становится, что это книга не об обстоятельствах, а о людях.
«Реальные сказки» дарят читателю прекрасных героев. На всю книгу фактически нет ни одного статичного, «картонного» персонажа. Герои настолько по-настоящему чувствуют, думают, делают выбор, совершают поступки и подвиги, что ни на секунду не возникает сомнения в их подлинности. В сборнике есть рассказы на основе мифологических сюжетов («И будет кровь» про Каина и Авеля, «Наказание Локи»); казалось бы, персонажи описаны в литературе тысячи раз, что можно добавить к их образам? Если мы о «добавить нового», то ничего. А если о том, чтобы сделать из них близких, очень понятных людей, которым хочется сопереживать, — то это удалось на все сто.