Часть 1. Как я переписывал историю советской литературы

Ну, если быть честным до конца, мне пришлось заодно переписать и всю историю СССР. После 1917 года литература была частью фундамента страны: ты пытаешься чуть-чуть подкрутить в нужную тебе сторону мелкие винтики точечной настройки идеологической «надстройки» — и тотчас же с громким мучительным скрежетом начинает куда-то смещаться вся тектоническая плита «базиса».Зерно идеи заронил, сам того не подозревая, Борис Стругацкий. Дело было в Доме творчества кинематографистов в Репино, где несколько лет подряд собирались на свои мероприятия фантасты. Вручая мне премию «Бронзовая улитка» за книгу критических статей «Живём только дважды», Борис Натанович с лёгкой укоризной заметил, что отдельные статьи, посвящённые отдельным авторам, — это, конечно, очень бла-а-родно, но мелковато для новоиспечённого лауреата. «Мы ждём от вас, Рома, чего-то более фундаментального, — говорил Стругацкий. — Почему бы вам, например, не заняться историей всей нашей фантастики?»Я вернулся с торжественной церемонии к себе в номер, упрятал в чемодан многокилограммовую призовую «Улитку» и стал думать над прозвучавшим предложением. И чем больше думал, тем меньше мне хотелось впрягаться в этот воз. Тему я знал довольно хорошо — и именно поэтому браться за неё мне было скучно. Академических штудий я всегда старался по возможности избегать, а уж тут без историко-филологического занудства никуда не деться. Как быть?Промучившись до утра, я вдруг понял, что я напишу: да, историю фантастики — но такую, которой в реальности не существовало. Почему бы не вообразить, что победившие большевики сделали ставку не на унылый «соцреализм», а на нашу любимую фантастику, которая никогда не ограничивала себя правдоподобием? Для производственных романов типа «Цемента» или «Гидроцентрали» нужна была хоть какая-нибудь конкретика — в то время как авторы романов о фантастических путешествиях в космос вообще не нуждались ни в каких, пусть даже трижды подтасованных статистикой, фактах: твори, выдумывай что хочешь, красный Мюнхгаузен. Жанр дозволяет — ограничений нет!

Теперь, по прошествии лет, осмелюсь похвастаться: моя «История советской фантастики» стала, кажется, первым в России образчиком «альтернативного литературоведения». То есть прозу в жанре «альтернативной истории» у нас потихоньку уже начинали писать, а вот стилизовать свой вымысел под учёную монографию, с соблюдением всего необходимого декорума — блёклая бумажная обложка, вёрстка без изысков, имена рецензентов, список литературы, указатель имён — почему-то раньше никто не догадался. Я изменил в истории всего два обстоятельства. О первом я уже сказал выше (научная фантастика заменила соцреализм).А поправкой номер два стала центральная тема советской НФ — покорение Луны. Почему именно Луны? Я решил, что главной маниакальной целью партийного руководства, от Ленина до Черненко, в этой «альтернативной истории» станет достижение и освоение спутника Земли. Соответственно вектор развития советской литературы — а заодно всей советской страны — сместился по сравнению с реальным. Ненамного, но! Благодаря произведённым мною изменениям начальных условий действительность трансформировалась в деталях, оставаясь неизменной по сути.Конечно же, я вовсе не собирался фальсифицировать прошлое, внося умственную смуту и снося некрепко сидящие крыши. Сочиняя свой фантастический роман, закамуфлированный под учёный труд, я призвал себе на помощь почтенный жанр литературной мистификации. Подобно тому, как известный гоголевский герой медленно, день ото дня, погружается в пучину безумия, читатель этой «монографии» ощущал неладное далеко не сразу. Метаморфозы должны были вползать тихой сапой, чтобы с каждой перевёрнутой страницей читательвсё больше и больше мучился сомнениями, дрейфуя от реальности к вымыслу и обратно. И чтобы уже к странице 30-й — в крайнем случае 50-й! — всякий, кто помнил уроки истории и литературы, обязан был почувствовать: здесь что-то не так.Потому что на самом деле Герберт Уэллс не выступал на I съезде советских писателей. И ввод наших танков в Чехословакию в 1968-м никак не был связан с американской высадкой на Луну (уж не говоря о том, что реальный полёт «Аполлона-11» состоялся через год). И поэт Александр Твардовский не писал поэмы «Тёркин на Луне», и в солженицынской «шарашке» из романа «В круге первом» герои не конструировали лунные модули, и у Василия Аксёнова в рассказе «На полпути к Луне» речь шла вовсе не о Луне, и носовский Незнайка не пародировал астронавта Нила Армстронга... И, само собой, настоящий Юрий Владимирович Андропов не обсуждал с настоящим Виктором Олеговичем Пелевиным судьбу его повести «Омон Ра»... Ну и так далее: чем дальше, тем неправдоподобней. Окончательно все точки над «i» расставляло послесловие.

