За три года, прошедшие с премьеры последнего сезона «Шерлока», Марк Гэтисс и Стивен Моффат редко радовали поклонников совместными работами. Поэтому многие с нетерпением ждали новую адаптацию классики от звёздного дуэта сценаристов.С «Дракулой», с одной стороны, промахнуться трудно: вечный сюжет. С другой стороны, главная проблема та же — вечный сюжет. Все уже сказано: и в романтическом эпосе Фрэнсиса Форда Копполы, и в нестареющей пародии Мэла Брукса, да и вообще на экранах настоящая толчея вампиров, а что-то новое о них удаётся рассказать единицам. Последним был режиссёр Майкл О'Ши в лютейшей неореалистичной драме «Трансфигурация», увы, прошедшей мимо российского зрителя.

Ничего оригинального Гэтисс с Моффатом и не сказали, да и вряд ли ставили подобную цель. Вместо этого они вовсю использовали приёмы, отработанные на «Шерлоке». Камера то мчится, то стынет в рапиде. Шутки перемежаются драматическими моментами. Сильных женщин — хоть пруд пруди, и они не забывают об этом напомнить мужчинам. Из рога изобилия сыплются кокетливые постмодернистские намёки: сестра Агата упоминает знакомого детектива из Лондона (и мы знаем, кого она имеет в виду!); леди Рутвен на корабле упоминает зловещего графа с Востока (и мы знаем, о каком графе речь!). Моцарт записан в жертвы Дракулы. Сестру Агату, черт побери, зовут сестрой Агатой, разве что по фамилии не Кристи.Все уже было, но не так, — девиз постмодернизма.Все уже было, точка. Девиз Гэтисса с Моффатом.Да, это снова «Шерлок», просто добавь крови.

Собственно, прогрессивная сестра Агата — это Шерлок и есть. Налицо даже внешнее сходство и родство нервной энергии, высокие скулы тоже присутствуют. Или можно назвать её одной из версий Доктора, меняющей спутников в каждой из серий. Её противостояние с Дракулой превращено в смесь поединка воль, детективного расследования и оглушительных взрывов от сексуального напряжения. Дракула, в свою очередь, обзавёлся чертами сериального Мориарти: циничный, но харизматичный злодей с чувством стиля и юмора, играющий с главным соперником в интеллектуальные игры.Это уже привычная, чтобы не сказать заезженная до дыр, динамика между главными персонажами, хорошо зарекомендовавшая себя в блокбастерах, комиксах и многих популярных проектах. Ты догоняешь, я бегу; между нами больше общего, чем между нами и окружающим миром; «to them, you're just a freak, like me». Окружающий мир идёт более-менее к черту.В истории Стокера, с его устаревшей викторианской моралью (которой руководствовался и Холмс у Дойла), стояла задача избавить людей от зла. Задача нынешней героини, Ван Хельсинга XXI века, — решить интересный пазл. Вытащить, так сказать, всю подноготную Дракулы на поверхность, постичь и понять, может, даже простить, соединившись в последнем объятии. Привет «Ганнибалу». Привет… кому угодно. Кажется, если сейчас появится фильм или сериал, где злодей будет настоящим уродом без привлекательных черт, а главный герой просто станет бороться со злом, потому что оно — злое, отвратительное и портит всем жизнь, зритель обомлеет от новизны. Ну или напротив, губы скривит: зачем нам эти старые сказки?

Вот только новые сказки постепенно утратили свежесть. Первая серия, взявшая от романа Стокера больше всего, довольно долго кажется покадровым воспроизведением фильма Копполы и до последней четверти вызывает ощущение исключительной старомодности (особенно на фоне той же «Трансфигурации», «Сына полуночи» и действительно оригинальных вампирских фильмов последнего десятилетия). Отметить можно лишь повышенную сексуализацию вампиризма, которой чаще всего баловались в 1970-е.Из относительных новинок — открытая бисексуальность Дракулы, да и та работает лишь с тяжёлым скрипом. Когда сестра Агата нарочито небрежным тоном снова и снова допрашивает смущённого Харкера, были ли у него сексуальные отношения с Дракулой, объясняя это тем, что любой контакт важен в контексте его истории, впечатление такое, что важнее всего этот контакт для людей, писавших сценарий; для Харкера в дальнейшем это никакого значения не имеет. Сексуализация эта особенно странна с учётом того, что в своём замечательном документальном фильме «История ужаса» сам Марк Гэтисс неодобрительно высказывался о тех временах, когда в вампирском кино «сиськи и задницы принялись затмевать саспенс».

Вторую серию можно назвать самой удачной. Она сохраняет готическую атмосферу пугающего замкнутого пространства, только события разворачиваются не в замке, а на корабле в открытом море. На нем плывёт интернациональный состав. И если чернокожая и азиатская монахини в венгерском монастыре XIX века выглядят чистейшей данью политкорректности, то колоритную сборную этого обречённого судна можно только приветствовать. Учёный-индус напомнит о капитане Немо; русский капитан Соколов, самоотверженно помогающий главной героине, будет приятен отечественному зрителю; а ещё немцы, румыны, межрасовая однополая пара, красивая девушка… Выбирай на вкус.Второй эпизод — самый динамичный, напряжённый и яркий. Его даже почти не портит твист в духе «Начала», использованный Моффатом в «Докторе Кто» бессчётное количество раз. Стоит отметить и множество жестоких смертей, причём внезапных и нешаблонных. С этим связана и самая остроумная шутка сериала: появляющегося на мгновение персонажа зовут Krasnaya Rubashka, и «краснорубашечник» становится одним из тех, кто спасается от кровавой бойни. За это — наше уважение сценаристам.

К сожалению, сулящая захватывающие перспективы концовка второй серии не выводит шоу на новую высоту, а роняет на самое дно. Сериал и до этого страдал от синдрома «а вот мы ещё чего вам покажем»: зловещие куклы, ходячие мертвецы, зомби-младенцы, оборотни, мухи, армия монашек с заострёнными кольями, избыток отслаивающихся ногтей крупным планом... Но последняя серия уже превращается в мешанину эпизодов разной степени развлекательности, мало связанных между собой. Большинство персонажей, от едва промелькнувших до сыгравших какую-то роль, брошены создателями на произвол. Что там с ними произошло — какая разница? С главными разобрались, вот и ладно.Финальное противостояние убивает все позитивное впечатление напрочь. Первый в истории Дракула, которого застыдили до смерти. Что ж, век соцсетей, все логично. Недаром равнодушная к окружающим психопатка Люси (персонаж одновременно отталкивающий и плоский), которую все любят за красоту, не хочет оставаться вампиром, потому что будет плохо получаться на фото. У каждой эпохи свои приоритеты.

Элементов хоррора в сериале немало. Иногда карикатурных, иногда — неприятных. Но слишком сильно бояться не выйдет. Красной нитью проходит тема духовного поиска сестры Агаты, но в финале она находит только поп-психологию под дешёвой бумажной обложкой, сводя все труды на нет.