Что мы знаем про Беляева?

О жизни и творчестве Александра Романовича написано бесконечное число статей, есть биографические книги Бориса Ляпунова (1967) и Зеева Бар-Селлы (2013). Что до творческого наследия Александра Романовича, то оно вроде бы и не содержит особых тайн.Однако творчество фантаста до сих пор ограничивалось для нас довольно скромным списком из неполных четырёх десятков произведений. Хотя достаточно просмотреть мало-мальски полную библиографию писателя, чтобы обнаружить очевидное: далеко не всё написанное и опубликованное Беляевым дошло до наших дней. Его творчество куда шире и многограннее: помимо фантастики, это реалистическая проза, детективные и историко-приключенческие рассказы, очерки и литературная критика, наконец... Почему же вышла такая оказия с автором, который никогда не был под запретом, чьи рукописи не запирались в спецхраны?

Дело в том, что многие повести и рассказы Беляева разбросаны по периодическим изданиям, включая городские и районные газеты. Кроме того, библиографические изыскания затрудняет большое количество псевдонимов, которыми пользовался писатель: Арбель, Б.А., А. Ромс, Ром, «Немо», А. Романович — это только некоторые из них. А сколько ещё нераскрытых?

Беляев «закованный»

Наследие Александра Беляева очень неравноценно. Особенно это касается произведений, написанных в 1930-е годы, вообще непростые для советской литературы, а для фантастической тем более: её с корнем выдрали из круга чтения советского человека, подменив тяжеловесным монстром под названием «фантастика ближнего прицела», который имел мало отношения к художественной литературе.Беляева тоже стремились подогнать под общий знаменатель, заставить писать правильно. И это почти удалось. До 1933 года у Александра Романовича не выходило ни одной новой книги, а то, что изредка публиковалось в журналах, напоминает Беляева 1920-х очень отдалённо: из рассказов и повестей почти исчез увлекательный сюжет и напрочь исчезли люди.За примерами далеко ходить не нужно — вспомним вымученные повести «Подводные земледельцы» и «Воздушный корабль». Отметины времени отчётливо проступают и в неизвестных современному читателю рассказах «ВЦБИД» (1930), «Шторм» (1931), «Воздушный змей» (1931), повести «Земля горит» (1931), посвящённых «актуальным» темам того времени — управлению погодой, использованию энергии ветра для нужд сельского хозяйства...

Ещё меньше отношения к фантастике имеют рассказы «Солнечные лошади» (1931) о добывании воды в пустыне, «Чёртово болото» (1931) — о торфоразработках, фрагмент из незаконченного романа «Пики» (1933) о формировании Единой Высоковольтной Сети страны. Хотя в последнем довольно удачно выписана жизнь провинциального городка — но и только.Следы этого «близкоприцельного» периода заметны и в более позднем романе «Под небом Арктики» (1938–1939), который также остался лишь в журнальном варианте. Действие его происходит в будущем победившего коммунизма, когда человечество научилось управлять климатом и в Арктике создали подземный город-утопию — вечнозелёный курорт. Приключениям, впрочем, в этом искусственном раю тоже нашлось место — без них роман грозил превратиться в научно-познавательный очерк.Но даже эти произведения, столь нетипичные для лёгкого (в хорошем смысле этого слова) беляевского стиля, заметно выделялись на фоне безжизненно-блёклой научно-технической псевдофантастики СССР 1930-х. Писатель оставался убеждённым романтиком даже в своих технических прогнозах, и уж конечно, в них больше искренности и полёта фантазии, чем в сочинениях апологетов «близкого прицела» Владимира Немцова или Вадима Охотникова. Не смог Беляев влиться в струю соцреализма. Попытался (заставили?) и — не смог.

Беляев потерявшийся

Впрочем, во второй половине 1930-х научной фантастике всё-таки позволили быть — под неусыпным контролем и в соответствии с генеральной линией. В 1937–1938 годах в газете «Ленинские искры» публикуется с продолжением небольшой роман Беляева «Небесный гость» — одно из лучших советских научно-фантастических произведений тех лет. Роман получился во многом новаторский и провидческий: его герои, группа учёных, совершают одно из первых в отечественной фантастике путешествий на планету другой звезды. Впервые в истории мировой фантастики была задействована идея использовать сближение двух звёзд для перелёта между ними (эту идею позже разрабатывали такие фантасты, как Иван Ефремов и Генрих Альтов).