Понятно, что автор подобной работы тоже должен быть человеком необычным — не чета мне, простому смертному. Так на горизонте возник семидесятиоднолетний патриарх литературоведения, доктор филологических наук, профессор некоего солидного вуза (москвичам я говорил потом, что вуз саратовский, саратовцам — что доктор преподаёт в столице). По моему замыслу, учёный должен был стать сыном сразу трёх народов — татарского, русского и еврейского. Поэтому у него была пронзительно краткая фамилия Кац и длинные, очень медленно выговариваемые имя и отчество — Рус-там Свя-то-сла-во-вич. Впрочем, на обложке книги я предусмотрительно указал только инициалы Каца. Расшифровка ожидала читателя в конце книги, в её выходных данных.Для меня доктор филологии Р. С. Кац был вызовом пресному совковому литературоведению, в которое я после университета сам мог бы вляпаться, кабы человеку с моей биографией кто-то доверил место в аспирантуре, а я бы его сдуру занял. Кацем я поквитался с филфаком за то, что из всех учебных дисциплин мне в жизни пригодились не более трети — а прочие были бесполезной тратой времени и нервов. Особым иезуитством было то, что первое издание «монографии» (в предисловии я назвал его вторым, поскольку первое, ИНИОНовское, попросту придумал для солидности) вышло хоть и на деньги спонсора, но под грифом издательства СГУ: там я после возвращения из деревни работал корректором и прикупил по дешёвке ISBN. Некоторые из моих бывших коллег, по-моему, всё ещё полагают, что в 1993 году выпустили монографию о фантастике...Уже много лет спустя мне объяснили, что у моего персонажа есть предшественник — тоже сын нескольких народов одновременно: Остап Сулейман Берта Мария Бендер Бей. Увы, до такой простой мысли я не додумался, а зря. Другое дело, что у героя «Золотого телёнка» и у моего создания были несколько разные цели и задачи: один хотел в Рио-де-Жанейро, а другой — поменять прошлое. Вряд ли они бы поняли друг друга. Хотя если бы, например, Остап писал «Историю советской фантастики» (и ему в этом деле помогали бы Илья Ильф с Евгением Петровым), книга могла бы получиться куда интереснее, чем у ведомого мной Р. С. Каца.

Надо признать, судьба книги, выпущенной в Саратове тиражом в одну тысячу экземпляров, сложилась удачно. Известный московский критик-фантастовед Всеволод Ревич подготовил сокращённый вариант произведения Каца для трёх номеров научно-популярного журнала «Знание — сила», умножив число потенциальных читателей в четырнадцать раз. Рецензии были в основном положительными и вдумчивыми.Один из критиков, обозревая книгу Каца, проницательно замечал, например, что «главный объект исследования автора — случайность всей нашей истории, её зависимость от сущих мелочей. Признали партия и правительство Луну главным из небесных тел для победившего пролетариата — и научная фантастика прочно заняла место «соцреализма» в сознании населения целой страны. Почти те же авторы, что и в нашей реальности, писали почти те же произведения — но место горячих мартенов заняли ракетные двигатели, а место ГУЛАГа — лунная исправительная колония для «врагов народа». Литература, сохраняя неизменное внутреннее содержание, легко мимикрирует, перекрашивается под давлением идеологии — то же происходит и в других областях жизни общества. И тут, товарищи, сложно не согласиться с автором, показал он процесс мимикрии чрезвычайно убедительно».Ещё несколько критических отзывов — цитирую навскидку с чувством приятной неловкости: «труд д-ра Каца не знает ни равных, ни конгениальных» (журнал «Столица»), «достоинства книги доктора Каца численным замерам не поддаются, ибо эта книга — гениальна» (газета «Сегодня»), «перед нами — роман-монография, фантастический роман о фантастике. Здесь форма превращается в содержание, давая исследователю возможность говорить о судьбе жанра на его языке» («Независимая газета»), и так далее. Понимаю, что в некоторых похвалах — в том числе и процитированных — таилась ирония, но странно, если бы её не было вовсе: жанр «Истории...» требовал адекватного отклика и провоцировал авторов рецензий включаться в игру. Скажем, Сергей Боровиков откликнулся на выход книги в журнале «Волга» от имени рецензента-фантома Соломона Худайбердыева, а Сергей Некрасов в НГ, обозревая предыдущие отзывы на книгу Каца, сам большинство из них придумал...На следующий год после выхода в свет книга получила три жанровых премии: от любителей НФ («Интерпресскон»), от коллег-фантастов («Странник»), а также от Бориса Стругацкого (ещё одну «Бронзовую улитку»). Борис Натанович в интервью «Книжному обозрению» назвал книгу Каца «глубокой и многомерной притчей» и не стал сердиться на меня за то, что я своеобразно воспользовался его советом.

