— Кого там принесла нелёгкая в третьем часу ночи?— Открывай, мужлан! И тогда, возможно, твою сомнительную харчевню почтит своим присутствием не кто иной, как сам Юлиан Альфред Панкрац собственной персоной!— И чё?— В смысле?— Ну, допустим, Юлиан. Ну, Панкрац. А мне-то что?— Виконт де Леттенхоф!— Не знаю такого виконта.— Мужик, ты на каком свете живёшь? Меня все знают! Отсюда и до... нет, аж оттуда и до другого туда! Я был наставником княжеских детей...— Мало ли...— Послом у эльфов! Я известный дипломат, историк, исследователь дальних стран!— Вот и езжал бы себе в дальние страны.— Там я уже был. Мёд, пиво пил. А теперь хочу выпить тут!— Ну и хоти, я что, возражаю?— Я написал десятки научных трудов! Исследования по литературе, изобразительному искусству, архитектуре! Я почётный член шести академий, имею множество наград...— Ну и где твои награды, академик? Не видно чё-то.— Да я... Ты мои «Полвека поэзии» читал? Ты вообще хоть какое-то представление об искусстве имеешь?!— А ну-ка, милсдарь, подойди поближе. Вот сюда, к окошку, я разгляжу. Ба! Лютик, что ли? То-то я слышу, вроде голос знакомый! Это же ты написал ту песенку, ну ту, знаешь, про воробышка, который попал в тепло и зачирикал?..— Что?! Да я никогда!.. Я... Эх... Ладно. Да. Тот самый.