Идеи из этой книги получили воплощение в научных проектах и реальной жизни: использование атомной энергии и приливных сил для межпланетного перелёта, применение парашюта для аэродинамического торможения при спуске в атмосфере другой планеты (на практике осуществлено станциями «Венера» и «Марс»)... Но не только научными находками привлекателен роман. Немаловажно и то, что написан он живо, увлекательно, с юмором... Несмотря на это, он на долгие годы был забыт — лишь спустя полвека его переиздали в пермском сборнике «Звезда КЭЦ» (1987).

Немногим больше повезло раннему роману Беляева «Борьба в эфире» (1928), который был переиздан в сборниках «Последний человек из Атлантиды» (1986) и «Борьба в эфире» (1991). Энциклопедии фантастики часто характеризуют это произведение как каталог научно-фантастических идей. Однако и этому роману на долгие годы была закрыта дорога к читателю. В нём описана коммунистическая утопия, но доведённая почти до пародии.Мир будущего в «Борьбе в эфире» — это не только мир технических чудес. Это мир, где существуют два враждебных друг другу социально-политических лагеря: Советская Европа и последний оплот загнивающего капитализма — Америка. Янки в изображении Беляева выглядят, мягко говоря, карикатурно: маленькие, заплывшие жиром, лысые и с большими головами. Но и представители «коммунистического лагеря» обрисованы не лучше: абсолютно одинаковые бритые налысо люди, которых трудно отличить даже по полу.

На страницах малоизвестной советской периодики затерялись многие интересные, оригинальные рассказы Беляева, не входившие ни в собрания сочинений, ни в авторские сборники: парадоксальный «Нетленный мир» (1930) о том, что было бы, если бы вдруг исчезли микробы; фантастико-приключенческий рассказ «В трубе» (1929) о человеке, ставшем жертвой аэродинамического эксперимента; яркий приключенческий памфлет «Пропавший остров» (1935) о борьбе сильных мира сего вокруг создания ледяной базы для трансконтинентальных воздушных сообщений...Стоит также отметить юмористические рассказы «Охота на Большую Медведицу» (1927) и «Рогатый мамонт» (1938). Первый из них восходит к традициям народного фольклора, байки, во втором писатель показывает сотворение «научной мифологии»: действие связано с газетной палеонтологической сенсацией. В Арктике обнаруживают останки рогатого мамонта, которые на деле оказываются черепом самой обыкновенной коровы...Полузабытым оказался и последний прижизненный рассказ Александра Беляева «Анатомический жених» (1940) — трагикомическая история о скромном клерке, который подвергся эксперименту по воздействию на человека радиоактивных элементов. Благодаря этому герой приобрёл поразительную работоспособность и лишился потребности во сне. Но конечный результат оказался плачевным: клерк-«супермен» стал прозрачным и однажды, взглянув в зеркало, узрел... собственные внутренности.

Беляев загадочный

Малоизвестен нам Беляев-реалист. В 1925 году он, в то время сотрудник Наркомата почт и телеграфов, написал один из первых своих рассказов «Три портрета» — о почте и почтовой службе. Кстати, этой теме он посвятил и две нехудожественные книги — популяризаторскую «Современная почта за границей» (1926) и справочник «Спутник письмоносца» (1927). Этот же опыт отразился и в рассказе «В киргизских степях» (1924), тонкой, почти детективной истории о загадочном самоубийстве в Н-ском почтово-телеграфном отделении.Есть у Беляева и «чистый» детектив, написанный с редким изяществом и психологической достоверностью — рассказ «Страх» (1926) о почтовом работнике, который, испугавшись бандитов, случайно убивает милиционера.Беляев был одним из пионеров жанра фантастического детектива. В 1926 году журнал «Всемирный следопыт» опубликовал его рассказ «Идеофон». Перед героем рассказа, следователем, стоит непростая задача: заставить преступника сознаться в покушении на премьер-министра. Но всё безуспешно. И тогда сыщик решает применить аппарат, якобы считывающий человеческие мысли.