Часть 2. Как меня приняли за генералиссимуса Сталина

Да-да, я не шучу и не спятил: меня — за Сталина! Произошёл этот прискорбный инцидент по вине Рустама С. Каца.Вы обратили внимание, что в современной массовой культуре слово «доктор» давно растеряло весь свой изначально благородный смысл и сделалось чуть ли не угрожающим? На одного гуманного доктора Айболита и одного поэтичного доктора Живаго приходится теперь толпа иных существ. В компанию к уэллсовскому вивисектору доктору Моро, возомнившему себя Создателем, в наше время попали и коварный доктор Но из «бондианы», и безумный учёный доктор Стрейнджлав из фильма Стэнли Кубрика, и лысый социопат доктор Зло из кинофильмов про Остина Пауэрса, и даже неповторимо гениальная (в области диагностики) сволочь доктор Хаус из одноимённого телесериала. Как это ни печально осознавать, но придуманный мною автор «Истории советской фантастики», липовый доктор филологии Кац, легко вписался в вышеупомянутую дурную компанию. Причём вписался без всякого моего желания и даже вопреки ему.В первой части этой истории речь шла о том, что мой фантастический роман в жанре «альтернативной истории» был закамуфлирован под научную монографию и в этом качестве смутил некоторые академические умы. Вымышленная история о том, как большевики превратили фантастику в «литературу №1», а наши фантасты взялись за тему покорения Луны, кое-кого подтолкнула к неожиданным литературоведческим выводам.Совсем недавно, скажем, мне в руки попалась статья из солидного журнала Foundation (International Review of Science Fiction), вышедшего в Ливерпуле. Британский исследователь фантастики Доминик Уильям Эслер писал о том, что поскольку советский альманах фантастики «Селена» начал издаваться ещё в 1921 году, то приоритет журнала фантастики Amazing Stories, который был запущен американцем Хьюго Гернсбеком только в 1926-м, теперь под вопросом. Тут бы порадоваться нашей победе над США, если бы не знать, что названный альманах «Селена» — это моя (ну то есть Каца) чистая выдумка и ничего подобного в советской реальности двадцатых годов ХХ века, увы, не существовало.

И это, к сожалению, ещё цветочки. Почтенному ливерпульскому фантастиковеду и ему подобным я, допустим, могу растолковать, who is who, но в орбиту безудержной фантазии доктора Р. С. Каца, как выяснилось, попали и другие люди — те, о ком я до некоторых пор и понятия не имел. Завеса тайны приоткрылась лишь в 2011 году, когда я, случайно ознакомившись с книгой «Секретная цивилизация Луны» И. Осовина и С. Почечуева, обнаружил там... ссылку на выдуманную мной историю! Я заглянул в интернет и набрал в поисковике несколько ключевых слов. То, что появилось в Яндексе и в Гугле, мне очень не понравилось...Прежде чем продолжить рассказ, приведу цитату из книги «История советской фантастики».

