Что делают Гамлет и бог в новом романе Энн Леки «Башня Ворона»

Энн Леки

Как домохозяйка в одночасье стала знаменитым автором фантастики? Десять лет назад, как чёрт из табакерки, выскочила Энн Леки с дебютным романом «Слуги правосудия», который позже разросся до трилогии об империи Радча. Собрав все возможные и невозможные премии, эта улыбчивая женщина, которую скорее ожидаешь увидеть в учительской, чем на НФ-конвенте, продолжила карьеру сначала новым романом об Империи Радча, а потом и фэнтезийной «Башней Ворона». О некоторых особенностях авторского стиля Энн Леки, который может удивить неподготовленного читателя, поговорим чуть позже, а пока скажем пару слов о ней самой.

Нельзя сказать, что до «Слуг правосудия» Леки не имела отношения к литературе – наоборот, она с детства мечтала быть писательницей, причём влюблена была именно в фантастику и фэнтези. Автором №1 в детстве Энн была Андрэ Нортон, которую девочка «читала в нездоровых количествах». Но, как это часто случается, родители не одобряли выбор дочери. Нет, они были совсем не против профессии писательницы, но вот жанр их смущал – вместо «детской» фантастики они предлагали… детективы. Вот где настоящая, серьёзная литература!

У повзрослевшей и всё-таки настоявшей на своём Леки профессиональных удач сперва не было: вроде бы даже удавалось понемногу публиковаться, но это было скорее исключением. Постепенно она сдалась и оставила эту затею – чтобы много лет спустя совершить головокружительный взлёт. В промежутке между литературными изысканиями Леки успела поработать инженером звукозаписи, обзавестись мужем и двумя детьми и заскучать в роли домохозяйки настолько сильно, что пришлось засесть за написание космооперы.

Быть или не быть?

Хоть Энн Леки и участвовала в писательских семинарах, в основном она осваивала мастерство по книгам, причём по художественным: читала и старалась вникнуть не только в сюжет, но и в механизмы текста. С таким вниманием к литературе неудивительно, что она решила встроить в своё произведение один из самых известных сюжетов в мировой классике. Речь о классической истории принца Гамлета, которая в «Башне Ворона» используется в качестве каркаса.

Главные герои романа – наследник высокого титула Мават (Гамлет) и его помощник и компаньон Эоло (Гораций). Мават возвращается домой после долгого отсутствия и обнаруживает, что отец пропал, а вместо него на священной скамье восседает дядя Гибал (Клавдий), рядом с которым крутятся местные Гертруда и Полоний. Обязательно появятся и Офелия, и Розенкранц с Гильденстерном, надо только дождаться. Но гамлетоподобность – это скорее бонус для хорошо знакомых с Шекспиром читателей, и для понимания сюжета книги этот подтекст не особо важен.

Если уж говорить о Шекспире, при чтении «Башни Ворона» впору вспомнить скорее «Сон в летнюю ночь», но не из-за юмора, а из-за природных и мистических элементов. Поиски отца и желание Мавата войти в права наследия важны, но гораздо важнее объект притязаний: это почётная должность божественного Глашатая, который через птицу-проводника общается с богом-Вороном.

О богах и героях

Когда Энн Леки не может выдавить из себя ни строчки, она идёт за вдохновением в секцию «История и антропология» местной библиотеки – и в 9 случаях из 10 находит то, что нужно. Этот, казалось бы, совершенно случайный факт много говорит о её книгах в целом и о «Башне Ворона» в частности. Не ждите экшна: он, конечно, будет, но в крайне умеренных количествах. Динамика тоже не в стиле Леки. Её книги – задумчивые, пожалуй, даже медитативные, в них много воспоминаний и размышлений. Но именно такой подход помогает ей показать жанровые клише под неожиданным углом.

Обычно в центр повествования ставят эволюцию героя с мечом/магией/бластером. А Леки показывает эволюцию нечеловеческих сущностей, которые у других писателей отходят на второй план. Здесь легко провести параллель между её фантастикой и фэнтези: в первом случае в центре истории оказывается искусственный интеллект, во втором – местное божество. Именно их взгляд на мир меняет наши представления о нём: там, где обычный солдат видит стреляющего врага, полководец анализирует прошлое, наблюдает за всеми процессами в настоящем и делает предположения о будущем. Рассказчик Леки всегда как бы над миром: он не человек, но у него с людьми вечная взаимозависимость. Боги, которые кажутся всевидящими и всемогущими, на самом деле зависят от верующих и служителей культа, подношений и жертвоприношений. И где ещё исследовать эту взаимозависимость, как не в библиотеке за книжечкой по антропологии! Ведь, как говорит Леки,  настоящая культура гораздо более изменчива и детальна, чем любая написанная история.

С этим «надмирным» героем, которым в «Башне Ворона» становится божественная сущность, связана важная стилистическая особенность книги. Его отличает сказовость, похожая на стиль романов «Большой, маленький» и «Ка. Дарр Дубраули в руинах Имра» Джона Краули и «Пиранези» Сюзанны Кларк. Действие как таковое здесь часто отходит на второй план, уступая место сказанию божества. Оно по своей нечеловеческой природе не эмпатично, понимает чувства героев-людей только по косвенным признакам, но замечает при этом гораздо больше, чем непосредственные участники действия. Оно то ли просто рассказывает историю, то ли преследует свою цель. И, наконец, оно выбирает странную форму повествования: это то наблюдение за героем, то обращение к нему, т. е. речь скачет от третьего ко второму лицу и обратно, что выглядит очень непривычно.

К эмоциональной отстранённости божества и антропологическим мотивам присоединяется ещё одна читательская страсть Энн Леки, повлиявшая на её собственные книги: это мировая история. Поэтому в «Башне Ворона» много внимания уделяется политическим и бюрократическим играм – как-никак, речь идёт о важной государственной должности, о власти, во имя которой во все времена совершались самые страшные преступления.

* * *

«Башня Ворона» – совершенно точно не типовой фэнтези-роман. Его эпичность характеризуется не географией, не количеством и масштабом батальных сцен, а взглядом на мир – взглядом древнего бога. А боги видели, как родилась и как менялась вселенная, сами менялись вместе с ней, и теперь благосклонно предлагают нам свою историю.