Беляев создаёт чрезвычайно интересную психологическую коллизию. Подозреваемый и верит и не верит в то, что его сокровенные мысли будут услышаны . И человек уже не может сдерживаться, он готов на всё, что угодно, лишь бы прекратить эту пытку. Он подписывает себе смертный приговор...
Борис Ляпунов

Затерянными в периодике оказались и историко-приключенческий рассказ Беляева «Среди одичавших коней» (1927) о приключениях подпольщика, и «колонизаторские» рассказы «Верхом на Ветре» (1929), «Рами» (1930), «Весёлый Тан» (1931).

Беляев и дети

Самыми благодарными читателями Беляева всегда были подростки. И сам он немало писал для детей. В 1930-е он активно сотрудничал с детскими журналами «Ёж» и «Чиж», где были опубликованы его новеллы-загадки «Необычные происшествия» (1933), в занимательной форме рассказывающие, к примеру, что будет, если исчезнет сила тяжести; «Рассказы о дедушке Дурове» (1933), фантазия «Встреча Нового года» (1933)...Александр Романович вообще был очень дружен с детьми. В 1939-м он выступил с проектом создания в Пушкине под Ленинградом «Парка чудес» — фактически прообраза «Диснейленда». Проект Беляева был горячо поддержан многими деятелями культуры и науки, но его воплощению помешали война и... бюрократия.

Перед войной, году в сороковом, к отцу приходили ученики из пушкинской саншколы. Они решили поставить спектакль по роману «Голова профессора Доуэля» и хотели посоветоваться с отцом. Отец заинтересовался и попросил ребят показать ему несколько отрывков из спектакля. Игру их принял горячо, тут же подавая советы. Показывал, как надо сыграть тот или иной кусок

...Сделал как-то отец для младших ребят интересное лото. Рисовал сам. В собранном виде это был круг, на котором были нарисованы различные звери. Половина зверя на одной карточке, половина на другой. Но самое интересное было в том, что, если вы подставляли чужую половину, она легко совпадала с любой другой половинкой, отчего получались невиданные звери. Это было даже интереснее, чем собирать по правилам . Отец предложил своё лото для издания, но его почему-то не приняли, а через некоторое время появилось подобное лото в продаже, но было оно значительно хуже, так как половинки совпадали только по принадлежности.Светлана Беляева «Воспоминание об отце»

Беляев неизвестный

...Во время войны в дом, где жил и умер писатель, попал снаряд. В руинах погиб и архив Беляева, в котором за последние годы его жизни скопилось много как законченных, так и незавершённых произведений.Известно, что перед самой войной писатель работал над фантастико-приключенческим романом для детей «Пещера дракона», завершил пьесу «Алхимик», почти закончил книгу о жизни Константина Циолковского. В 1935 году по ленинградскому радио прозвучала инсценировка рассказа «Дождевая тучка», текст которого так и не был найден. А директор ленинградского отделения «Молодой гвардии» Григорий Мишкевич рассказывал, что Александр Беляев работал над романом под условным названием «Тайга» — «о покорении с помощью автоматов-роботов таёжной глухомани и поисках таящихся там богатств. Роман не был закончен: видимо, сказалась болезнь» (Б. Ляпунов).Из воспоминаний писательницы Людмилы Подосиновской мы знаем, что весной 1941-го писатель закончил рассказ «Роза улыбается» — грустную историю о девушке-«несмеяне», а в письме от 15 июля 1941 года к поэту Всеволоду Азарову Беляев упоминал только что завершённый фантастический памфлет «Чёрная смерть» о попытке фашистских учёных развязать бактериологическую войну...Десятки книг, сотни журнальных и газетных публикаций разных авторов канули в Лету, затерялись среди архивных полок. И только летописи кропотливых библиографов хранят о них память: они когда-то были, их когда-то читали. Будем объективны: многие из них забыты просто потому, что не достойны памяти. Но ведь есть и другие — выпавшие из литературной истории по случайности или по злонамеренности цензоров и властей...Обидно, что наши издательства зачастую неоправданно реанимируют творчество западных подёнщиков, позабытых даже на родине, но обходят стороной отечественную литературу. Воистину, не исчезла актуальность прозорливого замечания Николая Карамзина: «Мы никогда не будем умны чужим умом и славны чужою славою; французские, английские авторы могут обойтись без нашей похвалы; но русским нужно по крайней мере внимание русских».

Александр Беляев при всей противоречивости его творчества — часть литературной истории России, произведения его — свидетельство времени. Может, когда-нибудь мы сможем поставить на книжные полки действительно самое полное собрание сочинений Александра Романовича Беляева.