Под занавес встречи Сталин, беседуя с Трумэном (разговор двух лидеров происходит на Потсдамской конференции 1945 года. — Р. А.), в свойственной ему лаконичной манере предложил обсудить все проблемы, связанные с разделом Луны между державами-победительницами и, может быть, подписать ещё одно четырёхстороннее соглашение «с учётом несомненного приоритета СССР в этой сфере и с правом решающего голоса у его руководителя». Американский историк и политолог Роберт Майлин, бывший в ту пору переводчиком Трумэна, много позднее в своей книге «Перед Хиросимой был Потсдам» (1966) так описывал и комментировал этот в высшей степени странный разговор:«Трумэну вначале показалось, что он ослышался или слова “Дяди Джо” ему неверно перевели. “Простите, господин Сталин, вы имеете в виду, конечно, раздел Германии?” — переспросил он. Сталин затянулся своею знаменитой трубочкой и очень чётко повторил: “Луны. О Германии ведь мы уже договорились. Я имею в виду именно Луну. И учтите, господин президент, у Советского Союза есть достаточно сил и технических возможностей, чтобы доказать наш приоритет самым серьёзным образом”...»В рамках фантастического романа — вполне нормальная цитата: раз уж тема Луны, по Кацу, в СССР стала главной и для писателей, и для вождей, то желание Иосифа Виссарионовича поскорее поделить спутник Земли выглядит вполне естественным. Но это, повторяю, в фантастическом романе, где и переводчик Трумэна Роберт Майлин, и его книга Hirosima Followed Potsdam (New York, 1966) — целиком выдуманы. Однако именно это обстоятельство учли отнюдь не все.Второе реальное издание книги Р. С. Каца, как я уже писал, появилось в 2004 году, и в этом же году на телеэкраны страны вышел документальный фильм «Луна — иная реальность» (режиссёр Алексей Горовацкий, сценарист Виталий Правдивцев, генпродюсеры Ирена Лесневская и Дмитрий Лесневский, телекомпания «Рен-ТВ»). Сначала в фильме шли кадры реальной хроники Потсдамской конференции с закадровым текстом о предложении генералиссимуса Сталина разделить Луну, а затем в кадре появлялся «исследователь лунных феноменов» Сергей Цебаковский и глубокомысленно преподносил зрителям ту самую злополучную цитату из книги «историка Роберта Майлина»...Ошарашенный неожиданным открытием, я поспешно произвёл новые изыскания в интернете и довольно быстро обнаружил ещё два документальных фильма — про то же самое. Один назывался «Луна — секретная зона» и был снят Виталием Правдивцевым, выступившим тут уже в роли режиссёра, для телеканала «Россия» в 2007 году (тогда же и показан). Второй фильм — под названием «Пришельцы. Захват Луны» — был изготовлен в 2010 году (режиссёр Евгений Шахматнов) телекомпанией ЗАО «Дарьял» для ДТВ. Зачин всех трёх фильмов был одинаков: на фоне выцветших хроникальных кадров рассказывалось о замысле Иосифа Виссарионовича ещё в 1945 году поделить Луну между великими державами и про переводчика Р. Майлина, который эту судьбоносную идею запечатлел в мемуарах.Мне стало неуютно. Я почувствовал себя кем-то вроде чеховского героя, который без дурных намерений отвинтил себе пару гаечек с железнодорожного полотна. А поезд сошёл с рельсов... И если бы дело ограничивалось телефильмами! Во Всемирной паутине я с некоторым даже мистическим трепетом обнаружил ссылки на десятки, если не сотни публикаций, сетевых и бумажных — от петербургского таблоида «НЛО» до солидной газеты «Подмосковье», учреждённой правительством Московской области и Московской облдумой. Ту же тему разнообразные сталинолюбы обсуждали на интернет-форумах от Владивостока до Тамбова и Белой Калитвы.В числе ресурсов, вовлечённых в лунный круговорот, оказалось, разумеется, немало весьма экзотических — вроде Ведического Информационного Агентства, Форума по альтернативной энергетике, астрологического портала АстроДом.ru, сайта russkiy-rok.ru и клуба фанатов Ю. Мухина, но были и более-менее нормальные сетевые медиа вроде InoSMI. Два-три человека осторожно сомневались (мол, в материалах Потсдамской конференции ничего такого не нашлось), но прочие высмеивали маловеров: дескать, не нашлось потому, что было засекречено, а теперь вот рассекречено и доступно народу.

