«Преступления будущего» Кроненберга: да здравствует новая плоть!

Показанный в фильме мир напоминает, что задумке уже больше 20 лет. В этом будущем нет компьютеров, зато широко используется знакомая нам по «Экзистенции» полуорганическая техника: помогающие пищеварению стулья из костей, реагирующая на ощущения носителя кровать, которая похожа на скорлупку от грецкого ореха, черепахоподобный пульт управления хирургическим столом. Нам не объясняют детально, что именно произошло, но ставят перед фактом: у людей, во-первых, стала исчезать способность чувствовать боль — индикатор, что в теле что-то не так; во-вторых, стали спонтанно вырастать новые органы. Их функционал не ясен, а угроза здоровью недвусмысленна. Впрочем, с этим согласны не все: появились группировки, считающие, что эволюция — попытка природы помочь людям избавиться от промышленного загрязнения. Они намеренно превращают свои тела в портативные мусороперерабатывающие предприятия. Государство пытается вести учёт телесных аномалий, но банально не справляется, публичная хирургия становится новой модой, новым искусством, новым сексом. Художники-акционисты Сол Тенсер (Вигго Мортенсен) и Каприс (Леа Сейду) — мастера этой арт-хирургии, Сол отращивает в своём теле новые органы, а Каприс их извлекает. Неизвестные органы становятся предметом всеобщего обсуждения, герои даже участвуют в нелегальных конкурсах красоты.

Кроненберга явно не отпускает вопрос о взаимном влиянии общества и культуры. В «Видеодроме» он исследовал авторитет, которым обладает телевидение, в «Экзистенции» — то, как виртуальная реальность и видеоигры расширяют границы развлечений. «Преступления будущего» посвящены искусству, и в первую очередь — акционизму, то есть заведомо непригодным для трактовки произведениям. Художники этого мира воплощают свои впечатления от перемен в перформансах, а публика самостоятельно расшифровывает послание. Вот и фильм получился таким перформансом, значение которого каждый зритель определит сам. Актёрские работы обеспечивают дополнительное погружение в эту причудливую реальность, особенно удались образы Сола и Каприс. Это уже четвёртый совместный фильм Кроненберга и Мортенсена, и режиссёру даже не приходилось говорить Вигго, как именно играть Тенсера: манеру ходить прихрамывая и выдыхать, чувствуя появление внутри нового органа, актёр выработал сам. А роль застенчивой чиновницы позволила Кристен Стюарт проявить комическую сторону своего таланта. 

Занятно, что из всех миров с мутациями, которые представлял нам Кроненберг, этот, пожалуй, наиболее оптимистичный и эстетичный. Темп повествования неспешный, даже сонный, а потому когда в фильм врывается насилие, в это даже не очень веришь. В мире без боли физическая смерть уже не так страшна, хотя никуда и не девается. Но остаются ещё идеологические разногласия из-за того, в какую сторону идти человечеству: в погибшее прошлое или в неизвестное будущее. Вот и думай, что есть преступление будущего — опасность выпасть из культурного нарратива или убийство политического оппонента, считающего, что человечеству в самый раз переварить немного пластика, который оно произвело?