В толстом томе С. Славина «Тайны военной космонавтики» (М., «Вече», 2005, серия «Военный парад истории») я нашёл целую главу «Луна для товарища Сталина», где подробнейшим образом излагались сюжеты из фантастической «Истории» Каца как абсолютно достоверные: и требование генсека в Потсдаме побыстрее поделить Луну, и второй Наркомат авиационной промышленности, и секретный объект «Киев-17» в Чернобыле, и выступление Ворошилова о лунном плацдарме для Красной армии, и даже признание старого колхозника о том, что «при товарище Сталине мы на Луну летали и держали там гарнизон». (В длинном списке литературы не было даже упоминания о книге Каца; видимо, С. Славин лично прочёл мемуары Роберта Майлина и лично перекопал архивы мифического второго Наркомата.)А ещё на интернет-сайте, посвящённом «Бурану» (buran.ru), обнаружились, например, мемуары «Байконур. Прыжок в космическую бездну», автор которых, некто Геннадий Понамарёв, писал о Сталине так:

«Он и был первым главой государства, заявившего на Потсдамской конференции Рузвельту и Черчиллю, что пришла пора разделить между тремя странами-победительницами Луну, чем вызвал полное замешательство среди них».

Ещё бы не Рузвельту не прийти в замешательство! Ведь ко времени Потсдама он уже умер..Ну ладно, это уже чистая клиника, но прочие-то «пикейные жилеты» каковы! Почти никто не пожелал задуматься, сложить два и два, сопоставить источники, хотя бы элементарно погуглить цитату — тогда бы наверняка всплыла и книжка Рустама С. Каца, и рецензии на неё, объясняющие жанр произведения. В фантастической «Истории советской фантастики» речь, напомню, шла о государственной мегаломании, доходящей до абсурда, но поклонники генералиссимуса увидели своё, родное. Потому-то они с жадностью стивенкинговских лангольеров, пожирающих вчерашний день, заглотнули выдумку: она попала в сегодняшний тренд ползучего реабилитанса Сталина.Ужаснувшись и отчасти даже устыдившись, я написал обо всех подробностях своей давней мистификации большую статью, которая благополучно вышла в «Московских новостях» в сентябре того же 2011 года. Для верности я дал пару интервью, где сослался на публикацию в МН, а затем по просьбе редакций газеты «Первое сентября» и израильского еженедельника «Окна» ещё раз вкратце повторил ту историю специально для читателей этих изданий. После чего я решил, что всё разъяснилось, все точки над «i» благополучно расставлены и можно заняться повседневными делами.

Прошёл год. Осенью 2012-го я снова любопытства ради набрал в поисковой системе «Сталин раздел Луны», чтобы узнать, затихло ли за минувшее время взбаламученное доктором Кацем море.За этот год в стране и в мире многое изменилось. Президент России и её премьер-министр поменялись креслами. Вспыхнули, поутихли и снова вспыхнули митинги. Мы вступили в ВТО. Вокальное трио Pussy Riot получило два года лагерей за неправильное место проведения своего концерта. Ушли из жизни знаменитые фантасты Рэй Брэдбери и Гарри Гаррисон, а также Нил Армстронг — первый человек, ступивший на Луну (настоящую, кстати, Луну, а не выдуманную доктором Кацем).Но одно не поменялось: Сталин по-прежнему делил спутник Земли! К прежним публикациям добавилось десятка полтора новых. В солидной по объёму и как бы научно-познавательной книге «Великие чудеса света, пророчества и мифы» (М., «Вече») я прочёл уже набивший оскомину текст: «Иосиф Виссарионович ещё раз продемонстрировал свою недюжинную прозорливость весной 1945 года, на Потсдамской конференции, когда предложил главам США и Великобритании обсудить вопрос о разделе... Луны» (конечно, конференция была летом, но если речь идёт о чудесах, то почему бы и нет? Чудом больше, чудом меньше, нам не привыкать. — Р. А.).А в серии «Исторические сенсации» издательства «Эксмо» вышла не менее увесистая книга Ольги Грейгъ «Сталин: тайные страницы из жизни вождя народов», где вновь упоминались и второй Наркомат авиационной промышленности, и секретный объект «Киев-17», и выступление Ворошилова о лунном плацдарме, и, разумеется, та сцена в Потсдаме. Автор книги безапелляционно заявляла:

«Наверняка она имела место в истории. И господин президент Соединённых Штатов вовсе не был так глуп, чтобы счесть слова советского лидера простым блефом. Сталин мог пошутить, но блефовать — нет; и в этом не единожды убедились главы ведущих держав мира, имея сношения с советским вождём».

Ну какие уж тут шутки! Всё серьёзно. Тележурналист Игорь Прокопенко, например, в том же издательстве «Эксмо» выпустил увесистую книгу «Пришельцы государственной важности». «В этой книге нет ни строчки слухов и домыслов, — торжественно сообщала аннотация. — Каждый приведённый факт, сколь бы он ни казался фантастическим, подтверждён документами или участниками событий». Прокопенко, представьте, отыскал свидетельницу придуманного Кацем разговора о Луне между американским президентом и советским вождём! Цитирую:

«Знаменитая советская разведчица Зоя Васильевна Зарубина, с которой я много лет дружил, однажды рассказала мне любопытную историю. Зоя Васильевна работала переводчицей на Ялтинской, Тегеранской и Потсдамской конференциях, а потому была свидетельницей событий, которые и по сей день вызывают вопросы и споры. Одним из таких событий и было странное заявление Сталина в августе 1945 года на Потсдамской конференции. Это заявление повергло руководителей победивших стран в состояние шока. Ибо, по словам Зои Васильевны, Сталин неожиданно предложил Трумэну и Черчиллю обсудить проблему раздела Луны. И не просто обсудить, а подписать соглашение с учётом несомненного приоритета СССР в этой сфере...»

Дальше там шла всё та же цитата из «Истории советской фантастики» — только вместо сомнительного американца Р. Майлина появилась наша, проверенная Зоя Васильевна.Автор «Пришельцев государственной важности» одной книгой не ограничился. На канале «Рен-ТВ» появилась передача из цикла «Военные тайны с Игорем Прокопенко», где кандидат технических наук Сухинов, ссылаясь на американские мемуары и собственные изыскания (!), вновь информировал телезрителей о судьбоносной беседе Сталина с Трумэном, а заодно о таинственном объекте «Киев-17», где уже строился космодром (эта фантасмагория, само собой, тоже была позаимствована из книжки Каца). Появился ещё один научпоповский фильм про спутник Земли — «Лунная гонка» (режиссёр Евгений Пешков), где другой кандидат технических наук, некто Заднепровский, с вальяжным видом пересказывая мои ненаучно-фантастические измышления, делал глубокомысленный вывод:

«Сталин умел заглянуть в такое далёкое будущее, в которое ни американцы, ни англичане не заглядывали».

Вы когда-нибудь пробовали остановить асфальтовый каток, который катится под гору? Вот и с мифами то же самое: они вырываются из рук их создателей и начинают утюжить мозги. Нет, конечно, моё первое покаянное выступление в МН не прошло совсем бесследно. Статью прочли. Её интернет-версию повесили на нескольких сайтах, ссылка на неё появилось в паре десятков блогов, а кое-где не ограничились ссылками и пересказали сюжет своими словами. Человек пятнадцать оставили одобрительные комментарии к статье и её перепечаткам, и ещё человек десять на форумах порадовались тому, что истина в конце концов восторжествовала. Ещё человек пять — самые продвинутые — сообщили, что они знали правду, потому что в своё время прочли оригинал, то есть книгу Р. С. Каца.И всё. Хотя вру, не всё. Попалась мне ещё публикация в сетевой версии журнала «Афиша», где известный литературный критик Лев Данилкин (он же — новейший биограф Юрия Гагарина и автор книги о первом космонавте в серии ЖЗЛ) писал о том, что я, по сути, был медиатором генералиссимуса и, сам того не подозревая, выступал проводником его замысла:

«Арбитман просто почувствовал его существование — как астрономы открывают небесные тела вслепую, не имея возможности разглядеть их, вычисляя по мельчайшим отклонениям в траектории движения, которые обнаруживаются у других тел».

Автор статьи делал вывод:

«В конце концов, если людям нужен этот самый “лунный Сталин” — и если выдуманная история, теоретически, так хорошо укладывается в эту концепцию — то почему нет? Сталин помалкивал про Луну, но он МОГ сказать это; он и сказал — у Арбитмана-Каца, по крайней мере».

Вот тогда-то меня охватила тоска — и не только потому, что я был назван эдаким медиумом, чьей рукой водил сталинский дух. Всю жизнь я занимался фантастикой — и как автор, и как критик, — но теперь вдруг понял, наконец, что перспективы этого жанра у нас в стране могут и схлопнуться. Не потому, что фантасты вдруг стали хуже писать. А потому, что изменилась жизнь, окружающая фантастов. Нечто по-настоящему невероятное сегодня измыслить практически невозможно: реальность всё равно окажется фантастичней и безумней. И, конечно, печальней...

Чтобы не завершать эту лунно-кацевскую историю в совсем уж минорной тональности, расскажу о двух последующих событиях, которые способны если не утешить, то по крайней мере добавить немного оптимизма. Вот первое из событий. В самом конце 2012 года я съездил в Москву — получить премию от ежемесячника «Журналист» за статью, там же и опубликованную. Раздача премий плавно переросла в предновогодний банкет, где за одним большим столом волею случая оказались не только авторы «Журналиста», но и те, кто печатался в выпускаемом тем же издательским домом околонаучном журнале «Чудеса и приключения». И здесь, прямо за столом, я случайно услышал знакомое имя — Виталий Правдивцев.Оп-ля! Госпожа Фортуна мне улыбнулась: в десятимиллионной Москве я наткнулся на сценариста одного и режиссёра второго фильма про Луну и Сталина! Как только между тостами возникла пауза, я взял своего визави за пуговицу и объяснил ему всё про Потсдамскую конференцию и «Роберта Майлина». Режиссёр-сценарист поначалу пытался роптать, ссылаясь на своего «эксперта», но под напором неопровержимых фактов был вынужден сдаться и принять к сведению новую для себя информацию. Отныне я уверен, что по крайней мере этот человек если когда-нибудь и продолжит снимать фильмы про Луну, то обойдётся без сталинского эпизода. Теперь осталось просветить насчёт Каца ещё пару телевизионщиков. Если специально их не искать и положиться на Фортуну, они наверняка отыщутся сами...Второе из упомянутых событий отчасти связано с первым. За несколько месяцев до описанной выше встречи в «Журналисте» я обнаружил на первой полосе «Российской газеты» небольшую заметку, где директор Института космических исследований РАН академик Лев Зелёный, перечисляя любимые книги, в финале списка, начатого Толстым, Маркесом и Сэлинджером, назвал и «Историю советской фантастики» Р. С. Каца. Не скрою, я почувствовал лёгкий трепет — сродни тому, который, наверное, ощущает начинающий голливудский актёр, чью игру вдруг заметил Роберт Де Ниро. Меня вдохновила мысль о том, что вымышленная «лунная» история доктора Каца оказалась интересной главе Научного Учреждения, которое на самом деле занимается изучением — при помощи автоматических космических аппаратов — спутника Земли.

Учитывая, что к тому времени тираж 2004 года давно разошёлся и книга была труднодоступна, я не мог не порадоваться вдвойне. Познакомившись с академиком, я первым делом спросил: откуда он вообще узнал про книгу Каца? Лев Матвеевич не стал темнить и поведал мне, что незадолго до описываемых событий он, включив телевизор, случайно попал на один из фильмов с лунно-сталинским сюжетом, удивился, полез в интернет — и обнаружил там мою статью о Каце и его «монографии», а заодно и текст самой книги.Неожиданный поворот сюжета сам плыл мне в руки: я форсировал выпуск нового издания книги Каца — с тем, чтобы представить его сотрудникам Института космических исследований. Именно здесь, в окружении прототипов и макетов Лунохода, станции «Луна-16» и прочих уже вошедших в историю аппаратов, в разные годы покорявших околоземное пространство, презентация «Истории советской фантастики» выглядела вполне уместной и прошла, как написали бы в прошлом веке, «на высоком идейно-художественном уровне».Для красоты сюжета осталось одно: запустить книгу Каца в космос — поближе к Луне. Технически это, кстати, в скором времени будет возможно, но, с другой стороны, как-то боязно: вдруг космический аппарат, блуждая по нашей Галактике, однажды попадёт к инопланетянам? Если уж земляне не смогли увидеть разницу между фантастикой и реальностью, то пришельцы, боюсь, тем более меня не поймут. Нет уж. Лучше не рисковать.